Измена: B-52 - Ария Тес
- Я не против. Есть какие-то ограничения?
На этот раз он медлит куда больше, чем до этого, а потом вдруг сам закатывает глаза и переводит их в потолок. Напрягается — чувствую всем своим существом, и даже не телом. Как будто душой…
- Единственное, о чем я не люблю говорить — это Оля. Но этот вопрос в топе, наверно, на первом месте, так что…
- Ты не хочешь о ней говорить?
- Я не люблю о ней говорить. Смысла в этом ноль.
- Она мать твоего ребенка.
- Я знаю, Марина.
Впервые я слышу настоящую злость в его голосе, поэтому сразу отступаю. Да. Это та самая грань, за которую мне заходить «не можно» — снова чувствую ее сердцем, если угодно.
- Если ты не хочешь, я не стану тебя заставлять.
- Давай я просто сам расскажу коротко, и закроем эту тему?
Мне это уже не нравится, если честно. Я хочу сама задать все вопросы, которые меня волнуют, а не вот так вот, но разве я могу заставлять человека говорить, если он этого не хочет? Нет. Поэтому я соглашаюсь.
- Давай…
- Мы разъехались, когда еще жили в Париже. Там я работал, но…не сложилось. Развод был сложным, нам было нереально договориться — она пыталась отжать у меня, как можно больше из вредности. Вроде пришли к чему-то типо компромисса и все, оформили бумаги, отмучился. Эта эпопея длилась два года. Когда мы с тобой познакомились — были последние аккорды, так сказать, и я улетал в Париж, чтобы окончательно все утрясти, потом еще брал пару недель на перезагрузку. Все.
Сухо. Кажется, что у него до сих пор к ней чувства есть? Да нет, просто, наверно, действительно было сложно…поэтому я направляю его в хорошее русло, где ему будет более комфортно.
- Как зовут твою дочку?
И бью куда надо. Стас тут же улыбается и расслабляется, а потом непроизвольно бросает взгляд на фотографию ребенка.
- Ее зовут Аврора.
- Красивое имя.
- Помпезное слишком, как по мне, но Оля мечтала об этом, и я сдался. Очень счастлив был.
- А как ты хотел назвать?
- Я хотел бы в честь мамы — Виктория.
- Тоже красивое имя.
- Спасибо, мышка.
- Сколько ей?
- Два года.
Два года? Так…это что значит? Он два года разводился что ли? Кажется, что весь процесс подсчета отображается у меня на лице, он ведь вон смеется.
- Математику решила вспомнить?
Точно. Все так и есть — читает меня, как книгу настольную. Блин.
- Мы расстались через два месяца после рождения Авроры.
- Но…почему?
- Обязательно говорить?
- Необязательно, конечно…просто…
- Она мне изменила, - сухо отвечает, не глядя, - С моим другом.
Ох нифига себе…Это жестко. Тут я вдруг складываю кое что еще: как он говорил о работе во Франции. «Не сложилось» — слишком уж похожая интонация была, поэтому тихо спрашиваю.
- Он работал с тобой?
- Я работал у него, - также тихо отвечает Стас, - У него богатые родители, рестораторы, доверили одну точку. Он взял меня к себе, а потом увел мою жену. Итак!
Все. Тема закрыта. Я слышу эту точку также ярко, как его «веселую» интонацию — Стас перенаправляет разговор в мою сторону.
- Моя очередь. И вау! Кажется теперь я задаю несколько вопросов сразу?
Дурак… усмехаюсь, но снова соглашаюсь. Это первый наш нормальный разговор, дальше будет проще. Пока давить не буду.
- Почему у тебя нет детей?
- Не знаю… Саша все время говорил, что рано нам еще, да и я как-то…не готова была. Страшно это — ребенок. Ответственность огромная, и…все такое.
- А сейчас?
- Сейчас я об этом не думаю совсем. Мне бы свою жизнь в норму привести сначала.
- Но ты хочешь детей?
- Я бы хотела мальчика.
- Почему? - усмехается вновь, - Мальчики бестолковые. На меня посмотри.
- Вряд ли ты бестолковый, просто… тебе не хватает серьезности.
- Ах так? - поднимает брови с улыбкой и хочет еще что-то добавить, но я перебиваю.
- Когда ты работаешь, этого нет.
Стас тут же замолкает, даже хмурится, давая мне шанс пояснить, что я собственно и делаю.
- Ты безумно талантливый, Стас, и знаешь это, поэтому ты уверен в себе на все сто процентов, но когда этой уверенности нет — ты начинаешь волноваться и отшучиваешься.
- По-твоему я несерьезный везде, кроме кухни?
- Я не это сказала.
- А что ты сказала?
- Давыдов, жизнь, как оказалось, не коробка конфет. Попадаются и всякие гадости, так что ты никогда не можешь быть уверен на все сто процентов. Тебя пугает неизвестность, поэтому ты защищаешься шутками — это тоже нормально. У каждого своя защитная реакция, но из-за твоей ты кажешься несерьезным. Вот что я имела ввиду.
- Потрясающая прозорливость.
- Спасибо?
- Мне это нравится в тебе. Ты быстро считываешь людей.
- И снова. Спасибо?
- А еще считаешь меня талантливым...
Снова смеюсь. Ну кот же, прямо вот кот! Которому я решаю подыграть, двигаюсь ближе и слегка касаюсь его губ.
- Невероятно талантливым...малыш.
О да. О ДА! У мышки-Марины получилось поставить в тупик самого Стаса Давыдова, который сейчас вон как лупит глазами, кажется даже дар речи потерял. Ага, мы тоже так умеем, дорогой. Дернув бровями, я улыбаюсь и отстраняюсь, а потом тихо протягиваю.
- Ну что. Моя очередь?
- Знаешь?
Как то загадочно он начинает, а потом так резко переворачивает меня на спину, что я взвизгиваю — улыбается. Стас прижимает мои руки к дивану, приближается и шепчет на ухо, посылая новые мурашки по телу.
- Давай по ходу делу разберемся. Слишком уж мне нравится, когда ты говоришь о моем таланте…
И как тут сопротивляться? Он, кажется, собирается мне показать, как сильно ему это нравится, а я, кажется, совсем не против. Не знаю…слишком уж неоднозначный у нас разговор получился и, наверно, не хочу я об этом сейчас думать. Только не сейчас…
Глава XII. Первые проблемы
Марина
Когда с утра мы едем на работу вместе, я волнуюсь. Конечно, все на кухне уже догадались, что мы со Стасом знакомы, но это ведь не значило ничего? До момента, как он не увел меня из ресторана —
