Мой друг - Оливия Лоран
В груди неприятно ноет… Неужели Яна не врет? Не поверю, пока не увижу своими глазами.
Не до конца понимая, что творю, резко наклоняюсь вперед к Яне и выхватываю телефон из ее рук. Хочу заметить, она не особо сопротивлялась.
Хватает пары секунд, чтобы открыть контакт и увидеть злосчастные цифры, что так мне знакомы. Я знаю их наизусть. И отправитель смс никто иной, как Артём Соколов.
Стоило бы сразу вернуть телефон, но мне же мало… Я читаю их переписку.
Артём: «Привет. Позвоню, как освободишься?»
Яна: «Приветик, Тёмочка. Конечно, буду ждать!»
Яна: «Давай, может вечером, часов в шесть?»
Яна: «Тём?»
Перед глазами стремительно расползается пелена, застилающая буквы на экране. В ушах поднимается гул.
Перебарывая едкое ощущение предательства, листаю выше — но там только сообщения от Яны. Вряд ли она удаляла бы смс от него. Значит прежде он ей ни разу не отвечал. Но сегодня вдруг написал сам…
— Ну что, Макеева, убедилась? А теперь верни мой телефон, — требует Яна. — Мда… Видела бы ты себя со стороны.
Сглотнув противную горечь в горле, гипнотизирую спинку стула перед собой.
— Заткнись, Ян, — глухо выговариваю не своим голосом и срываюсь с места.
В спину летит недовольный возглас учителя, но мне сейчас абсолютно плевать на его замечания. Подальше отсюда. Рвусь домой, наивно полагая, что в родных стенах мне станет легче.
В данную минуту мне не хочется молчать, я готова обрушить на него все свои мысли по этому поводу. Но как на зло, под рукой нет телефона.
Я не думаю о том, что Артёму нравится Яна, и он общается с ней или с кем-то еще. Дело вовсе не в этом. Меня ранит то, что он в очередной раз что-то скрывает, что наплевал на мои просьбы и делает это за моей спиной. Ведь я просила его не писать ей!
А может он всё же не о тебе хотел поговорить с ней? Нет. Я не должна так думать — убеждаю себя.
Пока добираюсь до дома, первые эмоции утихают. Просматривая телефон, отмечаю большое количество сообщений и пропущенных звонков. Я не знаю, что хочу сейчас сказать ему, в мыслях раздрай. Был бы он в городе, мы бы обязательно встретились и обсудили всё лицом к лицу. Хочу, чтобы видел, как для меня важно то, что хочу донести.
Отключаю телефон и отправляюсь в душ. Мне нужно успокоиться и подумать. Я не хочу истерить, как собиралась буквально час назад. Я хочу спокойно всё обсудить и вернуть пошатнувшееся доверие.
Но и через время я не могу настроиться на важный для меня разговор. Сначала решаю отложить его до следующего дня, а затем и вовсе до приезда Артёма. Тем более через пару дней он уже вернется.
Телефон включаю только на следующий день. Как ни странно, в душе нет той боли, что вчера меня буквально поглотила. Есть четкие намерения искоренить недосказанность между нами.
Стараюсь вести себя сдержанно, так как и прежде, но мое волнение, конечно же не укрывается от его глаз. Чувствует его даже через сообщения.
На Яну не обращаю никакого внимания, ее словно нет для меня. Даже Ника чувствует неладное и настороженно косится на меня. Но спасибо ей — вопросов не задает.
Я даже согласилась поехать к подруге с ночевкой. Вместе решаем тесты, готовимся к экзаменам. Но тему отношений обходим стороной. С Артёмом общаемся мало, но повторяю ему неоднократно, что всё нормально.
А в субботу утром он говорит, что задержится еще на несколько дней.
Я расстраиваюсь, злюсь, что разговор откладывается, накручиваю себя всё сильнее. Эмоции снова берут верх. Даю себе на какое-то время передышку, чтобы не выливать всё это на него.
Но после обеда происходит то, что, действительно, подрывает всё мое доверие к нему…
Мы валяемся с Никой на кровати, о чем-то бессмысленно болтаем и смеемся. Параллельно она мониторит соцсети и в какой-то момент на ее лице стынет шок с примесью сочувствия.
— Бля… — роняет глухо и переворачивает телефон экраном вниз.
По позвоночнику несутся мурашки и следом пробегает озноб. Накатывает гадкое предчувствие.
— Что там? Покажи.
Ника тяжело выдыхает, но телефон не дает. Смотрит с тревогой мне в глаза, думая о чем-то своем.
— Мил… — тянет вкрадчиво. — Подруга, это пиздец, — нагнетает, пугая меня тем самым еще больше.
— Да что? Говори уже! Что там увидела?
— Чёрт, всё равно же узнаешь… — тянется ко мне с объятиями, но меня это сейчас только раздражает.
Беру протянутый в ее руке телефон и обмираю.
Перед глазами снимок в Реалграме, на котором я без труда узнаю лежащего на кровати Артёма. Точнее его спину. Спину, покрытую алыми следами помады от поцелуев.
Я не верю. Я просто не верю своим глазам. Это не может быть правдой. Сейчас я готова поверить во что угодно, но только не в то, что изображено на фото.
Медленно скатываюсь взглядом к подписи: «Мой».
Откидываю телефон, словно обжигаюсь, и прячу лицо в ладонях. В груди что-то резко сжимается, а затем с треском разлетается, распространяя по организму ядовитую смесь.
— Кто это выложил? Когда? — шепчу срывающимся голосом.
— Пару часов назад… Какая-то Ксения Селезнева. Ты ее знаешь? — говорит Ника. Я лишь способна неопределенно мотнуть головой. — Сейчас посмотрю ее страничку, по фоткам может поймешь кто. Мил… — зовет подруга. — Ты не накручивай, мало ли что, может… Ну может всё не так, как кажется. Может старая фотка? Надо всё выяснить! Давай прямо сейчас позвоним Артёму! Ну, ты позвонишь, — осекается она. — А я — как твоя моральная поддержка.
Ника пытается ободряюще улыбнуться. Но даже она слабо верит в свою же теорию.
— Зачем ей это делать… — всё, что могу сейчас выдавить из себя.
Вскакиваю с кровати и бесцельно хожу по комнате. То в руки что-то возьму, то в зеркало загляну, то просто в
