Вероника. Исповедь влюблённой - Лариса Борисовна Эвина
Мне так хочется, чтобы мы встретились и почитали их вместе, при тысячи и одной свечи моего ожидания. Наверное, всё это тебе напоминает о сказках Шахерезады. Я мечтаю, скучаю, творю, ожидаю.
Я благодарна тебе за свою трансформацию. Я стала другой. Я, которая всегда чётко разбиралась с цифрами, став творческой личностью, даю обмануть себя на рынке как замороженная камбала, не способна пересчитать сдачу.
Это письмо будет коротким, потому что я знаю теперь, сколько стоит время. Время бьёт молоточком ритмичного хода стрелок, и кажется, что я слышу, как оно шепчет мне: «Слеши». И я ускоряюсь, чтобы успеть написать, успеть нарисовать, успеть напечатать. Я тороплюсь жить.
У меня есть мотивация и есть стратегия по достижению своей цели. Я рисую картины для детей. Они классные. И дети, и родители в восторге. Работаю под заказ с теми из них, которые думают об эмоциональном восприятии своих чад и не жалеют для них денег. Сегодня отдаю свои работы друзьям — они их повесят в детских комнатах, а это уже рекламная акция.
Думаю, к Новому году сделаю выставку-продажу. Планы грандиозные. Я хочу, чтобы ты тоже был на выставке. Я пришлю тебе приглашение. Нет ничего лучше на Новый год, чем подарить детям сказку на стене, напротив их кроватки. Цветной, сверкающий кусочек солнца. Буду делать картины и вкладывать в них безграничную любовь к миру. Я буквально буду сцеживать её со своих пальцев. Пусть дети видят и ощущают лучи этого чувства. Я буду признаваться тебе в любви каждым мазком, каждой бусинкой и бисером. Буду клеить разбитое, молиться заветному, помнить то светлое и единственное, что пришло в мою жизнь с тобой, моё Солнце!
Небо синей высью обнимает солнце.
Листопад цветною падает листвой.
Силуэт печальный мне рисует осень.
Время не настало встречи нам с тобой.
Иней скоро ляжет на траву и ветви.
Первый лёд застынет в луже под окном.
И песком дорожку обозначит дворник.
Чтоб не перепутал ты, идя в мой дом!
Знаю, ты однажды постучишься в двери.
Отопру засовы и впущу в тепло.
Поиграем вместе в «верю и не верю»,
Пленником оставлю, сплетникам назло.
Целую и прощаюсь.
Твоя Вероника.
Глава 21
Через две недели Веронику выписали. Она вернулась домой с большими планами на будущее. Пришло время для издания сборника стихов. А дальше — больше. Она замахнулась на персональную выставку. Но чтобы всё это осуществить надо было начать с изменений в себе. В больнице кормили кашами, и Вероника округлилась, как колобок. Собрав всю волю в кулак, она начала заниматься пробежками по утрам. Ей было нескучно потому, что со свойственной ей самоиронией она разговаривала со своим телом; «Ну что, коровушка и нагулянные килограммы, вы готовы на пробежку? Вперёд!»
В дневнике она записала красным фломастером: «Я стала бегать. Мои килограммы бегут со мной, и я от них никак не оторвусь. У меня слабый рывок. Они, как результат несбалансированного литания, прилипли ко мне и обнимают меня прямо-таки по-родственному. А как иначе — всё своё ношу с собой».
Книга при этом печаталась, а картины оформлялись в рамочной мастерской. Все мечты были весьма затратные. Хорошо, что нашёлся щедрый спонсор в лице папы. Ведь чтобы выпустить книгу, нужно было оплатить её издание. А чтобы сделать персональную выставку, нужно было арендовать помещение.
Начались регулярные прогулки по Риге с посещением галерей. Каталога своих работ у Вероники не было, поэтому приходилось носить с собой папку с рисунками.
Девушка смело открывала двери картинных галерей города и непринуждённо заводила разговор о возможности своей персональной выставки. При этом демонстрировала содержимое папки. Чего только она ни наслушалась в качестве вежливого отказа!
В результате неудачных попыток поиска помещения Вероника поняла, что без знакомств и протекции будет непросто.
Через неделю она прогуливалась в скверике в «Старушке», где местные художники продавали свои картины иностранным туристам. Место называлось Стена потому, что картины развешивались на бетонной стене, обрамляющей часть скверика.
Привлечённая работами одного художника. Вероника подошла к стене, чтобы рассмотреть их поближе. Думая, что она потенциальный покупатель, к ней сразу подошёл продавец. Импозантный, с густой гривой кучерявых волос, со стаканчиком кофе в руке, он обратился к Веронике по-английски: что её заинтересовало из его работ больше всего?
— Можно по-русски, — улыбнулась девушка, польщённая тем, что её принимают за иностранку.
Они разговорились. Вероника призналась, что она тоже художница, но начинающая, и что её привлекли нежные акварели Старой Риги. Разглядывая одну из них, пообещала купить её, если удастся на персональной выставке продать хоть что-то из работ. Мужчина поинтересовался, где и когда она состоится.
— Пока сама не знаю, ищу помещение, — вздохнула Вероника.
— Тогда вы обратились по адресу. Я курирую одну галерею, тут недалеко. И с радостью могу её вам показать.
Так неожиданно Бог послал ей встречу, которая решила её проблему с проведением персональной выставки. Одна задача была решена.
Что до второй задачи, то книга уже была сдана в типографию. Вероника долго ломала голову, как её назвать. И, в конце концов, решение пришло само по себе. Она вспомнила, как гуляла зимой, когда отдыхала в санатории, и наткнулась на застывший в морозном дне пустующий парк аттракционов. Качели и карусель чуть постанывали на металлических цепях, как будто делились между собой воспоминаниями о летних деньках, когда стояли очереди, чтобы прокатиться на них. Ассоциируя одиночество в своей жизни с пустующим парком, девушка придумала название сборника. ««Карусель чувств» — так будет называться моя первая книга стихов», — решила Вероника. И обложку она нарисует сама.
Проблемы, кажется, решались. И пришло время подумать о том, как передать Гоше тетрадь с письмами. Доверять подругам ока не хотела. Всё должно было оставаться в тайне. Где Георгий живёт. Вероника не знала. Значит, у неё оставался один шанс — навестить его маму. Через справочную она давно узнала адрес. Когда-то Вероника работала младшим научным сотрудником при паспортном отделе МВД. Тут и пригодились старые связи. Помогли ей.
Девушка побаивалась встречи с Гошиной мамой. Ещё раньше, в больнице, когда звонила в поисках любимого, почувствовала непростой, властный характер женщины. Да и Гоша говорил о том, что
