Мои - Мария Зайцева
Закрываю пока файл, убедившись, что там есть, что поизучать. В одиночестве.
— По репетиторше? — спрашиваю я.
— Сонный еще занимается, результаты будут сегодня, через пару часов, — снова рапортует Миша. И договаривает, уже не дожидаясь наводящих вопросов, — по связям Верхоухова работаем, там пока ничего занимательного, но выводы будут завтра. По всем остальным членам той тусовки, куда тебя зовут заседать, тоже работаем. По столичным ребятам никаких новостей, никакого шевеления. По прошлым делам — тоже тихо.
Молчу.
Это плохо.
Это напрягает.
Придется ждать результатов работы Сонного по репетиторше. Я ему карт-бланш дал. На все. И нет, мне не жаль эту девку, даже если она будет ни при чем.
Мои мне дороже.
Ради их безопасности я все сделаю.
— Свободен, — отправляю я Мишу, желая остаться один и почитать досье на урода, делающего моей женщине интересные предложения. И решить, каким способом я буду его… наказывать. Повыбирать эти способы. Посмаковать.
Миша мнется у двери.
Поднимаю на него взгляд.
— Что?
— Хазар… — он прокашливается, а затем все-таки спрашивает, — а… Насчет меня и Вики?
— Совет да любовь, — пожимаю я плечами. С Мишей мне все понятно, издеваться над ним дальше смысла нет. Если я правильно понимаю ситуацию, то нянька скоро будет кататься колобком с начинкой, и Мише придется искать для моей дочери другую няньку. И в этот раз я буду лично настаивать, чтоб возраст кандидаток был не меньше полтинника. Хотя, даже это ничего не гарантирует…
Глава 38
В комнате, где сейчас и пока что живет Аня, пусто.
Оглядываюсь, подмечая детали: сброшенную обувь, куртку на кресле… И шум воды в душе.
Иду туда прямой наводкой.
Ждать, пока она выйдет, не в состоянии. Подгорает у меня потому что.
Очень интересное досье мне тут собрали, прямо занимательное чтение. Час занимался. Потом еще минут пятнадцать успокаивал нервы куревом.
Потому что идти к Ане, в принципе, ни в чем не виноватой, кроме того, что нихрена мне не рассказывала, какие интересные вещи, оказывается, на работе у нее творятся, в зверином настрое, а у меня именно такой и был, реально звериный, было неправильно. Хватило остатков самообладания, чтоб это осознать и попытаться привести себя в чувство.
Возраст, все же. Мозги иногда рулят, а не только инстинкты. Правда, совсем недавно я был уверен, что мозги у меня рулят всегда.
Но это было до встречи с моей бедой.
Столько открытий чудных за эти пять лет… Мама не горюй…
И вот теперь еще одно.
Интересно, по какой причине этот совершенно бесстрашный дурак решил, что может что-то предлагать моей женщине? Щемить ее? Угрожать даже? Он… Больной? Определенно больной.
Ему надо к доктору.
Вот и выпишу направление.
Но сначала — с Аней.
Вообще, конечно, дела не особо веселые. Узнавать, что женщина, которую ты давно и прочно считаешь своей, женщина, которой ты сегодня на палец даже кольцо умудрился надеть, почему-то не видит в тебе защиту… Стремно. Другого слова и не подберешь. Верней, подберешь, но я не использую нецензурную речь даже в разговоре сам с собой.
Стараюсь, по крайней мере.
Хотя, сейчас очень тянет сорваться.
Почему она мне ничего не сказала? Не посчитала нужным? Решила, что сама разберется? Испугалась? По переписке этого не заметно. Отшивает она его неплохо так.
И все на рабочие рельсы переводит. Исключительно рабочие. А он, соб-б-бака…
Успокоив себя до состояния легкого дзена, я проверил у зеркала, не кровавые ли отблески в зрачках, а то мало ли… В глазах-то краснело знатно, когда читал. Словно у вампирюги, все кровью заливало.
И рванул в комнату к Ане. Для приватного разговора.
Планировал так, по крайней мере.
Потом по плану шел Ванька с его любовью внезапной, и, на закуску, сказка на ночь от дочурки. Пусть мне поподробней про принцев своих расскажет. И про хороводы с ними слишком, на мой взгляд, буйные.
Целуют ее, видишь ли!
Да ей до восемнадцати даже смотреть на мальчиков нельзя! Какие могут быть поцелуи, вообще? Надо будет выяснить родителей этих пи… мелких целователей, в смысле. И разъяснить подробно, как нужно грамотно воспитывать своих парней. В уважении к девочкам, да.
Но это в планах.
А пока — Аня. Жена моя. С сегодняшнего дня — полностью официальная, полностью моя. Кайф…
В ванной полно пара, торможу, наблюдая через матовое стекло душевой кабинки тонкий силуэт. Флешбэками — тупая история в гостинице, когда тоже вот так, через матовое стекло душевой смотрел. И умирал от того, что там — Аня. Только что занимавшаяся сексом с другим мужиком. Ох, меня распирало! Чуть до греха ведь не довел себя!
Дурак какой, надо же! Как вообще перепутать умудрился тогда?
Аня… Я же ее от любой отличу, просто по изгибам фигуры, сейчас неявным, размытым, но все равно невероятно притягательным. Она плавно двигается, тонкие ручки скользят по телу, словно в танце. И танец этот — покруче любого привата будет. Заводит так, что мгновенно забываю про то, с каким настроем шел сюда, о чем думал. Все мысли мои утекают в другое место.
И взгляда оторвать от хрупкого силуэта за стеклом не в состоянии.
За что мне мучение такое? Проклятие моё… Беда… Чем заслужил? Как уберечь ее от мира этого уродского? Удержать рядом с собой?
Шагаю ближе, веду ладонью по стеклу, собирая влагу от пара, осевшую снаружи. Словно смыть матовость хочу, рассмотреть все получше.
И злюсь, когда не получается.
Дергаю дверцу на себя и, как есть, в одежде, захожу в душ.
Аня, ощутив дуновение холодного воздуха, вздрагивает и поворачивается. Смотрю в ее глаза, испуганно расширившиеся. По лицу стекает вода. Влажные, распахнутые в тихом вскрике губы. Острые ключицы, словно крылья разлетаются. Грудь, небольшая, манящая. Не удержаться мне. Никак не удержаться.
— Та-гир… — Аня, чуть придя в себя, отступает на шаг и пытается что-то сказать, но я не позволяю ей этого сделать.
Провожу ладонью по груди, задевая самые чувствительные места, выше — к горлу, выше — к подбородку, заставляя смотреть строго на меня. В глаза мне.
И Аня подчиняется.
Смотрит.
Ее лицо чуть бледное, покрывается красными пятнами румянца, губы приоткрываются, а кожа, распаренная, розовая, невероятно нежна наощупь.
Беда моя. Зависимость.
Жестко придерживаю за подбородок, пока другой ладонью жадно веду по подрагивающему от напряжения животу.
