Капо (ЛП) - Стоун Пайпер
— Послушай меня, Делани. Я собираюсь смаковать и брать то, чего так хочу, прекрасная куколка. Я уже сыт по горло ожиданием. Я нетерпеливый человек.
— И не будь им, — ответила я ему.
— Это твой последний шанс уйти от меня. Это уничтожит твоего отца. Никакой дружбы больше не будет. Это осложнит ваши отношения.
— Знаю, — мой шёпот был запыхавшимся, а лёгкая дрожь заставляла его прерываться. — Это моя жизнь, Франсуа. Никто, включая моего отца, не может делать за меня выбор.
— После этого ты будешь принадлежать мне. Ты слышишь, что я тебе говорю?
Глаза Франсуа оставались немигающими, а от его властной и пронзительной манеры перехватывало дыхание.
— Да, сэр. Я и не хочу уходить.
Он на несколько секунд запрокинул голову, а когда снова опустил её, цвет его радужек изменился.
— Значит, так тому и быть.
Он был одержимым человеком, я всегда это знала. Он с легкостью раздвинул мои губы, беря то, что хотел, и провёл кончиком языка по дальней части моего нёба Я была так крепко прижата к нему, что чувствовала его учащенное сердцебиение, ощущала прилив адреналина, который подпитывал электрические разряды между нами. Ничто не могло подготовить меня должным образом к тому чувству, когда я отпускаю себя, нахожусь с ним в плотской близости, свободной от лжи и притворства. Только мы двое и никого больше.
Это чувство перевернуло мою жизнь, заставив всё моё тело болеть и дрожать в его объятиях. Франсуа был более властным, чем раньше, проведя рукой по моей спине, разминая мою попку, прежде чем сжать её в своей ладони. Когда он приподнял меня на цыпочки, я обвила руками его шею, запустив пальцы в его волосы. Было странно, что я восхищалась мягкостью его густых кудрей, и тем, как его волосы щекотали мои пальцы.
Моё сердце продолжало трепетать так же быстро, как крылья бабочек в животе, а поцелуй был гораздо более страстным, чем всё, что я когда-либо делила с ним ранее. Возможно, это потому, что мы оба почувствовали себя свободными от цепей, которые служили якорями, мешающими нам справиться с силой наших чувств.
Желание. Потребность.
Все эмоции сливались воедино, тесно переплетаясь, как и наши тела. Я затруднялась объяснить, где начиналось одно, а где заканчивалось другое. И, по правде говоря, мне было всё равно. Его вкус был восхитительным, момент взрывным, вокруг нас мерцали огни.
— Хочу тебя, — выдавила я, молясь, чтобы Франсуа не передумал.
— О, Боже, женщина. Я жажду тебя больше, чем кого-либо другого.
Когда он полностью оторвал меня от пола, я поняла, что растворяюсь в нём и больше не чувствую своих рук и ног. Он во второй раз прижался губами к моим, его действия были ещё более обдуманными, чем раньше. Он продолжал двигать языком назад и вперёд, при каждом выдохе издавая хриплое рычание. Франсуа был скорее зверем, чем человеком, и мне нравилось каждое его жесткое действие.
Когда наши губы разомкнулись, я высунула язык, скользнув им по его рту, и потянулась к его рубашке. Он позволил мне дёрнуть на нём туго натянутую рубашку, прежде чем издать глубокий, горловой звук, от которого задрожал каждый мускул, каждая клеточка в крови. Дело было не только в том, что мы были наэлектризованы, охвачены пламенем от этих обжигающих прикосновений. Этот момент и взрывная природа нашей страсти были продолжением нашей ядовитой потребности, которая никогда не позволила бы нам освободиться.
Но я не хотела быть свободной от этого мужчины. Мне нужно было впитать его сущность, насладиться безумием нашего единения. И забыть обо всем, кроме нас двоих.
Он оттолкнул меня, склонив голову набок и устремив свой пылающий взгляд на мои ноги. Затем он обеими руками схватил меня за ворот футболки и с лёгкостью сорвал её с моего тела. Я была уверена, что у него случится сердечный приступ, потому что его грудь поднималась и опускалась слишком быстро, а лицо исказилось.
— Ты моя. Ты знаешь об этом?
— Да.
— Это то, чего ты хочешь? — пробормотал Франсуа своим хриплым голосом, обхватив ладонями обе мои груди, и тут же провёл большими пальцами туда-сюда по моим ноющим соскам.
