Надбавка за вредность - Вера Эпингер
«Кир, ты обиделась, что я не сказал тебе всю правду? А ведь и ты оказалась не так проста. Знаешь, я тоже удивился, увидев тебя в офисе «Немезиса». Что, будем обижаться друг на друга?».
Врет или не врет? Судя по рассказам Воронцова, то врет. Но удивление в глазах Максима, когда он зашел в приемную, было вроде как искренним. Такое не подделать… Наверное.
«Я вам не верю».
Коротко и емко. Интересно, на что ссылается Максим, раз утыкается в телефон во время разговора с Воронцовым? И зачем они собрались вдвоем? Я не могла поверить, что Воронцов и Державин сотрудничают. Нет, конечно, раз они представляют интересы разных сторон, и нашим клиентом является Белоярцев… закономерно, что они хотят обсудить рабочие моменты. Только не вяжется это с рассказом Кирилла Романовича.
«Кира, не глупи».
«Расскажи Воронцову, что ты видел меня раньше. Мне не нужны проблемы».
Хм, кажется, настало время поделиться информацией с Леной. По крайней мере она в засвидетельствует то, что мы были знакомы, но я не знала фамилии Максима. Хотя даже тут я окажусь виновата… ведь я должна была посмотреть на конкурента. И главное, могла. Я виновата. Да. Форма вины: неосторожность в виде небрежности.
В памяти всплыли заученные строчки.
Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности должно, было и могло предвидеть эти последствия. Часть третья статьи двадцать шесть Уголовного Кодекса Российской Федерации.
Определенно, доказать мою вину труда Воронцову не составит.
«В чем дело? Зачем тебе это? Думаешь, я просто так сделал вид, что мы не знакомы?»
«Расскажи. Это мое желание. Пожалуйста. Но я должна это слышать».
Надеюсь, что Максим будет благоразумным… Едва остановила себя — чуть не начала грызть ногти, как в детстве. Только этого не хватало. Так. Лена… пока не забыла.
«Узнала, кто такой Максим».
«Кто?! И почему смской?»
Нервно усмехнулась.
«Державин, Лен. Он — Державин».
Присланный Леной ответ стоило подвергнуть самой жесткой цензуре. Представляю, что она мне скажет, когда мы встретимся. Только положила телефон на стол, как дверь в кабинет Воронцова открылась, и вышли мужчины.
— Так что смотри, Воронцов. Я буду стоять на своем. И интересы Белоярцева меня не волнуют. Ты знаешь, если мы не подпишем договор на условиях моего клиента, то мы не подпишем его вообще. Решайте.
— Упертый, — недовольно покачал головой Воронцов. — Я тем более уступать не собираюсь. Белоярцев точно дал понять, что именно этот пункт должен остаться неизменным.
— Дурак твой Белоярцев, — хмыкнул Державин. — Ни один грамотный собственник никогда не включит это условие в договор аренды. Пускай ищет другого лоха.
— Это вам нужно получить прибыль от своей недвижимости, а не нам.
— Кирилл, не начинай. Я прекрасно знаю твои методы. Я выучил тебя всего вдоль и поперек. И со мной твое «выгодно» не работает, — тут Державин посмотрел на меня. — Кира, секундочку… только сейчас понял, что ваше лицо кажется мне знакомым… не знаете, где мы могли видеться?
Как и предполагалось, Воронцов сразу же подобрался и бросил на меня хищный взгляд.
Совсем по — настоящему нахмурилась, будто задумываясь.
— Точно! — вдруг расплылся в улыбке Максим. — Это вы красуетесь на новом рекламном баннере конноспортивного клуба «Легион». Только волосы у вас там другого цвета. Потому и не признал сразу.
Что? Какой еще баннер? Мое вытянувшееся лицо изрядно позабавило Державина. Нахмуренный же Воронцов, практически не моргая, смотрел на меня.
— Вот же, полюбуйтесь. Вы разве не знали? — и Максим показал на своем смартфоне фотографию огромного билборда. А там я с Мишкой и реклама клуба. И фото как раз с фотосессии. Откуда?
— Мишка, — не сумела сдержать расплывшиеся в улыбке губы. Как красиво — то! Как раз момент, когда я подняла ахалтекинца на свечу. И волосы, подхваченные ветром, красиво летят…
— Мишка? — тут же насторожился Воронцов.
— Точно же! Мишка! — подыграл Державин, получив от Кирилла Романовича непонимающий взгляд. — Я же и правда вас видел, Кира. На этом коне. Как раз, когда фотосессия у вас была. Этого красавца — жеребца же Мишка зовут. Но полная кличка… из головы вылетела. Напомните, пожалуйста.
— Михмалли — Гели, Мишка, — автоматом ответила я.
Неужели вот он момент истины? Откровенно взглянула на Воронцова. А он стоит, как в воду опущенный. Понять не может. И тут… просто монументальное:
— Так жеребец Мишка — это лошадь? — и бровь так приподнимается медленно.
— А вы что подумали? — улыбнулась я.
Тут-то и Державин вдруг понял, что происходит нечто, не вписывающееся в его план. Переводил взгляд с меня и на Воронцова и обратно.
— М-да, — только и выдал Воронцов. — Пошли, поговорим внизу.
— До встречи, Кира, — подмигнул мне Максим, но глаза серьезные. Догадывается, что дело нечисто. Звонить будет…
Наконец-то я смогла спокойно доесть торт! Заодно пыталась понять, откуда на билборде появилась моя фотография… мне не жалко, но возникает вопрос: почему этих фото нет у меня?! Хотя думать о том, что мое лицо теперь увидит тьма народа, несколько жутковато… И чья, интересно, это была идея? Случаем не Светланы? С неё станется сделать такую подлянку.
Воронцов вернулся неожиданно. По крайней мере я, поглощенная разглядыванием своей фотографии на сайте «Легиона», не сразу заметила, что он уже в приемной. Медленно подняла на него глаза, взглянув из — за экрана ноутбука.
— Кира, — начальник знакомо потер затылок, волнуется. — Я вынужден принести вам свои извинения. Предполагаю, что Витек это тоже жеребец? В смысле лошадь?
Я снисходительно улыбнулась, как неразумному ребенку, выспрашивающему очевидные вещи.
— Не совсем. Витек, точнее Винтеркайзер, мерин.
— Ясно, — вздохнул Воронцов и внимательно посмотрел мне в глаза. — Вы позволите посмотреть фото поближе?
— Пожалуйста, — мотнула головой и, приглашая, отодвинула свой офисный стул на колесиках чуть в сторону. Воронцов прошел за мой стол, встал совсем рядом. Несколько долгих мгновений разглядывал фото, а я украдкой наблюдала за ним.
— Красивая фотография. Лошадь хм… Мишка породистый?
— Очень, — вновь улыбка. — Чистокровный ахалтекинский жеребец.
— Вы очень лаконично смотритесь вместе. Не боитесь упасть?
— Нет, — я пожала плечами и удостоилась вопросительного взгляда. — Упаду, и что?
— Вы можете убиться, — резко заметил Воронцов. — Получить травму.
— Могу, — не стала спорить я. — Но я столько раз падала и столько раз поднималась, что даже не задумываюсь о неблагоприятном развитии событий. Это стоит того,
