Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос
Луми
Глава тридцать четвертая
Открыв глаза три часа спустя, Луми поняла, что на квартиру опустилась ночь. Первым делом она увидела пальцы Жюльена, переплетенные с ее, засохшую кровь на его костяшках. Луми ощутила укол совести, пошевелившись в его объятиях. В ответ он уткнулся носом в ее шею, и положил руку на бедро.
– Который сейчас час, милая? – спросил он сонно.
– Наверное, примерно восемь, – ответила она, зевая. – Мы проспали несколько часов.
Какое-то время они пролежали в тишине.
– Хочешь пойти на прогулку? – спросил Жюльен.
Луми сначала лежала в больнице, потом сидела дома, и уже неделю не выходила на улицу.
Она прикусила здоровую часть губы.
– Наверное, неплохо выбраться отсюда, пока у меня не развился синдром продолжительного нахождения в четырех стенах. Но не будут ли люди смотреть на меня, как на фрика, если я буду в бинтах?
– Ты забыла, в каком мы городе. Один мужчина в моем квартале ходит на ночные прогулки в костюме Чудо-Женщины. Примерно в то время, как я возвращаюсь домой. Никто на него не обращает внимания. Кстати, очень милый человек, – вслух заметил Жюльен.
Луми засмеялась, а затем замолкла.
– Боже, я даже не знаю, где ты живешь, – сказала она, слегка прижимая руку ко рту.
Жюльен пожал плечами.
– Колумбус-Серкл, – просто ответил он.
– Неплохо, мистер Дэкс, – поддразнила его она.
– Ничего особенного. Купил, потому что квартира находилась ближе всего к кухне.
Она откинула голову на его грудь и позволила насладиться теплом, исходящим от впадинки между его шеей и плечом.
– Хочешь посмотреть на нее? – спросил он.
Луми резко подняла голову.
– Сейчас?
– Конечно, какая разница в какое время, если ты хочешь этого, – сказал он.
Она засмеялась.
– Эм… ладно. Почему бы нет. Просто дай мне вернуть бинты на место.
Он сел, и сон как рукой сняло.
– Или ты могла бы дать лицу немного подышать воздухом.
Она добродушно закатила глаза, но решила не искать бинты. Вместо этого она схватила куртку и натянула армейские ботинки. Вместе они спустились по лестнице на улицу.
Они прошли два квартала до станции поезда А и запрыгнули на едущий в центр состав, который отвезет их прямо в Колумбус-Серкл. Они прошли мимо толпы людей и заняли места в вагоне. Никто не обращал на них внимание. Луми поняла, что все слишком заняты своими заботами, чтобы переживать из-за нее.
Дом Жюльена находился через улицу от станции метро на углу 59-й и Бродвея. Луми оглядела фонтан со статуями и скульптуры у входа в Центральный парк. Ее взгляд задержался на них, но Жюльен повел ее дальше к зданию.
Он нажал на кнопку лифта. Луми с любопытством наблюдала, как Жюльен следит за поднятием лифта по табло. Звякнув, лифт остановился на девятнадцатом этаже. Луми резко вздохнула, когда мужчина открыл полированную хромированную дверь и перед ее глазами предстала огромная белая панорама. Практически все в квартире было белым, кроме серебряных и полированных металлических акцентов.
Луми присвистнула.
– Эм, это не обычная нью-йоркская квартира. Она удивительна. Приз за «Преуменьшение года» отправляется мистеру Жюльену Дэксу.
Жюльен быстро опустил взгляд.
– Это просто квартира. Я… – Сияя, Жюльен поднял глаза. – Что принести тебе, Лу? – спросил он.
– Я бы не отказалась от хорошей чашки кофе, если есть, – ответила она.
– Конечно! Конечно. Кофе. Почему я не подумал об этом? – сказал он, глядя на футуристические серебряные настенные часы кухни. В уголке его рта показался кончик языка.
– Можно и сделать суши. Знаю, тебе не нравится, когда готовлю я. Хотя… теперь, когда ты упомянула. На прошлой неделе я отсылал выпечку в лабораторию, чтобы узнать, что могло тебе навредить, Луми.
И только сегодня получил ответ, – сказал он, доставая из кармана телефон и пролистывая электронные письма. – Видишь? – сказал он, протягивая ей телефон. – Они ничего не нашли.
Луми покачала головой с печальным видом.
– Ты там ничего не увидишь.
Он склонил голову набок и пододвинулся к ней.
– Что ты имеешь в виду?
Луми тяжело вздохнула.
– Ты кое-что не знаешь обо мне, Жюльен. Не мог знать, ведь я раньше никому не рассказывала.
Он наклонился к ней.
– Наверное, ты решишь, что я сумасшедшая, – сказала девушка, закусив губу.
Он широко улыбнулся ей и привлек к себе, обнимая за плечи.
– В чем бы ни было дело, можешь мне рассказать, Лу. Ничто из сказанного тобой не изменит мои чувства к тебе.
– Дело… в другом, и я не совсем знаю, как это объяснить, чтобы стало понятно. Как я уже говорила, раньше я никому не рассказывала.
Жюльен повернулся к ней и сказал:
– Просто произнеси это, как бы это ни звучало.
Луми изучила узор из блестящих серебряных пуговиц, вшитых в подлокотник диванчика.
– Слышал о людях, которые могут поднять предмет и определить кому он принадлежит? Или сказать, что тот человек сегодня делал, типа того?
Мужчина покачал головой.
– То есть я слышал раньше об экстрасенсах, читающих карты таро, и все такое. Но именно об этом? Нет.
– Понятно. Знаешь что, давай просто выпьем кофе. Поговорим об этом в следующий раз.
– Нет, нет! Мне правда хочется знать. Не беспокойся, сосредоточься, – сказал он.
Среди водоворота мыслей, кружащих в голове, Луми уловила одну: ей не нужно ничего ему рассказывать, не нужно этого делать. И все-таки она повернулась к Жюльену.
– Ну, у меня есть одна способность… с детства. Я могу почувствовать, с каким настроением человек готовил еду.
Глаза Жюльена широко распахнулись, но больше ничто в лице не дрогнуло.
– Продолжай.
– Нет, это все. Я пробую чье-то блюдо и сразу же понимаю, что человек чувствовал, когда готовил. Типа того. Осознают это люди или нет, но они передают свою энергию в еду. А съедая ее, я поглощаю эту энергию. За несколько кусочков я пойму, были ли они счастливы, расстроены, злы, разочарованы. Вообще любые эмоции.
– Вау! – сказал он.
– Считаешь, это безумно? – спросила она, сморщив носик.
– Нет. То есть я верю тебе, хотя в то же время я просто… не понимаю, как это возможно. То есть откуда такая информация приходит?
Луми пожала плечами.
– Есть источник, понимаешь? Это то же место, откуда приходят и солнечный свет, и незнакомцы, которые внезапно появляются и помогают, когда шина сдулась.
– Хочешь сказать… типа Бога? – спросил он. На лице читался легкий ужас.
– Не знаю, – ответила девушка. – Не знаю, как это назвать. Для большинства нас, ходивших в католическую школу, Бог – пожилой мужчина с бородой, хранящий молнии для наказания мастурбирующих. Для меня это не так. Для меня это не Бог.
Жюльен
