Пленница - Ольга Вечная
- Это ненадолго. У меня есть пара идей, через кого этот ее обсосок мутил подставы, у Виктора Козлова не так много влиятельных друзей на старости лет сохранилось. Я пробью на днях информацию, посмотрим. Пусть пока поживет в отеле. Она напугана.
- Как знаешь.
Адам достает мобильный. Краем глаза Исса замечает, что он проверяет камеры. Часто это делает, уже как привычка. Кто-то в соцсети заглядывает, кто-то на сайт знакомств, Адам по сто раз в день убеждается, что в отеле все нормально. Это место ему — как ребенок. Личный кусочек Рая.
Некоторое время они обсуждают текущие дела, бумаги, сделку, которую в очередной раз собираются провернуть. Без сомнений, удачно.
Машина летит вперед, до торгов остается чуть больше часа. Алтай в принципе спокоен, принял ситуацию и отпустил, а вот Исса агрессивно обгоняет попутки и злится. Беспокойство дочки Филата почему-то передалось и ему, хотя Савелий все просчитал и сделка должна пройти спокойно. Он соображает в таких делах, его схемы всегда срабатывают.
Гадство, зря Адам с ней связался, мог бы и покрасивее найти, если так хочется. С его возможностями это давно не проблема. Кто сейчас смотрит на внешность мужика, если тот при бабках?
- Давай графу похороны оплатим? - внезапно говорит Алтай. - И жене его накинь, раз так вышло. Она же ипотеку взять хотела. Сколько у нее детей?
- Четверо.
- Бля-ядь. Куда они плодят нищету? Граф же конченый, отчаянные женщины. Четверо, охренеть. - Вздыхает. - Подставил всех Олсуфьев, пару месяцев бы еще помучился и все были бы довольны.
- Подставил, не то слово. В следующий раз я придумаю, как обойти эти риски.
Алтай кивает, но продолжает хмуриться.
Глава 29
Рада
Когда мужчины покинули территорию отеля, я вернулась в дом и обошла вокруг чемодана-путешественника, который Алтай принес рано утром.
Этот человек для меня ребус. Его поступки кажутся непредсказуемыми, при этом я нутром чую, что в них присутствует четкая логика. Люди, живущие по зову сердца, не имеют того, что имеет он.
Кира тщательно обнюхивала чемодан, а я никак не могла приступить к разбору. Могу ли я занять полки в шкафу? Имею ли право хозяйничать, или Алтай предпочел бы отселить меня обратно в номер для персонала и звать, когда удобно? Спросить бы...
Тем не менее, выключить телефон было хорошей идеей. Я перестала дергаться, ждать звонков, проверять чаты. Я, наконец, смогла сосредоточиться на реальности.
Весь день мы с Кирой провели вдвоем, правда, не слишком весело: едва я принимала горизонтальное положение, тут же проваливалась в забытье. Спала-спала-спала, будто на сон не существует лимита.
Нервы сдают ближе к шести вечера. Я открываю глаза, понимая, что отрубилась прямо на лежаке. В памяти всплывает лицо Алтая, я буквально ощущаю прикосновения его лапищ к своей заднице, его жадные поцелуи по телу. Голод, нетерпение.
Трясет.
Я притягиваю колени к груди, обхватываю их.
Отец утверждал, что в Алтае не осталось ничего святого, беспризорник без принципов и морали. Зверье. «Он спокойно отдаст свою девушку друзьям, а потом ляжет спать с улыбкой».
Когда папа приехал к нам с бабушкой и заговорил об Алтае спустя неделю после того, как меня опоили, я замерла. Но он не был в курсе. И словом не обмолвился. Видимо, интуиция сработала.
Слова отца режут по живому и я реву навзрыд. Делал ли Алтай так? Как о таком спросить?
Потом, вспомнив о камерах, я поднимаюсь и убегаю в дом.
Истеричка! Держи себя в руках! Что ты, блин, творишь, мало того, что проехалась по его внешности, теперь еще и слезы льешь крокодильи. С психу хочу ударить ладонью по косяку, но торможу себя — не мешало еще напугать Киру.
Кому нужна унылая любовница?
Мечусь по прекрасному дому. Застываю, смотрю на море. Вдох-выдох. Кидаюсь к чемодану, достаю лосины, топ, кроссовки.
- Кира, пошли! Девочка, идем же. Мамке надо дурь выбить.
Ошейник. Поводок.
Мы выходим на крыльцо, вдыхаем влажный густой воздух и направляемся к лиману.
Ветер порывами треплет волосы, солнце медленно клонится к линии горизонта. Мы бегаем вдоль берега, пока мои легкие не начинают жечь, а пот — крупными каплями стекать по вискам.
Вернувшись, я первым делом наливаю воды аките, осушаю залпом свой стакан. Делаю глоток из второго, а потом давлюсь! Потому что глаза натыкаются на огромное розовое пятно на крыльце дома.
Руки немеют. Прокашлявшись, я делаю еще глоток, мою стакан, и лишь потом поднимаюсь по ступенькам.
На кофейном столике лежит букет алых французских роз. Такой большой, что и таманским ветром не сдует. Вау.
Я сначала любуюсь, потом воровато прижимаю его к груди. Оборачиваюсь, смотрю в одну из камер. Улыбаюсь, а потом обрываю себя: с чего я вообще взяла, что он все время за мной наблюдает?
У него торги, проблемы, огромные деньги на кону. Ему некогда. Я вдыхаю аромат роз и спешу в дом.
***
Следующий день
Теперь джип с логотипом охранной компании круглосуточно дежурит на парковке отеля.
Я вижу, как происходит пересменка, когда возвращаюсь с прогулки. Без связи чувствую себя спокойнее, стараюсь не тревожиться. Кормлю акиту. Переодеваюсь в спортивную одежду и занимаюсь йогой у бассейна. Простые действия. Новая жизнь.
В доме Алтая, ожидаемо, не обнаружилось ни одной вазы, поэтому прекрасные розы стоят прямо в металлической лейке. Метнуться в магазин, пока Алтая нет в станице, кажется верхом глупости. А заглянуть в «Залив Свободы» и попросить у Светланы - не хватает духу.
День пролетает быстро. В восемь мы с Кирой провожаем закат. А в десять к парковке приближается машина.
Здесь так тихо по вечерам, что я умудряюсь распознать шелест шин по гравию.
Кира отдыхает дома после пробежки, а я готовлю себе лёгкий ужин на уличной кухне. Плита и кухонный гарнитур в самом доме выглядят новыми, и я не решилась лишить их девственности во имя омлета.
Подскакиваю на месте с лопаткой в руках! Первым делом выключаю плиту — если это от Павла и меня арестуют или убьют, все же не хочется оставить Алтаю после себя подарок в виде пожара.
Бежать ли за Кирой?
Медведица мощная и по команде агрессивная, но если эти люди настолько смелые, что явились прямо сюда, у них может быть оружие. Подвергнуть акиту опасности я не имею права.
Взгляд мечется по участку. Ужас противными щупальцами
