Нуждаясь в Нове - Ди Эллис
— Знаешь, — говорю я, передавая ей букет и затаив дыхание, когда её пальцы едва касаются моих. Глубокий вдох. Выдох. Надо рискнуть. — После того как мы закончим здесь, я поведу своих племянников на зажжение ёлки. А потом будем есть столько тыквенного пирога, сколько сможем. Может, расскажешь мне обо всём за пирогом и рождественскими огнями?
— О… — Это даже не слово, а просто звук, вырвавшийся из её красивых розовых губ. Удивлённый.
Её яркие глаза широко распахиваются, и лицо краснеет. Она опускает подбородок, качает головой, отказываясь. Моё сердце слегка сжимается. Я впадаю в панику, боюсь, что сказал или сделал что-то не то. Пытаюсь понять, как это исправить. Как заставить её захотеть увидеть меня снова. Узнать всё, что она готова рассказать.
Как заставить её захотеть праздновать вместе со мной?
Но прежде чем я успеваю что-то придумать, наша сделка завершается. Более того, она чуть ли не выпроваживает нас из магазина. Я точно сказал что-то не то. Я вижу это в грусти её глаз. Мне не хочется уходить. Я не могу это объяснить, но ненавижу мысль о том, что оставляю её здесь одну, расстроенную. Бормочу извинение, когда мы подходим к двери. Оно звучит неубедительно.
— Эй, милая, — говорю я, тихо, протягивая руку, чтобы убрать прядь её волос с лица. Я хочу её коснуться. Никогда не чувствовал ничего подобного раньше, поэтому понятия не имею, правильно это или нет. — Всё в порядке? С тобой всё хорошо?
Моя рука задерживается на её щеке, палец в перчатке легко скользит по линии её подбородка. Её пульс учащается. Я замечаю это по ритмичному биению в её горле. Желание прижаться губами к её шелковистой коже захлёстывает меня. С трудом сглотнув, я отступаю, пытаясь понять, что со мной происходит.
Снаружи я снова слышу рождественских певцов. Словно они вторгаются в наш момент. Её глаза холодеют, подбородок гордо поднимается. Я подавляю улыбку, потому что это делает её ещё милее. Но раз она хочет быть упрямой и сильной — пусть будет.
— Да. Всё нормально. Пожалуйста, идите. Хорошего вечера, — её тон становится мягче, когда я отступаю, увеличивая расстояние между нами.
Я всё ещё не хочу уходить. Мне хочется убедить её закрыть этот милый цветочный магазин и пойти с нами. Я бы с удовольствием увидел её под сверкающими огнями огромной рождественской ёлки, которую зажгут сегодня вечером. И снова я представляю её, но уже не в свете праздничных огней, а в моих объятиях, её кожа сияет, наши тела переплетаются.
Что же эта милая, печальная женщина делает со мной?
— Давай, Нико! Я хочу увидеть Санту!
Очнувшись от своих неподобающих мыслей, я трясу головой. Сейчас не время и не место. Но это не мешает моим мыслям возвращаться к ней. Я представляю её на лепестках роз, её тело под моими руками, её голос, шепчущий моё имя.
— Соберись, больной ты человек, — бормочу себе под нос, бросая последний взгляд на магазин. На мгновение мне кажется, что она смотрит на нас.
Отбрасывая все эти мысли, я беру за руки своих племянников и ухожу. По крайней мере, этим вечером. Мы успеваем в парк как раз вовремя, чтобы присоединиться к празднованию.
Пока дети радуются горячему шоколаду, беседуют с Сантой и даже немного поют с рождественскими певцами, я всё равно не могу выбросить её из головы.
Эта Рождественская ночь была бы полной, если бы я смог заставить мою грустную цветочницу праздновать с нами.
Глава 3
Нова
Иногда лучше оставить всё покрытым тайной.
Поиск деталей развеивает туман фантазий. Если отдёрнуть занавес с чего-то, что кажется тебе волшебным, это может разрушить твоё впечатление. Я обычно предпочитаю осторожность. Но иногда, как и все мы, я становлюсь жертвой своего любопытства и резко распахиваю этот занавес.
После ещё одного Дня благодарения, проведённого за просмотром старых фильмов с Дорис Дэй и ужином из пиццы, я продолжаю задавать себе вопросы. Почему я была такой глупой, чтобы спросить про того симпатичного мужчину с двумя очаровательными детьми, которого видела на днях? Почему меня так взволновало узнать, что он местный и владеет автосервисом в нашем городке?
— Потому что у тебя больше ничего интересного в жизни не происходит, — шиплю я себе под нос.
Протирая пыль с рядов подвесных кашпо, я сдуваю с глаз тонкие пряди. Мне не стоило расспрашивать других владельцев магазинов о нём. Было слишком очевидно, что он произвёл на меня впечатление.
Если честно, это было больше, чем просто впечатление. Я думала о нём сотни раз с той ночи. Задавалась вопросом, где он может быть. Почему я никогда раньше его не встречала? Был ли тот вечер на зажжении ёлки таким же красивым, как последний раз, когда я там была?
Моё сердце сжимается, когда я об этом думаю. Прошло столько времени. Я думала, что со временем будет легче избегать праздников. Что я смогу пережить их утрату. Может быть, даже забуду, что они когда-то существовали.
— Доброе утро, Нова, — голос Хадсона вырывает меня из мыслей.
Поворачиваясь, я вижу, как он заходит с улицы, стряхивая снег с ботинок. Снимая шарф, он протягивает мне большой контейнер. Это праздничное угощение от его мамы, которая знает, что я снова не пришла на их ужин, хотя меня каждый год зовут. Я улыбаюсь ему, несмотря на всё, и жадно принимаю тарелку.
— Спасибо. Сегодня вечером отнеси своей маме два своих любимых букета, Хадсон, чтобы поблагодарить её. И, кстати, один можешь взять для той девушки, с которой ты ходил на ужин, — подшучиваю я, подмигивая, и возвращаюсь за прилавок.
Хадсон краснеет, опуская голову.
— Да, я взял Джен. Честно говоря, не уверен, что маме она понравилась. Она даже не дала ей ничем помочь.
Я удивлённо поднимаю глаза. Его мама, Тейтум, очень милая, но она не из тех, кто терпит глупости. Я хихикаю, пробуя её клюквенный соус. Бедная девушка Хадсона. Насколько я понимаю, это первая девушка, с которой он встречается достаточно долго, чтобы познакомить с семьёй. Я думала, они будут вместе даже
