Простые сложности - Алина Аркади
‒ Нет, если не встанем в пробку надолго, ‒ и как только Игнат заканчивает предложение, поток машин останавливается.
Терпеливо ждём, пока затор тронется с места, двигаясь по метру в десять минут. Посматриваю на время, пока Игнат не замечает мои метания.
‒ Не переживай, успеем, ‒ берёт мою ладонь в свою, перебирая пальцы и поглаживая.
‒ А ты? У тебя сегодня первый рабочий день после больничного. Нужно появиться вовремя, а мы тратим время на решение моих проблем. Тебе не влетит от начальника?
‒ Нет, всё в порядке. Предупредил, что задержусь. Он у меня понимающий.
‒ Мне бы такого… ‒ вздыхаю, отворачиваюсь к окну и разглядываю пассажиров в соседних машинах.
‒ Что не так с твоим?
‒ Тебе действительно интересно?
‒ Мне интересно всё, что связано с тобой. Рассказывай.
‒ Как объяснить-то, ‒ не знаю, с чего начать, и вообще стоит ли делиться с Игнатом подробностями личной жизни незнакомых людей. Но он не знает Алилова и его жену, а, значит, не поймёт о ком речь. ‒ Как ты знаешь, я работаю в Твери, где филиалом руководит жена генерального директора. Я вышла из декрета недавно, и уже успела стать свидетелем интимных отношений начальницы с неким, неизвестным мне мужчиной, которого я для себя называю «зелёный пиджак». Меня отправили в Москву, но перед отъездом, она недвусмысленно намекнула, что мой рот должен быть закрыт, а её отношения никого не касаются. Я молчала, ‒ прикладываю ладонь к груди, словно доказывая Игнату, что не выдала начальницу, ‒ даже, когда увидела «пиджак» в офисе, здесь, а генеральный каким-то чудом подловил меня в коридоре и выпытывал, откуда мы знакомы. Мне кажется, босс в курсе похождений жены, но по каким-то соображениям пока молчит, а я не хочу лишиться работы, которая мне так необходима, по причине разборок в чужой семье. В общем, нет желания столкнуться с «пиджаком», потому что он меня знает, и с генеральным видеться не желаю, опасаясь проговориться под его напором.
‒ А что ты конкретно видела? ‒ Игнат напряжённо играет желваками, ожидая моего ответа. Сейчас он мне отчасти напоминает Алилова, который с таким же выражением лица допытывал меня в коридоре офиса.
‒ Вошла в кабинет Полины в тот момент, когда они страстно целовались, обнимаясь.
‒ И всё?
‒ Вряд ли бы они занимались сексом в кабинете в разгар рабочего дня. Хотя, у каждого свои причуды, ‒ пожимаю плечами, вспоминая бывшего мужа, у которого роман с Лесниковой начался с «рабочих отношений». Возможно, Полина с любовником столкнулись на деловом поприще, а затем отношения переросли в разряд интимных.
‒ И боссу не сказала?
‒ Нет, конечно!
‒ Нин, ты ведь сама оказалась в положении обманутой, долгое время не подозревая, что тебе изменяют. Насколько я понял, больше всего тебя оскорбил тот факт, что муж не признался сразу. Возможно, стоит сказать боссу? ‒ озадаченно смотрит, словно подталкивает приехать в офис, зайти в кабинет Алилова и выложить всю правду о делах его жены.
‒ Как человек, которого предали, я его понимаю. Но, как женщина, которая осталась с маленьким ребёнком и живёт на мизерные алименты, нет. Мне нужно обеспечивать себя и сына, и я не хочу проверять полетит ли моя голова с плеч, пока супруги будут выяснять кто из них прав. Полина сразу избавится от меня, а босс вряд захочет видеть ту, что принесла дурную весть. Прости, Игнат, но каждый сам за себя, и сейчас в приоритете мой ребёнок и возможность его обеспечивать.
‒ Я тебя понял, ‒ немного оттаивает, сжимая мою ладонь и с тоской заглядывая в глаза. ‒ Но, если бы получила гарантии сохранения работы, призналась бы боссу?
‒ Думаю, да. Но это лишь теория, а на практике проверять не хочется, не зная, какими будут последствия.
Ещё минут двадцать стоим в пробке, двигаясь в нужном направлении. Я даже не знаю, в какой части города работает Игнат. Он заверил, что всё успеет, несмотря на запланированную встречу с Ирой.
‒ Нин, я хотел кое-что сказать… ‒ неуверенно начинает, но из сумки раздаётся мелодия, и я шарю рукой, пока не нахожу свой телефон.
Звонит мама. Минуту раздумываю, принимать ли звонок, и, наконец, решаюсь.
‒ Прости, ‒ смотрю на Игната, ‒ мама звонит. Это не просто так, ‒ он одобрительно кивает, пока я смахиваю экран. ‒ Привет, мам.
‒ Нин, привет. Егорка заболел.
‒ Заболел? ‒ внутри всё опускается, и меня окатывает волной паники. Сын болеет редко, но, как правило, с высокой температурой и сильным кашлем.
‒ Да, Яна сегодня на работе первый день, поэтому мальчики со мной. У Миши тоже появились симптомы, как у Егора. Она ребят утром привезла. Сказала, тебе вчера не дозвонилась, ‒ ругаю себя всеми возможными словами, потому что вчера мы с Игнатом так увлеклись друг другом, что я несколько раз скидывала звонок сестры, предполагая, что перезвоню. До телефона так и не добралась, нашла его только утром с кучей пропущенных.
‒ Да, ‒ прокашливаюсь, ‒ так получилось. Была занята, перезванивать было поздно, ‒ поглядываю на Игната, который улыбается, прекрасно ведь помнит, чем мы были заняты в выходные.
‒ Ты когда обратно?
‒ Думаю, завтра, но это не точно. Нам не объявили о точной дате окончания подготовки, лишь размытые временные рамки. Но очень надеюсь, что на этой неделе.
Машина останавливается, и Игнат показывает, что нужно выйти. Выскакиваю, всё ещё беседуя с мамой. Он указывает в направлении кафе перед нами, приглашая пойти следом, но я закрываю телефон ладонью, и шепчу:
‒ Иди. Я договорю и зайду. Одна минута, ‒ кивает и скрывается за стеклянными дверями.
‒ Я Егорке лекарства дала. Всё, что Яна привезла. И Мише тоже, пока не разболелся. Температура невысокая, но есть. Постоянно канючит и тебя зовёт.
‒ Мам, я скоро приеду. Завтра или послезавтра. Сегодня выясню точно и позвоню тебе, ладно?
‒ Да. Хотела спросить…
‒ Суд сегодня, через час. Я как раз занимаюсь этим вопросом, ‒ понимаю, что обещанная минута прошла, а Игнат с Ириной меня ждут. ‒ Мне пора. До связи.
‒ Позвони обязательно, ‒ кричит вдогонку, но я отключаюсь и быстрым шагом направляюсь в кафе.
Подхожу к стеклянной двери и, застыв, словно каменная, не верю своим глазам. У стены, за столиком, сидит Игнат, напротив которого Лесникова. Да, та самая Ира, которая теперь живёт в моём доме и спит с Ореховым в моей постели.
