Эйлин Гурдж - Леди в красном
— Не хотите взглянуть?
До этого он не показывал картину Элеанор, опасаясь ее реакции. Она заглянула ему через плечо и немного удивленно спросила:
— Это на самом деле то, какой вы меня видите?
Он повернулся к ней.
— По-вашему, не похоже?
— Я этого не говорила. Просто… это напоминает мне кого-то, кого я знала раньше.
— Кого?
— Меня в молодости.
Улыбка сожаления коснулась ее губ. Она рассматривала холст, не осознавая, что ее рука покоится у него на плече.
Что-то заставило его протянуть руку и коснуться ее лица.
— Вы по-прежнему молоды.
Ее щеки зарделись, а глаза подозрительно заблестели — возможно, от навернувшихся слез. Она медленно покачала головой:
— Я уже так давно не испытывала ничего подобного.
Что-то заставило его спросить:
— До Джо был еще кто-то, ведь так?
Она молча кивнула, уставившись в одну точку, где-то у него за ухом.
— Тогда мне казалось, что я влюблена. Теперь я понимаю, что это было лишь увлечением. Мне просто не с кем было сравнивать, понимаете? Типичная дочь священника… — Она горько рассмеялась. — А он… Что до него, то он оказался пресловутыми граблями[21]. — Она на миг умолкла, затем продолжила: — Если бы все дело было только в разбитом сердце, то это не страшно. Разбитое сердце можно склеить. Но возникли кое-какие… осложнения.
Внезапно он догадался, куда она клонит.
— Вы забеременели.
— Да, — подтвердила она еле слышно.
И тут Элеанор сделала то, чего он совершенно от нее не ожидал. Она медленно опустилась на колени и положила голову ему на колени, словно о чем-то умоляя. Минуту Уильям боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть ее, как лесного зверька. Комната погрузилась в тишину, в которой тиканье часов на каминной полке казалось неестественно громким. Одну за другой он вытаскивал шпильки из ее волос, позволяя им свободно рассыпаться по плечам. Он перебирал ее шелковистые пряди, отводя их в стороны, чтобы открыть нежную впадинку на затылке, покрытую младенческим пушком. Он готов был любить ее уже за то, что рядом с ней ощущения обострялись и он чувствовал, что еще жив.
— Как-то раз вы спросили, почему я вышла замуж за Джо. Как бы я хотела ответить, что по любви, потому что теперь я его действительно люблю… по-своему. Он хороший человек. Любой другой на его месте отвернулся бы от меня, а он вот женился. А Люси… Он в ней души не чает. Видели бы вы, как он с ней обращается, никогда бы не поверили, что она не его дочь. — Элеанор подняла голову и посмотрела на него, ожидая реакции на приговор, который сама себе вынесла. — Пообещайте, что никому не скажете. Вы единственный, кто знает об этом, кроме Джо и моих родителей. Я даже Люси не стала ничего говорить. Она буквально боготворит Джо. Если она узнает… — При мысли об этом Элеанор побледнела.
— Обещаю. — Уильям убрал со щеки тонкую паутинку волос, обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза. — Но вы тоже должны мне кое-что пообещать.
— Что? — спросила она с волнением.
— Что вы прекратите считать себя грешницей. Вы не сделали ничего дурного. А что касается меня, то ничто не может испортить мое мнение о вас.
— Спасибо.
Она посмотрела на Уильяма с благодарностью, которой он, по его мнению, не заслуживал. Любой нормальный человек на его месте сказал бы то же самое. Так зачем делать из него святого?
Миг показался вечностью. Это была уже не просто тишина, а отдельный мир только для них двоих. Они парили далеко за пределами убогой, тесной комнатушки, застыв, как изображение на картине перед ними, как живая зарисовка: Уильям обхватил ладонями лицо склонившейся перед ним Элеанор, которая напоминала дивный цветок, выросший из озерца красного шелка, разлившегося у его ног.
Внезапно отдаленным уголком сознания Уильям уловил шум подъезжающей к дому машины. Элеанор вскочила с пола и, приглаживая на ходу волосы и расправляя подол платья, подбежала к окну.
Из остановившегося у ворот блестящего черного «бьюика» вышел хмурый человек в форме. Элеанор зажала рот ладонью и глухо вскрикнула.
— Нет! — взмолилась она чуть слышно. — Пожалуйста, только не это!
Услышав стук в дверь, она онемела, и Уильям увидел, что она вся дрожит. Казалось, за то время, что она проделала путь к дверям, она постарела лет на десять.
