Марш-бросок к алтарю - Елена Ивановна Логунова
Денег у Гопака не было, он рассчитывал, что сможет разжиться ими в краевом центре, куда надеялся добраться на попутке. Однако редкие в дачной местности в будний день автомобили миновали принаряженного Тимофея, не остановясь.
Синяя «Ауди» с бабой за рулем тоже лихо свистнула мимо, обдала прихрамывающего Гопака горячей пылью и скрылась за поворотом. Но именно этот поворот символически ознаменовал для Тимофея конец полосы невезения.
Вывернув на прямую из-за сросшихся в дугу линий лесополосы, Гопак увидел синюю «Ауди» на обочине. Рядом с машиной медитировали две девицы. Поза «на корточках» могла бы объяснить их задумчивость внезапной физиологической потребностью, однако этой версии мешало то, что присевшие девицы пристально рассматривали правое заднее колесо.
Сердце Тимофея забилось быстрее. Он с искренней радостью улыбнулся и ускорил шаг.
— Кажется, мы поймали гвоздь! — печально резюмировала Алка, скорчив козью морду своему мутному отражению в пыльном диске правого заднего колеса.
— Или это гвоздь поймал нас, — пробормотала я, поднимаясь и отряхивая ладони.
Замена колеса в число моих автомобильных навыков не входила. Я знала, что это операция не является особо сложной и при должной сноровке может быть осуществлена в считанные минуты даже в полевых условиях, однако никогда не пробовала делать это сама. Да я даже стершиеся колесики дорожного саквояжа меняла в мастерской!
— Что будем делать? — тоже распрямившись, спросила меня Алка.
Для того чтобы продырявить колесо, моя помощь этой горе-водительнице не понадобилась!
Я сердито фыркнула и пожала плечами:
— Можем объединить усилия и попытаться самостоятельно заменить колесо, а можем позвонить в автосервис! Что ты выбираешь? «Пятьдесят на пятьдесят» или «звонок другу»?
— Я бы предпочла «помощь зала», — призналась Трошкина и с надеждой посмотрела на приближающийся мотоцикл с коляской.
Восседающий на нем усатый дед строго посмотрел на нас сквозь очки-консервы и проехал мимо. Я проводила его унылым взглядом и вдруг услышала за спиной:
— Что, красавицы, приехали?
Мы с Алкой дружно обернулись и увидели невысокого жилистого мужичка, одетого несколько странно. Оранжевые шорты, собранные на талии в крупные складки, топорщились на нем, как балетная пачка, к которой само собой просилось гимнастическое трико. Его фрагментарно заменяли лохматые гетры футболиста и ситцевая кофточка крепостной крестьянки. Разглядев на рукавах кружевные оборочки, Трошкина прошептала:
— Никак это деревенский «голубой»?
— Надеюсь, что нет! — сказала я.
«Голубые», да еще деревенские, в моем представлении разбирались в автомеханике не лучше нас с Алкой.
— Поломались? — приблизившись, спросил мужичок.
Я заметила, что его шорты подпоясаны лазоревым бантом, и совсем расстроилась. Ну точно — «голубой»!
— Кажется, мы пробили колесо! — высоким звонким голосом ответила на прозвучавший вопрос Алка Трошкина.
— А запасочка у вас имеется? — спросил мужичок, вернув мне надежду.
Мы с Алкой переглянулись.
— Сейчас посмотрим! — взбодрилась подружка.
Гремя ключами на связке, она метнулась к багажнику, открыла его и радостно покричала:
— Есть запасочка! Есть!
— Спасибо тебе, Денис Кулебякин! — подняв глаза к небу, поблагодарила я одинокое облачко, не имеющее выраженного портретного сходства с моим любимым.
— Я Василий, — сообщил мужичок.
— А мы не знакомы? — я внимательно посмотрела на него.
Я неплохо запоминаю лица, но имена новых знакомых в моей памяти оседают долго и еще дольше из нее всплывают. Обычно при взгляде на смутно знакомого человека я вынуждена припоминать, где, когда и при каких обстоятельствах с ним встречалась, тогда нужное имя приходит мне на ум по ассоциации.
Предполагаемый деревенский «голубой» ассоциировался у меня с каким-то шумным праздником. Но когда, где и по какому поводу я гуляла?
«Не в сельской местности, — поднапрягшись, подсказал внутренний голос. — И не в тесном кругу сексуального меньшинства, это точно!»
Мужичок тем временем присел у колеса, кивнул своим мыслям, опять приподнялся и скомандовал Трошкиной, прячущейся за открытым багажником:
— Домкрат!
— Несу! — отозвалась Алка.
Мужичок опять присел, но тут же снова привстал и велел еще:
— И монтировку!
— Есть! — весело ответила Алка, гремя невидимым железом.
«Есть!» — победно повторил мой внутренний голос.
Я щелкнула пальцами, вспомнив наконец Василия. Побороть склероз мне помогли его приседания у колеса: они напоминали характерное движение русской плясовой!
— Ага, я знаю! Я видела вас на свадьбе! — радостно выпалила я.
— Неужели? — Василий нахмурился.
«Наверное, для "голубого" нормальный разнополый брак в принципе никакой не праздник», — предположил мой внутренний голос.
— Точно, точно! Это было в воскресенье, да! — мое воспоминание быстро обретало четкость. — Был второй день свадьбы, его гуляли в парке, в ресторане «Старая крепость»! И вы там замечательно плясали, прямо как солист ансамбля имени Пятницкого!
— Запаску! — неприязненно зыркнув на меня, велел мастеровитый сельский танцор Василий ассистирующей ему Трошкиной.
Я поняла, что мешаю людям работать, извинилась и отошла в сторонку. При Алкиной поддержке, выражавшейся, главным образом, в сосредоточенном сопении, Василий поставил запаску, погрузил пробитое колесо в багажник, вытер руки ветошкой и скомандовал Алке:
— Ключи!
— Вот! — верная помощница перебросила нашему спасителю связку.
— Отодвиньтесь в сторону!
— Зачем ему ключи? — машинально удивилась я, послушно отступая от машины.
— Не знаю, — Трошкина пожала плечиками.
— А отходить зачем?
Я встала как вкопанная, но было уже поздно. Василий сел за руль, захлопнул обе передние дверцы и завел мотор.
— Стой!
— Куда?!
Мы с Алкой сиганули так дружно, словно участвовали в соревнованиях по прыжкам в длину без разбега, но у Василия реакция оказалась получше. Он стартовал с опережением и беспрепятственно уехал от нас в сторону города.
— О-бал-деть! — по слогам произнесла Трошкина, до предела округлив глаза.
— Может, он развернется и приедет снова? Типа, это такое испытание нового колеса? — беспомощно и безнадежно проговорила я.
Пучеглазая, как лягушка, Алка посмотрела на меня с жалостью:
— Ага, испытание! Господь послал этого гада, чтобы протестировать нас с тобой на глупость!
— Тест не пройден, — самокритично вздохнула я.
Ужас ситуации дошел до меня не сразу и достиг пика в тот момент, когда я потянулась за телефоном и поняла, что он лежит в моей сумке, а сумка — в машине. Алкина торба осталась там же.
— Обалдеть! — повторила Трошкина, истерически хихикая. — Хуже не придумаешь! Мы без машины, без телефонов, без денег и уже без надежды на «помощь зала»! А
