Мисс Неугомонность - Галина Валентиновна Чередий
– Все ты понимаешь! Ты за ним как коршун следишь, да и он глаз с тебя не сводит, трахает глазами при любой возможности, уж я такие вещи замечаю! Ты с ним спишь, а это запрещено. Или у Ронни все равны, но кто-то равнее других? Что будет, если о том, что он закрывает глаза на ваши шалости, станет известно всем остальным, кто с ним работает? Или он все же не знает?
У меня внутри все похолодело. Естественно, я получила от Ронни устное распоряжение «прикрыть тылы» Саважу, но не спать же с ним действительно. И уж тем более не делать это достоянием широкой общественности, что может сильно аукнуться моему другу и покровителю. Если ему начнут предъявлять претензии в попустительстве мне и Кевину всякие там звезды и звездульки, он поступит так, как и положено бизнесмену. Пожертвует теми, кто явился источником скандала и неудобств. То бишь мной и Кевином. Мне не страшно – работу я себе всегда найду, предложений куча, особенно в последнее время. А вот Кевин… Шумиха может сработать на него, а может и «срезать» начисто. Создать репутацию человека, который не считает нужным придерживаться рамок контракта, а значит, ненадежного.
– Ты, очевидно, переборщила с диетами, дорогая, – процедила я сквозь зубы, натягивая маску самой заносчивой сучки, какую только смогла изобразить. – Я слышала, от этого галлюцинации случаются. Ты на вещи реально посмотри. Что у меня с таким, как он, может быть общего?
– Ну да, – противно ухмыльнулась гадюка. – У тебя же на лбу написано «я хорошая девочка, ищу сразу идеального мужа. Плохие парни, проходите мимо».
Дура ты, и в жизни прочитать не сможешь, что там у меня написано, но так даже лучше. И не плохой он, не плохой, но таким, как ты, змеям хищным, знать это не обязательно.
– Вот именно, не путай профессиональную вежливость и помощь с сиюминутной похотью, – отчеканила я и неторопливо, чтобы не создать впечатление откровенного бегства, утопала с площадки.
Сегодня же позвоню Ронни и поставлю его в известность, что увольняюсь из «Адских механиков». Так мы с Кевином хоть еще и дома не спалимся, потому как ну не верю я в свою способность видеть его постоянно и руки не тянуть.
Войдя в наш номер, я застала Саважа, запихивающего его вещи в его же спортивную сумку рваными, даже злыми движениями.
И, судя по ухмылке-оскалу, которым он меня встретил, передо мной был именно прежний, оригинальный, так сказать, Саваж, а не Кевин из нашего волшебного путешествия.
Глава 20
А чего я, собственно, ждал? Чуда? Так уже не в том возрасте, чтобы в них верить. Да и видел же все четко, никакие иллюзии глаза не застилали.
Мари среди всех этих людей была своей, уместной, вписывалась, а я… Ну, бля, прямо как засранный грязью по самую крышу мой трудяга пикап на стоянке, забитой элитными сияющими спорткарами. Ага, примерно так. Все на тебя пялятся как на какую-то диковинку, которую вроде и не прочь попробовать, ну чисто из любопытства и разнообразия ради, но при этом не забывают всем видом указать, что ты не местный, гребаный Чужой из другого мира.
«Реально посмотри на вещи», – фигачило грохотом в башке, как камнем в пустом ведре, пока топал до нашего с рыжей напастью номера.
Очень верный совет и для меня. Чуток запоздавший, учитывая эту пронзающую насквозь боль за ребрами. Все-таки я умудрился влипнуть. Увяз опять в женщине, причем совсем-совсем не подходящей женщине. Залип в ней, как жадная до сладкого муха в сиропе. Для такого ни ума, ни времени не надо. Мгновенная ловушка. Попробовал чуток, кайфанул, захотел чуть больше, сам сунулся ближе и – опа! Уже попался. А ведь знал! Да только эти считанные часы дурацкой бесшабашной солнечно-рыжей радости заткнули рот намертво моему здравому смыслу.
«Что у меня с таким, как он, может быть общего?»
Надо же, слово в слово прямо! Скачок в прошлое в натуре, мне даже на миг почудилось, что я голос Мариэллы услышал. И даже интонации те же. Пренебрежительно-заносчивые. И этот жест тонкой кисти, исцелованной мною за последние пару дней сотню раз, наверное. Будто она что-то неприятное стряхивает…
Бомбануло меня знатно. Хорошо, что как раз в этот момент техрабочие стали переносить один из светоотражающих здоровенных экранов, перекрыв прямой путь к Мари и той тощей сучке, с которой она меня обсуждала. Все они, по сути, сучки. Эта доска манерная сама мне руку чуть в трусы не совала при любой возможности, даже визитку свою подсунула. И туда же – морду смазливую презрительно кривит. У всех одно на уме: втихаря член объездить, покайфовать от души, а потом отряхнуться и как ни в чем не бывало свалить, делая праведно возмущенные личики, не приведи бог кто их заподозрит в подобной связи. Не-е-ет! Да как вы могли подумать! Мы не такие!
«Мари не такая! Она это не всерьез!» – заверещало где-то за пределами тотального ослепляющего гнева в моей черепушке. Это еще что за адвокаты завелись в собственном тылу? И главное, как же, зараза, хочется к ним прислушаться! Чтобы что, дебил? Позволить себе увязнуть еще глубже и основательней? Ради чего? Еще нескольких часов имитации счастья? Проходил такое, разве памятью повредился? Выпрашивал, как жалкий никчемный идиот, еще хоть каплю тепла, шанс на надежду. Выслуживался, из кожи лез, перекраивая себя, стараясь стать тем, кто ей нужен. Забыл, где эта дорожка закончилась?
Да пошло оно все нах! И Мари туда же! Поигрались чуток, и все! Конец каникулам и притворяшкам сладеньким.
Я уже успел собрать почти все свои вещи, что попались на глаза, когда мисс Ты-мне-не-ровня притащила свою множество раз мною облапанную и облизанную задницу в номер.
– Кевин, нам серьезно поговорить стоит, – окинув меня цепким взглядом без намека на прежнее тепло, сказала она. Ой да ладно, никакого там тепла и не было, ну, в смысле, настоящего.
– Вот только давай без этого, – отмахнулся я. Та самая первая удушливая волна злости схлынуть успела, оставив за собой зону выжженной пустоты внутри, где и кислорода не было, чтобы дышать нормально, чего уж там о разговорах упоминать. – Мы же с тобой большие мальчик с девочкой – оба понимаем, к чему все шло.
– И к чему же, по твоему мнению?
Голос стальной гавкучки дрогнул, но поза стала
