Даже если ты уйдешь (СИ) - Султан Лия
И все равно в глазах Юлтуз Эсмигюль была не достойна ее сына. А теперь еще и опозорила.
-Откуда вы знаете? Имран сказал?
Она удивилась, что голос звучал ровно, без надрыва. Однако все просто: после эмоционального всплеска она была опустошена, разбита и сил уже не осталось.
-Нет Имрана. Мне прислали видео, как ты кричишь на глазах у толпы! Ты с ума сошла? Все, кто меня там знает, теперь смеются. Ты знаешь, что его сейчас начнут показывать друг другу. Ты опозорила себя, своего мужа, меня!
Эсми прикрыла веки и вцепилась в перила. Голова кружилась, резко затошнило. Она вспомнила, как муж крикнул кому-то убирать камеру. Это было уже после того, как она ударила его любовницу или после?
-Если вы все видели, то поняли, наверное, что Имран изменил мне. Он делал это в вашем бутике. В примерочной. С вашей продавщицей, которую вы так хвалили.
Губы свекрови задрожали и презрительно искривились. Она побледнела, но отнюдь не из-за правды (и так уже увидела вертихвостку в одном бюстгальтере), а от того, что у невестки прорезался голос, но при этом она была совершенно спокойна.
-Даже если так, - неожиданно заявила она, - кто дал тебе право так себя вести? Ругаться с мужем на глазах толпы? Где твое воспитание? Нет его, нет! - сокрушалась Юлтуз, размахивая руками.
-Вы себя сейчас слышите? - покачала головой Эсми и коснулась рукой лба. - Вы считаете, я должна была молчать после того, что увидела? А я видела их своими глазами. Слышала, как он её…
-Хватит! - заткнула свою келин Юлтуз и в это время дверь в дом открылась, а на пороге стоял злой Имран.
-Приехала все-таки, - усмехнулся и бросил ключи от машины на высокую тумбу в холле.
-Я за вещами.
-Уходишь? - спросил он, спрятав руки в карманы брюк. Он смотрел на жену снизу вверх, так как она стояла на лестнице. Они буравили друг друга взглядами, пока Эсми не подтвердила:
-Ухожу. Устала. Дети будут жить со мной, - предупредила она, понимая, что они-то ему не интересны. Он редко проводил с ними время и они уже привыкли к тому, что папа есть, но он всегда на работе.
-И куда ты с ними пойдешь?
-Куда угодно, только бы подальше от тебя. Ты пахнешь дешевыми духами своей шлюхи. Меня от тебя тошнит.
-А меня тошнит от твоего вечно недовольного лица. Поэтому - иди. Только даже если ты уйдешь, кому ты нужна с двумя детьми?
-Ну тебе, как я вижу, ни я ни родные дети больше не нужны, раз ты уже в открытую трахаешь шлюху.
-Эсмигюль! - громко ахнула свекровь. - Что за язык у тебя дурной! Не мудрая ты, не мудрая!
-Мудрость - по-вашему терпеть измены мужа? - повернув голову, она с вызовом посмотрела на свекровь. - Спасибо, но нет. И ваше отношение у меня уже вот где, - она поднесла ребро ладони к горлу.
-Ах ты…
-Апа, мы сами разберемся, - пресек мать Имран.
-Разобрались уже, - Юлтуз и не думала уходить, наоборот, ей хотелось высказаться, - Теперь весь “жут” (уйг.-община по национальному признаку)* будет говорить, какая у меня сноха невоспитанная, - притворно заплакав без слез, она схватилась за сердце. - Какой позор! Имран, ну что ты стоишь? Не видишь, мне плохо? У меня давление!
Вздохнув и метнув на жену последний красноречивый взгляд, мужчина подошел к матери, взял ее под руку и отвел на диван. Эсми все еще стояла на лестнице и слышала причитания свекрови:
-Говорила тебе, рано ты женился, рано! Надо было еще походить, погулять, посмотреть. Нет, ты же не хотел слушать, купился на ее красоту! А теперь смотри - молодость прошла, красота увяла, гонор появился - слова не скажи! Я ей одно слово - она мне десять. Я ей одно - она мне десять.
-Я вас понял, апа, - мрачно выдавил Имран.
-И проблемы у тебя все пошли, когда она появилась. Потому что ей только одно надо было: деньги, деньги, деньги, квартира! Оооой, плохо мне, плохо! Вызывай скорую! - женщина легла на диванную подушку, приложила ладонь ко лбу и закатила глаза.
Эсми лишь усмехнулась: ну вот с лица Юлтуз и слетела маска, вот она и выговорилась.
