Марш-бросок к алтарю - Елена Ивановна Логунова

ЕЛЕНА ЛОГУНОВА

МАРШ-БРОСОК К АЛТАРЮ

Вместо пролога

— Та-ак! — протянул Первый Зам. — Чья это была идея?

Он проволок тяжелый, как трамбовка асфальтоукладчика, взгляд по шеренге сотрудников и выдавил наиболее слабые звенья в задний ряд. Шеренга сама собой перестроилась в колонну по два.

В наступившей тишине неорганизованный гармонист на тротуаре выдал экспромт:

— Нынче мы всей нацией

Идем на демонстрацию!

Менестрель а-ля рюс пришел на мероприятие сам по себе, с разрисованной розанами гармонью и в неуставных тренировочных штанах. Из-за нетипичного экстерьера в колонну его не взяли. Обиженный гармонист презрительно щурился на толпу и генерировал сомнительные частушки с разнообразнейшими рифмами к ключевому слову «нация». Департаментские с интересом ждали чего-нибудь откровенно непристойного. В кулуарах власти знали много шокирующих подробностей из жизни нации.

— А что вам не так? — нахально спросил Первого Зама специалист первого разряда Блошкин, сверх меры подогретый коньяком.

Горячительные напитки перед началом демонстрации принимали почти все, но только Блошкин принес спиртное не в маленьком пластмассовом флаконе из-под йогурта «Иммунеле», а неизобретательно и пошло — в родной «Арарату» пузатой бутылке.

— Семен Антонович, вам не нравится? — подняв повыше палочку с привязанным к ней шаром, смягчила вопрос кадровичка Нина. — Красиво же!

— Не блистает нация

Красотой и грацией! —

мгновенно заспорил с ней вредный гармонист.

Первый Зам крякнул и почесал в затылке. Сказать, что ему не понравились оригинальные воздушные шары с портретами Президента и Премьера, не представлялось возможным. Шары были молочно-белые, с перламутровым блеском, похожие на гигантские жемчужины, и с точки зрения эстетики претензий не вызывали. Тем более никак нельзя было назвать некрасивыми отштампованные на жемчужных боках улыбающиеся лики Глав Государства. Однако Первый Зам опасался, что с идеологической точки зрения парящий над колонной иконостас будет выглядеть неоднозначно.

— Вы, Семенантоныч, кого хотите — Путина или Медведева? — ошибочно приняв затянувшуюся паузу за финальную точку в разговоре, развязно поинтересовался безобразно наконьяченный Блошкин.

— Обоих! — быстро сказал Первый Зам, против воли слегка покраснев.

В эротическом смысле выбор внушал сомнения, но как проявление политической дипломатии радовал сбалансированностью. В кабинете Руководителя Департамента, Первый Зам это помнил, фотографические портреты Президента и Премьера помещались на одной стене.

— Сашка, Семенантонычу Путина надуй! — слишком громко крикнул коллеге пьяный спец-перворазрядник.

Предположение, будто он велел надуть Премьера, попахивало обвинением в антиправительственном заговоре. Первый Зам побледнел. Сливочного цвета шарик с трудно узнаваемой негроидной физиономией, приняв в себя добрую порцию воздуха с алкогольными парами, тоже побледнел, но при этом, в отличие от Семена Антоновича, заметно окреп.

— Идиот, — прошептал Первый Зам, с бессильной ненавистью посмотрев на горластого Блошкина.

Но, поскольку тот, пошатнувшись, уже успел переместиться в сторону, ненавидящий взгляд достался не ему, а нарисованному Президенту, и все это заметили.

— Как же вы так, Семен Андреевич! — укоризненно пролепетала шокированная бухгалтерша. — А если кто услышит?

— О Господи! — охнул Первый Зам, сообразив, что он сморозил.

— Ну, так-то лучше! — одобрила бухгалтерша и, подавая похвальный пример, первой перекрестилась на президентский лик.

Ба-бах! — страшно грохнуло в районе дыхательных органов премьерского надувателя Сашки.

Дружно взвизгнули слабонервные женщины.