— Боже, да.
Я снова попыталась дотянуться до него и в конце концов проделала с ним то же самое, оторвав пуговицы от его окровавленной рубашки. Было что-то ещё более порочное в осознании того, что он убил ради меня. Прилив адреналина был вызван этим знанием, потребность в нём возросла в десять раз. Кем это меня делало? Монстром, как и он?
Или я была светом в его тьме?
Франсуа сорвал с меня шорты, стянул их с моих бёдер, разорвал резинку стрингов, и уже через несколько секунд я была полностью обнажена. Теперь меня охватило дикое чувство смущения. Его люди могли войти сюда в любой момент, но он, казалось, нисколько не беспокоился.
— Ты получишь всё, что тебе нужно и чего ты хочешь. Если будешь хорошей девочкой. — Он взял меня за соски, покручивая и пощипывая их, пока у меня перед глазами не появились звёздочки.
— Ох.
Боль была невероятной, в голове было пусто, желание прикоснуться к нему — единственное, о чём я могла думать. Я обхватила его грудь ладонями, массируя его кожу, боясь, что упаду на пол.
Франсуа медленно опустил голову, не сводя с меня глаз. Облизнул мой правый сосок, не торопясь, чтобы успокоить жжение и боль. В его действиях было что-то необыкновенное, его желание исследовать каждый дюйм моего тела было написано у него на лице. Я была уверена, что этот грубиян овладеет мной, и это возбуждало меня ещё больше.
Когда он зажал затвердевший бутон между зубами, прикусывая его, пока я не вскрикнула, Франсуа позволил своей руке скользнуть вниз по моему животу и между ног. Его пальцы легко нашли мою влажную киску, безжалостно дразня меня, когда я всхлипнула ещё несколько раз.
В конце концов, я была вынуждена вцепиться в его руки, чтобы не упасть. Я запрокинула голову, смеясь, а затем застонала, когда ощущения усилились.
Он коснулся губами другой моей груди, проводя кончиком языка по ареоле, прежде чем пососать сосок. Они уже были такими чувствительными, что я не могла унять дрожь. Когда он скользнул пальцами внутрь, медленно и нежно двигая ими в идеальном ритме, я погрузилась в состояние умиротворенного блаженства. Все звуки были отброшены в сторону, все сложности, связанные с тем, кем и чем мы были, развеялись.
Я смутно осознавала, что Франсуа начал покрывать поцелуями ложбинку между моих грудей, затем спускаясь по животу. Я не могла дышать, меня всё ещё потряхивало. Я склонила голову набок, стараясь держать глаза открытыми, отчаянно желая наблюдать за всем, что он делает. Это было невозможно.
— Моя прекрасная куколка — плохая девочка. Так ведь? — он снова ущипнул меня за соски, пока я не закричала, позволяя мне ощутить его садистскую сторону.
— О, Боже. Ох…
— Отвечай мне.
Он действительно задавал мне этот вопрос?
— А-га.
Внезапный удар его руки по моей ягодице был жестким, но от этого по внутренней стороне бёдер потекли струйки сока. Запах моего возбуждения был таким же мощным, как и его действия, и то и другое — сильный афродизиак.
— Тебя нужно наказывать каждый день. — Франсуа опустился на пол, раздвигая мои ноги как можно шире.
— Возможно.
Я больше не узнавала свой голос. Моргнув несколько раз, я перестала сосредотачиваться и теперь сжимала его плечи. Я понимала, что стискиваю его пальцами, но другого выбора не было. Он делал то же самое, упираясь пальцами мне в ягодицы и одновременно двигая мои бёдра вперёд.
В тот момент, когда он прижался губами к моему клитору, у меня подогнулись колени. Этот мужчина знал, как свести меня с ума и сделать влажной. Он дразнил меня, проводя языком по моему клитору, пока я не начала биться об него, тяжело дыша, словно дикое животное.
Я чувствовала, что он не собирался позволять мне отделаться так легко. Я была его пленницей во всех смыслах этого слова. Каждый электрический разряд усиливался, несуществующие колокольчики звенели у меня в ушах. Было что-то слишком греховное в том, что Франсуа был почти одет, а на мне остались только теннисные туфли. Я чувствовала себя такой плохой девочкой, но мне было так хорошо.