СПРАВКА: Где бы ни проживали уйгуры, они создают местную общину - жут. В каждой общине выбирают главу - старосту. Он является главным организатором всех мероприятий в общине, включая ритуальные: свадьбы, обрезание, поминки и так далее.
Глава 4. Кровь за кровь
Собрала все самое необходимое в один большой чемодан. Больше получилось детских вещей на конец лета и осень, а зимние решила забрать потом. В отдельный пакет сложила любимые игрушки детей. Весь свой скарб Эсми спустила со второго этажа сама. На кухне осталась ее чудо-печка и кое-что из утвари, которую она брала для работы. Мелькнула мысль, что надо позвонить в магазины и предупредить, что завтра-послезавтра самсы не будет. А дальше она что-нибудь придумает.
Внизу никого не было, да и скорая к свекрови не приезжала. Значит,. не поднялось у нее давление. Сложив все у двери, Эсми посмотрела на тумбу, куда Имран бросил ключи, но там их не оказалось. Она посмотрела в выдвижных ящиках - пусто.
-Что ищешь?
Эсмигюль обернулась и увидела на лестнице свекровь и свекра. Она смотрела недобро, он насупившись. Эсми думала, что у них вроде хорошие отношения: внуков он любил, еду ее хвалил, был немного отшельником. В девяностых и нулевых работал дальнобойщиком, потом ездил с женой за товаром в Китай и Турцию. Юлтуз всегда кичилась тем, что без нее он бы пропал.
-Ключи от машины.
-Имран уехал на ней, - заявила свекровь. - И с чего ты взяла, что можешь ее взять?
Глаза Эсми вспыхнули, губы сжались.
-Это наша машина, мои родители дарили деньги, чтобы мы купили ее после того, как Имран всё продал.
-Она оформлена на Имрана, - Юлтуз и об этом знала. -Значит, это его машина.
Свекор махнул рукой и снова поднялся на второй этаж. Эсмигюль смотрела на Юлтуз не моргая. Удивительно, как они еще продержались три года под одной крышей. Не успела она войти в этот дом, как свекровь ей сказала, что отныне кухня и быт - ее зона ответственности. Эсми, которой с детства были привиты традиционные ценности, это понимала, но в итоге сама себя загнала. И вот итог.
-Хорошо, я позвоню брату, - ответила она сухо, отвернулась от свекрови и набрала Равиля. Для Сони он был сводным, для Эсми - двоюродным. Все они росли вместе и были близки.
-М-да, Эсмигюль, - с нажимом произнесла Юлтуз. – Ошиблись мы в тебе, ошиблись.
Невестка подняла глаза на свекровь и сухо ответила:
-Не вы меня выбирали, чтобы ошибиться.
Юлтуз блеснула яростным взглядом и оставила слова келин без комментариев.
***
Эсми вынесла все вещи, в том числе и ручную чудо-печку и свой инвентарь во двор и поставила у калитки, чтобы сразу запрыгнуть в машину и сбежать, как сказала Софья “из этого гадюшника”. Каково же было удивление, когда Равиль приехал не один, а с отцом - старшим братом папы Эсмигюль. Еще и Соню с собой прихватили.
-Чон дада? (уйг. чон - старший, дада - папа; родной дядя старший по возрасту родителей) - опешила Эсми.
-Я, - хмуро отозвался седой мужчина. - Постойте здесь, мы в дом, - не сказал, отрезал.
Эсми лишь вздохнула. Зная характер дяди, она понимала, что сейчас будет.
Свекровь, увидев нежданных гостей, вся встрепенулась, но по обычаям приняла всех и выдавила улыбку. Дильшат был старше и Юлтуз, и ее мужа, потому они почтительно называли его “ака” и пригласили за стол. Старший сын пошел с ним, а девочки остались во дворе, так как Эсми сказала, что ноги ее в этом доме больше не будет.
-Мы Эсмигюль не выгоняли, - принялась оправдываться хозяйка. - Она сама собрала вещи и сказала, что уходит.
-После того, что сделал ваш сын, - спокойно уточнил дядя Дильшат, хотя лицо его выражало другие эмоции.
-А вы, ака, считаете, что Эсмигюль поступила правильно, как жена? Вы видели, что она сделала? Не видели? А я вам сейчас покажу.
Юлтуз вытащила из кармана платья телефон, прищурилась, поводила пальцем по экрану и протянула смартфон Дильшату. Равиль покосился на экран и выражение его лица постепенно менялось, становясь мрачным и брезгливым. Из динамика доносились крики, ругань, голоса девицы, Эсмигюль и Имрана. Дядя сжал телефон до побелевших костяшек и как только видео закончилось он положил мобильный на стол и пальцами подвинул его к середине стола.