— Мама... — прошептал Первый Зам.

Румяный Сашка, отплевываясь, смахнул со смущенной морды белые резиновые клочья.

— О! Путин лопнул! — засмеялся идиот первого разряда Блошкин, под мощным коньячным наркозом совершенно не ощущающий ужаса происходящего.

— Так! — Первый Зам собрался как самурай перед харакири. — Отставить шары с портретами!

— А вот у меня есть! Внучка дала, — пожилой и благостный начальник отдела Замурзаев вытянул из кармана пиджака невинный красный шарик с Микки Маусом.

Первый Зам прикинул шансы голливудского грызуна образовать единую коалицию с Президентом и Премьером России и в сердцах шлепнул подчиненного по протянутой руке:

— Да вы с ума сошли!

— Что, хватит нам Путина с Медведевым? — по-своему понял сцену перворазрядный дурень Блошкин.

— Блошкин, я вас уволю, — нешуточно страдая, пообещал ему Первый Зам.

Услышав эту угрозу, департаментские люди вздрогнули, и сияющие перламутровые нимбы над колонной закачались, оживляя солнечными бликами нарисованные лица Вождей. Первый Зам представил, что будет, если хоть один из них шумно лопнет в виду трибуны с высоким руководством, и застонал.

— Может, пока не поздно, избавимся от них? — понятливо разделяя начальственные страдания, тихо предложила кадровичка.

— Нина, вы думаете, что говорите?! — бешено зашипел Первый Зам. — Как мы можем избавиться от Президента!

— А вот Кеннеди... — развязно начал пьяный, но эрудированный Блошкин.

— Блошкин, уволен! — упреждая крайне несвоевременную историческую справку, дико рявкнул Первый Зам.

— Семен Антонович, давайте мы их просто отпустим! — заговорщицки зашептала кадровичка.

— На покой! На заслуженный, так сказать, отдых! — с подъемом добавил Блошкин, сам уже вполне заслуженно уволенный.

И он запрокинул лицо к ясному майскому небу, недвусмысленно указывая наилучшее место для полнейшего отдохновения и успокоения от праведных трудов.

— Заморили нацию

Бедность и инфляция! —

абсолютно не в тему понес откровенную крамолу неугомонный отщепенец с гармошкой.

Окончательно задерганный Первый Зам запредельно усилил угрозу:

— Блошкин, убью!

При этом в начальственном мозгу сверкнула утешительная мысль о том, как украсит демонстрацию увитый алым кумачом и черным крепом перворазрядник Блошкин, влекомый во главе колонны вперед ногами.

— Значит, так! Слушай мою команду, — приободрившись, распорядился Первый Зам. — Шары с Первыми Лицами несем осторожно и бережно, как...

— Как тухлые яйца! — с готовностью подсказал к сожалению не мертвый Блошкин.

Первый Зам убил его взглядом и искательно посмотрел на шарики, цветом и размером действительно напоминающие отборную продукцию страусиной фермы.

— Президентские яйца... Тьфу! Шары!!! — Первый Зам яростно плюнул ядом себе на лаковый штиблет. — Шары с Президентом поднять чуть выше, чем премьерские! Будем соблюдать субординацию...

— Нынче мы всей нацией

блюдем субординацию! —

издевательски заплясал неугомонный гармонист на тротуаре.

— Пошли, товарищи, пошли! — замахал руками гражданин с функциями распорядителя.

Колонна тронулась и пошла, постепенно ускоряя и выравнивая шаг. Резиновые яйца с давно и благополучно вылупившимися в отечественную историю политиками величаво поплыли над головами демонстрантов.

— Эй! Это что у вас такое на палочке? — остро прищурился на ВИП-шары гражданин распорядитель и, разглядев, ахнул и закрыл себе рот рукой.

Кое-что на палочках благостно сверкало перламутром и грозно чернело иконописными ликами.

— А потом, потом что с ними делать, когда трибуну пройдем? — озабоченно зашептала в малиновое ухо Семена Антоновича кадровичка Нина. — Не выбрасывать же?!