Мой друг - Оливия Лоран
Лишь пару раз сорвался, когда ревность застилала глаза, видя ее поцелуй с другим. Не хило тогда накидался, обрывками помню. Ну и на следующий день, когда ждал ее под окнами и выкуривал дымом черноту в груди, решив было, что теряю свою Ми.
Но как только границы нашей дружбы размылись, скрывать от нее правду стало сложнее.
Понимал, что нужно рассказать, но…
А момент-то подвернулся какой удачный! Когда протянула в ладошке подвеску в виде органа сердца, на миг показалось, что мое перестало биться.
Первая реакция шок. По рукам, ногам сковало и в пустоту чернильную затянуло, где даже звуков посторонних нет. Следом обрушилась паника, что всё знает. Откуда? Как? Когда? Кто сказал?! Даже мелькнула мысль, что сама Вселенная надо мной издевается. В груди пекло, острой болью пронизывало.
Растерялся как сопляк малолетний!
Казалось, долго не мог прийти в себя. Злился, бесился и, блядь… Боялся. Что дальше скажет? Реакции ее ждал.
«Всё в порядке. Ну, не удался сюрприз. И что с того?»
Пробила сознание своими с виду простыми словами, достучалась. А я увидел в взволнованных глазах, что не знает она правды.
И тут вдруг четко понял, что ничего я ей не расскажу. Не смогу. Сейчас — нет.
И даже то, что начала догадываться о том, что скрываю что-то, не способно меня переубедить. Ведь не долго осталось! Почти два года молчал, а тут каких-то два месяца переждать. Протяну. Как раньше тянул, так и сейчас, справлюсь.
И вроде договорился с собой, но от этого нелегче. Еще и Мила всю неделю ведет себя странно.
Как только улетел, всё было нормально, вечером успели даже пообщаться. А в понедельник сама не своя вдруг стала, обидой сквозила. Пытался скинуть на то, что скучает, грустит и даже на глупую Янку, что умудрилась настроение моей девочке испортить.
Обсудили, вроде успокоилась, стала прежней. А в четверг вообще пропала. Ни на смс, ни на звонки не отвечала, к вечеру и вовсе телефон выключила. Благо номер матери ее есть, да только толку от этого ноль. Лишь услышал в трубке ее отдаленный голос «не сейчас!».
На стену готов был лезть, не спал толком, периодически набирая ее и слушая механический голос: «не в зоне доступа». Все варианты в голове перебрал, жаль Нике не додумался позвонить.
Но на следующий день опять прежняя Милка вернулась. Смеется, смущается и даже флиртует. Пытался расшатать, узнать, почему игнорила, а у нее на все вопросы ответ один: «всё хорошо».
И как на зло мне тут говорят, что необходимо дополнительно что-то там проверить, не нравятся результаты. Как следствие еще на несколько дней здесь застряну.
Вчера, в тот же день сказать ей об этом так и не смог, лишь сегодня утром сообщил. Как знал… Расстроилась и успокоить не получилось, все методы перепробовал. И вот она снова пропадает, телефон выключила.
Мозг разрывается от неизвестности и безысходности. Потряхивает постоянно. В голову хрень всякая лезет. Проблемы по учебе? Обижает кто? На меня злится?
Блядь… Да что там вообще происходит?!
Глава 21
Спойлер:
Я не верю. Я просто не верю своим глазам. Это не может быть правдой…
несколькими днями ранее
Милана
На учебу иду в приподнятом настроении. Все мысли заняты одним человеком, возвращение которого я с нетерпением жду.
Только в классе вспоминаю о вчерашней стычке с Яной, когда замечаю ее переговаривающейся со своей соседкой по парте Аней Савиной. Увидев меня, девчонки замолкают, быстро переглядываются и криво ухмыляются.
Да у нее и единомышленник появился. Чудно.
Вздернув подбородок, уверенной походкой направляюсь прямо к ним. Следовало бы пройти мимо, но терпеть весь этот цирк желания мало. Права Ника, нужно было сразу ее осадить.
— Абиляева, уже формируешь войско? Мне ждать наступления?
— Макеева… — теряется лишь на мгновение. Прищурившись, поджимает губы и окидывает взглядом полным призрения. Подружка же ее уткнулась в тетрадь и делает вид, что нас даже не слышит. — Расслабься, никто не собирается на тебя нападать, — произносит так, словно тем самым делает мне одолжение. — Да кому ты нужна!
В очередной раз поражаюсь ее самоуверенности. И когда только стала такой? Или как влажные мечты настигла засуха, так проявила свой истинный характер?
— Значит будешь действовать в тихую за спиной? — это не вопрос, больше констатация очевидного. — В прочем, другого я и не ожидала. Слушай, Ян… — немного подумав, продолжаю мягче. — Не стоит.
Я не угрожаю ей, нет. И в мыслях не было. Это скорее предостережение от разочарований. Не знаю даже, к чему этот жест доброй воли, что явно не будет оценен. Но…
В моей памяти еще свежи те воспоминания, те ощущения и эмоции, когда ты буквально сходишь с ума от безответных чувств. Это ранит душу, скребет по внутренностям, погружает в какую-то апатию. Кажется, что эти мучения никогда не закончатся, никогда не станет легче.
— Мне не нужны твои советы, — хмыкает Яна, а затем ехидно щурится, от чего становится не по себе. — Мил, а ты хоть знаешь, где Тёмка?
Меня окатывает ледяной волной, заставляя все тело оцепенеть. Что я там говорила о предостережениях? К черту! Сейчас хочется ее придушить.
— Знаю, — произношу, едва не скрипя зубами. И не так уверенно, как бы того хотелось. — А вот тебе знать не обязательно.
И нашла же мои болевые точки! Как? Нелепое совпадение? Он же не мог сказать ей то, чего не знаю я. Да и вообще хоть что-то… Они же не общаются! Нет… Это просто исключено.
— Ну-ну, как же, — ликует Абиляева.
Игнорирую ее победную улыбку и направляюсь к своей парте, пытаясь утихомирить тарабанящее сердце. Хочу написать Артёму, но вовремя пресекаю этот порыв. «Я ему доверяю. Доверяю…» — повторяю как мантру.
К концу урока
