Весь этот мир не ты - Ана Сакру
— Пожалуйста… — сиплю жалобно, — пожалуйста…
— Или, думаешь, я не видел, как ты с этим молокососом переглядывалась? Другого покровителя себе ищешь под шумок, а? — Раков склоняется ко мне так близко, что его губы задевают моё ухо, когда он говорит.
— Что? — я ничего не понимаю. Смысл слов с трудом достигает охваченного паникой сознания. Он же не может прямо здесь, в переулке, вот так?!
— Что-что, — усмехается Виктор, и его ладонь припечатывает моё бедро, задирая юбку.
— С выкормышем Козлова, говорю, замутить решила у меня за спиной?
— Нет! Виктор Палыч, пожалуйста, пустите, — я завожу руки за спину, пытаясь отодрать его от себя, но бесполезно. Шеф хрюкает, находя моё сопротивление забавным похоже.
— Ща, погодь…
И отлетает, падая на асфальт у моих ног. Я смотрю на него во все глаза в каком-то разбившем меня оцепенении.
— Твою мать! Ты чё! — орёт Раков какому-то мужику за моей спиной, вытирая кровь с разбитой губы, — Бессмертный?!
Я медленно поворачиваюсь, чтобы узнать, кто мой неожиданный спаситель, и застываю, поймав в фокус профиль Никиты.
Глава 39. Не буду
Ник молчит, тяжело дыша, не отводя от шефа враждебного взгляда. В мою сторону даже не взглянул ни разу. Будто и нет меня. Ощущение Дежавю захватывает и не отпускает. Палыч грузно поднимается с асфальта, отряхивая брюки. Сплёвывает на землю и возвращает Никите тяжелый взгляд.
— Ты, Аверин, что творишь? Понимаешь хоть? — произносит Виктор вкрадчиво, приближаясь к нему, — Я ж тебя раздавлю и не замечу.
Никита иронично вскидывает бровь, но я вижу, как напрягается его челюсть. Да, Раков может создать кучу проблем, лишь пальцем пошевелив. Меня пробирает озноб.
— Виктор Палыч… — начинаю жалобно. Но оба мужчины поворачиваются ко мне, одновременно рычат "помолчи", и я тут же затыкаюсь, давясь рвущимися наружу словами.
— Вам пора, Виктор Палыч, австрийцы ждут, — ровно произносит Никита.
Несколько секунд они молча буравят друг друга глазами, а потом Раков всё-таки сдаётся и отступает. Я выдыхаю и вижу, как плечи Никиты тоже расслабленно опускаются.
— Козлову спасибо скажи, молокосос охреневший. Ещё не хватало из-за тебя ярд просрать, — бурчит Виктор и, толкнув Никиту плечом, уходит из переулка.
— Пошли, Алина, что застыла? — бросает мне шеф через плечо. Я тяжело отлипаю от стены.
— Она никуда не пойдет, — глухо произносит Ник и взглядом припечатывает меня обратно.
Шеф даже рот разевает от такой наглости. В потом зло скалится.
— Не, ну ты посмотри на него! — шипит Раков, зверея на глазах. Никита только что явно исчерпал все запасы его терпения.
— Виктор Палыч, я буду сейчас, поговорю только. Минутку… — начинаю тараторить я, нервно улыбаясь. Ник переводит на меня хмурый взгляд. Палыч открывает было рот, чтобы возразить, но…
— Виктор Палыч, вот вы где! Там Вайндорф вас потерял, — показывается из-за угла Павлик, и я впервые готова его расцеловать.
Раков пару раз шумно выдыхает, пытаясь успокоиться, награждает Никиту убийственный взглядом, а потом переводит налитые кровью глаза на меня.
— Быстро давай, — выплевывает шеф и уходит вслед за Павликом.
Я смотрю на их удаляющиеся спины, не находя в себе смелости повернуться и встретиться с Авериным взглядом. Как это унизительно всё, невыносимо. Я рада, что он вмешался, но вот лучше бы это был не ОН.
Никита подходит и становится рядом, тоже облокотившись спиной о стену. Несколько секунд мы просто молчим.
— Он тебя держит чем-то ещё кроме денег? — холодно спрашивает Ник.
— Что? — я так оглушена произошедшим, что не сразу понимаю, о чём он.
— Кроме денег есть ещё что-то? — повторяет Никита, поворачиваясь ко мне, — Закладные, скелет в шкафу какой-нибудь, расписка…Не знаю, что- нибудь?
— Нн-нет, — качаю я головой.
— Хорошо, — он снова отворачивается и смотрит прямо перед собой, — Тогда сейчас едешь в отель, собираешь шмотки, покупаешь билет на первый же рейс и сваливаешь на хрен отсюда домой, поняла?
— Но… — я в недоумении смотрю на Аверина, — но я же тут по работе…Он же меня уволит!
— Работа? — Никита кидает на меня взгляд, полный сарказма, — Ты это так называешь?
— Хватит! Да, я работаю. А это…это просто…Так далеко не всегда…Он пьян просто…Чёёрт, — я задыхаюсь от бессилия, смущения, стыда. Слова не складываются в нормальные предложения. Ещё и Никита так смотрит снисходительно, что я окончательно теряюсь.
— Жить мне на что потом? Он мне волчий билет выдаст, если я вот так сбегу, — заканчиваю свою нескладную тираду почти шёпотом.
— У меня поработаешь. Так и быть, рекомендаций не потребую, — фыркает Никита.
— Я с тобой спать не буду! — отрезаю твердо и отрываюсь от стены с намерением уйти. Так и знала, что этим кончится.
— Будто я с тобой буду! — летит мне в спину его голос, полный издевки, — Я что, псих?
От неожиданности я поворачиваюсь к Нику и вопросительно вскидываю бровь, натыкаясь на его раздраженный взгляд. Аверин устало трёт лицо.
— Сколько времени прошло, как ты мне снова попалась? Сутки? Чуть больше? — глухо интересуется он, — А я уже умудрился дать по морде давнему приятелю главного спонсора моего проекта. У тебя прямо дар какой-то, Польская, заставлять меня вести себя словно бездумное животное без чувства самосохранения. Да я в последний раз в СИЗО дрался, где оказался, как ты помнишь, как раз по твоей милости.
Я хочу было возразить, что не совсем по моей, но прикусываю язык, чувствуя, что сейчас Никита не настроен выслушивать мои объяснения. Он криво улыбается, поднимая на меня черные глаза.
— Я, бл. дь, не хочу опять всю свою жизнь просрать ради счастья пару раз тебя трахнуть, так что не переживай так. Спать мы точно не будем. Вообще ничего с тобой иметь не хочу.
И мы опять молчим. Никита видимо уже сказал всё, что хотел. А у
