Людмила Бояджиева - "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"
— От тебя лучше держаться подальше, прекрасная блондинка. Погибель страстным макаронникам. Скажи честно, скольким моим соотечественникам ты разбила сердце?
— Никому. Честное слово, никому. Хотя очень старалась. — Кристине почему-то захотелось рассказать о себе этому совсем не знакомому парню. Ладно, ты узнаешь про меня самое страшное. А в награду споешь. И расскажешь, откуда ты такой взялся. О'кей?
— Идет. Святой дядюшка тебя внимательно слушает. Только давай что-нибудь повеселее, а то я усну. — Он свернулся в кресле, подложив под щеку ладонь.
— Ты, наверняка, слышал про Элмера Вествуда? Он устраивал юбилей Антонелли и пригласил меня принять участие в массовке. Я плавала на каком-то резиновом листе, изображая не то наяду, не то лягушку… Там, в озере, меня и нашел Антонелли. Отогрел, приютил… и даже не покушался на мою честь…
— Угу… Давай дальше. Про добропорядочность Стефано я и сам знаю. А вот что натворил Вествуд — этот малый не промах!
— Он мне понравился. Как тысячам других таких же глупышек. То есть — я просто решила, что влюбилась в него. Понимаешь, кажется, что первая любовь должна быть непременно какой-то сказочной…
— Первая?! — Санта изумленно приподнялся. — Прости, тебе сколько лет?
— Скоро будет двадцать три. Но в школе я была какая-то заторможенная, мечтала о романтическом принце. А потом решила, что раз принцев не бывает, сойдут и старые влиятельные дядечки. Как тот, что устроил меня на конкурс.
— Ну и дела! Поистине, Россия — глухая страна. Девятнадцатый век. У нас, правда, в патриархальной провинции тоже весьма строгие нравы… Но… ты меня не дуришь?
— Раз так, вообще не буду рассказывать. Ты что ждал, «исповедь проститутки»? — Кристина насупилась. — Ладно, дальше будет интереснее.
— Значит, Элмер соблазнил тебя… бедняжка! Иди ко мне, я тебя утешу… — Санта распахнул объятия, но, заметив испуг Кристины, возмущенно всплеснул руками. — Ты что, совсем дикая? Я же шучу!
Кристина рассмеялась:
— У тебя чрезвычайно выразительная жестикуляция!
— Понятно. Буду держать руки на коленях. Или нет — свяжи мне их шарфом. Не хочу пугать девушку.
— Можешь продолжать свой балет. Мне даже нравится.
— Перемирие! — Санта вскочил, чмокнул Кристину в щеку и вернулся на место, изображая шоковое состояние. А она почувствовала, как запылало её лицо. Если бы этот забавный парень, которого она так долго воображала в своих мечтах, сейчас вдруг обнял её, она не стала бы сопротивляться.
— Элмера соблазнила я. Один-единственный раз. После этого он влюбился в Риту Тичелли, они объявили о помолвке, а Тичелли оказалась богатой невестой. Стефано сказал мне, что боится за Риту. Он знает её семью очень давно, а про Элмера думает не совсем лестно… Полагает, что он польстился на деньги. Вчера был роскошный бал… господи, только вчера! Я думала, что не переживу этот позор, а сейчас уже сижу и спокойно болтаю с тобой…
— Не забывай, я не обычный человек! Я — Санта! Пара мальчишек в нашем квартале перестали воровать, когда я побил их по рукам и обещал, что прокляну и руки отсохнут. И никто! — Санта поучительно погрозил Кристине пальцем. — Никогда! Никто и никогда не отважился соврать мне!
— Я вообще вру очень редко. И неудачно. Ты бы сразу догадался. Даже моя маман всегда меня ловила… Так вот — чистая правда: Стефано и Бэ-Бэ уговорили меня на балу объясниться с Элмером, сказать, что я люблю его и что Антонелли даст мне приданое… Глупости, конечно. Я не собиралась заманивать его и вообще уговаривать… Но так вышло, сама не пойму, почему… Почему я вдруг стала кричать на Элмера, обвинять в корысти, измене… — Слезы вновь навернулись на глаза Кристине. — Знаешь, мы танцевали и я поняла… в общем, поняла, что он ко мне неравнодушен… И я была очень пьяна… Вообще-то я пью совсем мало. Честное слово! — Она сквозь слезы с мольбой посмотрела на собеседника.
— Не понимаю, — задумчиво заключил он и развел руками: — Ни фига не понимаю!
— Что здесь непонятного? Элмер сказал мне, что любит Риту и ни за что не оставит её.
Санта пожал плечами:
— Бывает… — Он замолчал, став вдруг серьезным и грустным. В темных глазах, смотрящих в огонь, плясали отблески пламени.
— Ты, наверно, устал? Мне лучше тоже пойти поспать. Где здесь спят неожиданные гости? — Кристина поняла, что разговор внезапно иссяк.
— Я заметил тебя сегодня ночью, выскальзывающей из подъезда виллы. Вдруг сказал Санта. — Подумал: «что за прекрасная незнакомка удирает в разгар бала?» Мое выступление триумфально завершилось и я поспешил удалиться в эту хижину… Пошел за тобой — белые брюки светятся в темноте, в волосах сверкают капли дождика… Санта ведь, в сущности, очень сентиментальный малый. Сама понимаешь, — с пеленок работать святым, а потом петь про «великую любовь»… Профессиональные издержки… Пошел за красоткой, а она — к воде! Думаю: решила утопиться. Постоял за кустами, приготовясь спасать. А русалочка умылась озерной водой и устремилась прямо в лесные дебри. Я едва успел спрятаться. Так и шли мы почти рядом — ты по дорожке, я — в лесу. Шмыгнул в свой домик и стал ждать. Решил, что ты сюда дорогу знаешь и меня для чего-то ищешь.
— Нет, я не подозревала ни о тебе, ни об этом домике. Вообще никогда здесь раньше не была… Сидела у себя в комнате, оплакивала неудачную любовь, а когда ты запел, почему-то повеселела. Мои переживания показались глупыми, ничтожными по сравнению с этой музыкой, ночью, озером… Брела, куда глаза глядят, смотрю — окошко светится так тепло и заманчиво, как в сказке…
— И ты долго раздумывала у дверей. Боялась, что тут живет разбойник?
— Да, людоед или ведьма. Или просто — садовник Стефано. Я и не думала, что найду Санта-Клауса.
— Ты здорово говоришь по-итальянски. И акцент такой загадочный, придающий шарм. Только как-то литературно.
— Спасибо. Обмен комплиментами удался. Я учу итальянский уже лет восемь. Моя мама — учительница, знает французский и итальянский. Я тоже вначале учила французский, а потом взялась за итальянский. Уж очень красиво. Когда я была маленькая, у нас были в моде итальянские певцы — Тото Кутуньо, Челентано, дуэт Альбины и Романо Пауэр. И оперные, конечно. У меня дома есть пластинки Каллас, записи Кабалье, Доминго, Паваротти… О, всего и не перечислишь. В общем, я — италофилка.
— Значит, тебе повезло неспроста. С детства любила эту страну и прямо в неё попала, да ещё покорила своей красотой… Я всегда на Рождество сочинял детям такие сказки… — Санта вопросительно посмотрел на Кристину и в его взгляде ей почудился оттенок иронии.
Она вздохнула, поднимаясь с кресла:
