Вечная ложь - Джилл Рамсовер

— Я знаю. Я понимаю, что это не прекратится, если я ничего с этим не сделаю. Ты знаешь, как тяжело я работала, чтобы сделать себе имя в Triton. Но даже тогда все еще есть люди, которые шепчутся, что я добилась своего, потому что я дочь босса. Я хотела разобраться с ситуацией сама и не поднимать шума, но у меня нет вариантов.

— Тебе не нужно поднимать шум, просто скажи своему отцу. Он уволит этого парня в мгновение ока — никто не должен знать, почему. — Теоретически, ее предложение казалось простым ответом, но жизнь редко бывает такой простой.

— Ты помнишь, как в школе Минди Дженкинс пыталась драться со мной и издевалась надо мной при каждом удобном случае?

— Эта сука превратила твою жизнь в ад — конечно, я помню!

— Тогда ты должна помнить, что вскоре после того, как это началось, я попыталась уговорить отца помочь мне. После школы было собрание по планированию предстоящих танцев, и я пыталась не идти туда, чтобы быть подальше от Минди. Папа не только отказался помочь, но и настоял на том, чтобы я пошла на собрание. Он сказал мне, что в жизни всегда будут трудные ситуации, и если он будет все решать за меня, я никогда не научусь справляться с ними самостоятельно. Я знаю, что он хотел бы, чтобы я сама справилась с Роджером, поэтому я и пыталась это сделать. Понятно, что не эффективно, но я пыталась. К тому же, если я побегу к папе за помощью, все в офисе будут видеть во мне избалованного ребенка.

— Какая разница, что думают эти люди?

— Это важно, потому что они никогда не будут уважать меня, если будут думать, что я не заслужила свою работу.

— Они не обязаны тебя уважать. — Ее ярко-красные губы приподнялись в ухмылке. — Они просто должны работать на тебя.

— Это говорит женщина, которая ни дня в своей жизни не работала, — дразняще улыбнулась я в ответ, зная, что это замечание нисколько ее не смутит.

— Ты должна быть такой счастливой... о, подожди, так и есть! У тебя полно денег; тебе не нужно иметь дело с этим дерьмом.

— Что я должна делать, всю жизнь ходить по магазинам и устраивать вечеринки? Я не моя мать, мне этого мало.

— Очень жаль, — размышляла она. — Мне придется найти кого-то еще, кто будет сопровождать меня в моих походах по магазинам и на спа-процедуры.

— Неважно. Это тоже не ты, и ты это знаешь. — Я сузила глаза и бросила ей одну из своих чипсов.

Она засмеялась, ее яркие зеленые глаза сияли. — Я ничего такого не знаю. Но я знаю, что если ты не сделаешь что-нибудь с этим своим боссом, я приду туда и устрою настоящий ад. Поняла?

— Я поняла, — улыбнулась я своей лучшей подруге. — И я обещаю, что подам жалобу в отдел кадров. А пока, он уезжает до конца недели!

— Отлично! Может, нам стоит взять длинный обеденный перерыв и отправиться в Saks в конце этой недели?

— Ты неисправима.

— Так это значит да?

Я откинула голову назад и рассмеялась. — Да, я думаю, это можно устроить.

— Бум! А теперь верни свою задницу на работу и подай эту чертову жалобу, — приказала она с каждой унцией лихости в своей пятифутовой фигуре.

— Да, сэр, полковник, сэр. — Я отдала честь, вставая, а затем обняла свою удивительную подругу. Не каждой девушке повезло иметь в своей жизни Джаду. Я ежедневно благодарила свои счастливые звезды за то, что мне каким-то образом удалось заполучить самую лучшую кузину на свете.

Я возвращалась на работу, чувствуя оптимизм и прилив сил. Я подала бы страшную жалобу в отдел кадров и наконец-то вычеркнула бы Роджера из своей жизни. Потребуются собеседования и служебное расследование, но в конечном итоге это будет того стоить. Неуместные комментарии — это одно, а открытое приставание ко мне — совсем другое. Не то чтобы комментарии были приемлемыми, но они не казались такими угрожающими, когда его попытки были чисто словесными.

Когда я завернула за угол в сторону наших офисов, мои глаза наткнулись на помощницу Роджера, Беверли. Это была женщина средних лет, достаточно приятная, но я никогда не проводила с ней так много времени в разговорах. Роджер, конечно, предпочитал работать непосредственно со мной, а Беверли в основном держалась в стороне. Она взглянула на меня из-за стола и одарила натянутой улыбкой, в которой сквозила жалость.

Она знала.

Это было там, в каждом ее черточке, не оставляя места для сомнений. Она позвонила в офис, чтобы отвлечь внимание, точно зная, чем занимался Роджер.

Смесь эмоций превратила обед в моем желудке в тяжелый комок — благодарность пожилой женщине за помощь и мучительное смущение. Мы обе знали, что я ни в чем не виновата, но это не помешало волнам стыда вызвать жаркий румянец на моей коже, когда я поспешила в свой кабинет.

2

АЛЕССИЯ

К тому времени, когда я добралась до дома тем вечером, я была измотана. Я так и не собралась подать жалобу, но поклялась, что сделаю это к концу недели. Эмоционального напряжения от самого инцидента было достаточно для одного дня. Драму общения с отделом кадров я приберегу на другой день.

Переодевшись во что-то удобное, я разогрела один из ужинов, доставленных службой питания, которой я пользовалась, и налила себе бокал вина. Решив воспользоваться прекрасным майским вечером, я открыла пару окон и села за кухонный стол.

Моя квартира была моим убежищем. То, что Джада говорила о деньгах, было правдой — моя семья всегда была состоятельной. Мне исключительно повезло, что сразу после окончания колледжа я смогла позволить себе прекрасную квартиру с двумя спальнями в центре Манхэттена. В гостиной и спальне были окна от пола до потолка, и даже на задней стенке кухни был ряд горизонтальных окон, выходящих на город. Я подчеркнула легкость и воздушность пространства с помощью кремовых тканей и обеденного стола со стеклянной столешницей. Картины и подушки добавили всплески цвета и придали современному дизайну домашний уют.

В отличие от большинства двадцатитрехлетних в городе, мне не пришлось жить с соседкой