Уильям находился вне поля зрения мужчины, стоявшего на пороге. Ему самому было видно только крепкое плечо цвета хаки и жесткий козырек военной фуражки. Он услышал глубокий голос, исполненный сочувствия:
— Миссис Стайлз? Боюсь, у меня для вас плохие новости…
10
Еще в детстве любимым занятием Эллис было помогать бабушке на кухне. Нана, накрыв своими руками крохотные ладошки Эллис, показывала ей, как специальной формой для бисквитов вырезать круги в тесте и как покрывать глазурью торт, нанося сначала тонкий слой, чтобы корж не крошился. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Эллис назвала свой обновленный ресторан «Кладовая», в честь бабушкиной кладовой. В ней всегда хранилось столько запасов, что члены семьи шутили, что продовольствия там достаточно, чтобы до конца дней не ходить в магазин. К тому же все это было сделано на деньги Наны. Она полагала, что бабушка была бы рада увидеть, что они истрачены с толком.
Однако радость по случаю открытия омрачали мысли о том, что ждет Джереми. Во время предъявления обвинения[22] судья не сделал ему никаких поблажек. Несмотря на старания Колина добиться передачи дела в суд по делам несовершеннолетних, Джереми должны были судить как взрослого, что подразумевало полную ответственность за содеянное. Эллис не была готова к такому повороту событий, но изо всех сил старалась не падать духом. Единственным положительным моментом было то, что сын больше не чурался ее. Теперь он просто не мог себе этого позволить. Это было слабым утешением, но в ее положении приходилось довольствоваться малым.
В тот вечер Джереми пришел с отцом, примерно через полчаса после того как гости собрались. Он осторожно подошел к ней и не отстранился, когда она его обняла.
— Извини, что опоздали, — сказал Рэнди. — Я только недавно освободился.
— Главное, что у тебя все же получилось прийти. — Она поцеловала бывшего мужа в щеку. Его волосы были все еще влажными после душа, и от него пахло лосьоном после бритья. Этот запах всколыхнул в ней воспоминания о тех далеких временах, когда он приглашал ее на свидания.
— Надо же, сколько людей… — сказал он, окидывая взглядом переполненное помещение.
— Удивительно, правда? Похоже, у меня еще осталась пара-тройка друзей, — сказала Эллис беспечно, но в душе она была глубоко тронута такой поддержкой, доказательством того, что не все ополчились против нее. За последние несколько недель друзья и знакомые из прошлой жизни понемногу выказывали ей свое расположение. Как, например, Пэтси Роулэнд, с которой они в школе были в группе поддержки. Именно Пэтси подарила ресторану столы и стулья, которые остались у нее с тех времен, когда они с мужем владели отелем.
— Даже больше. — Казалось, Рэнди искренне за нее рад. — Глядя на все это, я бы сказал, что ресторан пустовать не будет. Мне очень нравится новое оформление. Так уютно!
Эллис посмотрела на все его глазами и была поистине потрясена тем, сколько ей удалось сделать за такой короткий срок и на очень маленькие средства. Старые стены, посеревшее от въевшейся в них грязи, теперь были выкрашены в цвета персика и зеленого яблока. На окнах висели клетчатые льняные занавески, которые сшила еще ее мать, а у входа стоял деревянный ящик с яблоками, собранными в саду у Дениз. Старый сосновый дощатый пол был ошкурен и заново вскрыт лаком, а нижняя часть стен скрыта за деревянными панелями. Выше были прибиты полки с домашними соленьями и разносолами, а также всякой всячиной, что удалось откопать на «блошином» рынке: сувенирные тарелки, старинный оловянный кофейный сервиз, кувшин в крапинку и такая же миска, старые банки-склянки давно не существующих фирм-производителей.
— Спасибо! Приятно представить это как свою заслугу, но я бы никогда не справилась без помощи Дениз.
Он улыбнулся:
— Помню, как вы сидели весь день под палящим солнцем и продавали лимонад.
Эти слова были напоминанием о том, как долго они уже знакомы.
Она рассмеялась и покачала головой.
— Боже, я бы никогда не подумала, что ты помнишь, ведь это было так давно.
— Я много чего помню.
Он задержал на ней взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Эллис почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.
Стараясь уйти от этой скользкой темы, она схватила его за локоть и со словами «Пойдем, возьмем тебе что-нибудь поесть!» отвела его к буфетной стойке, где Джереми уже накладывал себе в тарелку еду.
— По крайней мере, не похоже, что у него пропал аппетит, — вполголоса сказал Рэнди.
