Разлучница. В плену прошлого - Татьяна Семакова

— Надо с ним поговорить! — заявляю взбудоражено. Ну, почти начинаю, судя по взгляду Невзгодова. — Или нет.

— Попридержи коней. — Кивает на машину, а когда садимся, возвращает папку. — Выкладывай, что у тебя, помощница детектива.

— Марина с Андреем попали в аварию, семь лет назад. Ну, ты знаешь. В результате Марина обзавелась железками в ноге, но потеряла ребенка, — рассказываю торопливо, стараясь не проводить аналогий и не углубляться в собственные переживания. — Из выписки следует, что врач у нее был тот же, что и у меня — заведующий хирургическим отделением Олег Евгеньевич Рязанцев.

— Любопытно, — вворачивает Невзгодов.

— Еще как! — восклицаю воодушевленно. — Слушай дальше. Марина с Андреем поправились, решили завести ребенка, но не получалось. И они поехали сюда, к Варваре Михайловне. Та им сказала, что никаких проблем нет, деликатно намекнула на то, что кто-то из них, возможно тайно от партнера, желает обратного.

— Любопытно, — теперь язвительно хмыкает.

— По-твоему, она это придумала? — хмурюсь.

— По-моему, с ее стороны глупо было не проверить вещи Марины, как минимум после ее смерти. И о том, что кто-то из них мухлюет, говорит то, что зачать однажды им удалось без проблем и даже цели, а в аварии не пострадало ничего, кроме конечностей. Тогда — тыкала пальцем в небо, сейчас — целенаправленно набивала себе цену. Но ты можешь верить, если тебе так проще.

— Мне так… хочется.

— Понятно. Наобещала золотых гор, — бурчит недовольно.

— Вовсе нет, — хмурюсь. — Неважно. Слушай дальше. Марина сдала анализы и на приеме у другого врача выяснилось, что ей сделали противозачаточный укол. Иначе не получается, ведь таблетки нужно пить регулярно и желательно в одно время. Даже если она врала, Андрей бы заметил. Думаешь, она сумасшедшая, делать его, а потом ехать к бабке?

— Думаю, ей могло быть страшно беременеть вновь, но признаться в этом она не решалась, чтобы Андрей не подумал лишнего. Или куча других альтернатив. Но это неважно, полагаю. Она все же забеременела и, судя по деньгам, они спланировали побег.

— Не только это. В папке есть договор купли-продажи квартиры в незнакомом мне городе. Причем, покупателем является некий Федосеев Юрий Сергеевич, а уже между ним и Мариной заключен договор пожизненного содержания.

— Прозвучит паршиво, но пока все выглядит так, будто сбежать планировала только она, — через силу комментирует Валя.

— А если бы мы с тобой бежали, ты бы как-то иначе документы оформил? На себя, да? И деньги бы сам вез. Вообще все на себе сосредоточил, а не на беременной любимой? — выдаю пулеметную очередь каверзных вопросов. — Давай вот без этого, ладно? — Невзгодов морщится, а я продолжаю. — Ты их не знал. Не знал, ясно? А моему мнению, хочется думать, все же доверяешь.

— Вик, ты ребенком была, — вздыхает. — А я обязан учитывать все варианты, работа такая. — Он находит мою руку и сжимает, ненадолго поворачивая голову. — Понимаешь же?

— Да, — отвечаю скупо.

— Ясно… Твое право.

— Ты так часто это повторяешь, — ухмыляюсь, вытаскивая свои пальцы из его хватки. — Что ж ты тут делаешь, в таком случае? Где он, выбор этот?

— Я тебя услышал, — проговаривает сухо и перекладывает правую руку на руль. — Вернемся к расследованию. Что-то еще?

— Нет. И я хочу поговорить с Осиным.

— Зачем?

— Затем, что Люба лечилась там же, где и я. У того же врача. Хочу убедиться, что он нечист.

— Хорошо, — отвечает неожиданно и сворачивает на развилке. — Поехали.

— Правда? — лопочу растерянно.

— Да, почему нет? Пока связь дела с ним вижу лишь косвенную, шаг кажется условно безопасным.

— Ну, раз так… говорить буду я.

— Без проблем.

— Серьезно?! — уже возмущаюсь.

— Больше шансов выудить информацию, — отвечает флегматично, если не сказать равнодушно. — Он явно испытывает к тебе симпатию. Прогулка на заднем дворе меня вполне устроит. В пределах видимости, но наедине. Сохранился его номер? Попробуй набрать.

— Я так и не поставила на зарядку, — мямлю виновато, хотя отчетливо понимаю, что он и без моих объяснений в курсе. И это, вкупе с резкой тирадой о его присутствии рядом со мной, как нельзя лучше отражает мое к нему отношения. Свинское. — Прости, Валь, — говорю уже разборчиво и искренне. — Все, чего я хочу — раскрыть это дело и не разрушить твой брак. Опять.

— Я тебя услышал, — повторяет без эмоций, а я отворачиваюсь к окну, чтобы спрятать свои.

Это больно. Отрывать человека от сердца — всегда больно. Но так будет правильно.

Глава 22

Подъезжаем без приглашения. Ждем торжественного выхода охранника минут десять, Валя сигналит, но никто так и не появляется.

— Странно, — задумчиво бормочет Невзгодов. — Сиди.

Он выходит и идет прямо к калитке. Опускает ручку, взявшись за нее через футболку, и одно это мне не нравится, от того, конечно же, сразу выхожу.

— Виктория, — рычит Невзгодов, возвращаясь ко мне, — будь любезна, сядь в машину. Лучше — за руль.

— Что-то не хочется, — бурчу себе под нос, но под его суровым взглядом пячусь к дверце.

Невзгодов ныряет в салон, достает из бардачка свой пистолет и с ним проходит на территорию. Сижу, барабаню пальцами по рулю и обкусываю губы, пока он, наконец, не возвращается. Невредимый и немного озадаченный.

— Что там? — выпаливаю, выскочив к нему.

— Сейчас увидишь, — он сует оружие за пояс, закрывает машину и приглашает меня пройти.

Первое, что бросается в глаза — не стриженный газон. Второе — заламывающая руки женщина у крыльца. Та самая, что выскочила за нами в наш прошлый визит.

— Что тут происходит? — спрашиваю у нее.

— Уволил, — с виноватым лицом тараторит женщина. — Всех уволил! — всплескивает руками. — Из-за меня! Даже тех, кого после нанял, кто Любочку и не знал!

— Зачем? — приподнимаю брови, а женщина пожимает плечами и разводит руками.

— Так злился, — вздыхает и отводит взгляд.

— Где он?

— Там, за домом, — почему-то начинает шептать, скашивая взгляд.

Похоже, хозяин не в духе. И говорит об этом не только испуганная женщина, но и то, что выглядит он также, как и его газон, на котором он, к слову, и развалился. Заросший и неопрятный.

— Привет, — здороваюсь, встав над ним.

— Привет, — вторит, не открывая глаз.

— Теперь понятно, почему ты всегда идеально выбрит. У тебя вот тут, — касаюсь своих щек, — проплешины. Непрезентабельно, Эд.

Осин сдавленно смеется и открывает глаза. Честно? Лучше бы держал закрытыми. Столько в них злобы! Столько ненависти, что я интуитивно делаю шаг назад.

— Одна? — спрашивает с ухмылкой.

— Нет.

— Детектив?

— Да.

— Отлично, — он неожиданно поднимается и отряхивается. Ищет взглядом Валентина, находит и подзывает взмахом руки.