Дизайн под штампом - Адалин Альгаротти
Услышав где-то в глубине коридора до боли знакомый голос, Расселл подняла голову. Генри стоял в самом конце помещения и разговаривал с господином Фостером.
Не веря своим глазам, Одри вскочила с лавочки и, проигнорировав потемнение в глазах, побежала к отцу.
— Папа! — мужчина, до этого момента не замечавший дочь, развернулся на отчаянный крик. В тот же миг на него налетела дочь. — Господи, папа ты жив…
Сжимая руками плечи отца и уткнувшись лицом в грудь Генри, Одри разрыдалась.
— Девочка моя, — он крепко обнял девушку и поцеловал в макушку. — Маленькая моя, всё хорошо. Я здесь, я рядом с тобой, слышишь меня?
Чувствуя как дрожит всё тело, Расселл отстранилась от отца, заглядывая в такие родные и любимые глаза. Она так боялась, что больше не сможет этого сделать.
— Что произошло, папа?
— Камиллу сбила машина, когда мы переходили дорогу.
— Я это знаю, папа, — Одри нахмурилась. — Как она?
— Я вашу поликлинику разнесу к чертям собачьим! — Элизабет вышла из кабинета, разве что только не выбив ногой дверь. — Если я не увижу свою дочь и подонка, который сделал это с ней, то поверьте, вам лучше не знать, что я сделаю!
— Миссис Расселл, пожалуйста, имейте уважение хотя бы к другим пациентам! — мистер Свон показался вслед за женщиной. — Я сделал всё возможное, чтобы ваша дочь сейчас была жива, что будет дальше от меня не зависит.
Злобно ткнув пальцем в его сторону, миссис Расселл развернулась в сторону, откуда послышался кашель. Увидев мужа, обнимающего дочь, она наклонила голову. Изучая каким-то странным взглядом стоящих рядом Фостеров, Элизабет медленно подходила к ним.
— Роберт Фостер, давно не виделись, — на грани насмешки. — И где же твой отпрыск? Что-то я не вижу ни его, ни твоей жены. Кстати, о жёнах, Даниэль, дорогой мой, давно не виделись. Слышала, что у тебя появилась дочь, но ты разводишься. Как так?
— Мама, прошу, давай не здесь, — Одри, находясь в шаге от истерики, попыталась сделать шаг в сторону матери, но папа лишь сильнее сжал её ладонь.
— Элизабет, хватит, — он посмотрел на жену, не понимая, как мог прожить с ней больше двадцати лет. — Наша дочь в реанимации, а ты начинаешь устраивать концерты!
Всем резко стало неловко. Даниэль и Роберт отошли от семьи, пусть им сейчас так не казалось. Ещё несколько часов назад они вместе с Генри и Камиллой встречались в ресторане на бизнес встречи, а сейчас узнают, что Дэвид сбил ребёнка.
Но Элизабет было не остановить. Если она что-то начинала, то заканчивала это с грандиозным скандалом. Пусть ей было сейчас откровенно плевать, но она должна на людях быть примерной матерью.
В тишине ночной больницы и благодаря эхо все отчётливо слышали чьи-то быстрые шаги. Доктор прошёл к лестничному проему, желая узнать, что произошло.
— Мистер Свон, срочно пройдите в сорок пятую палату! — Мелисса прибежала на этаж, хватаясь за руку врача. — Девочка после аварии, срочно нужна реанимация. Миссис Пит уже там, но нужны вы!
Сорвавшись с места, мужчина на ходу давал распоряжения медсестре. Быстро поднявшись на этаж выше и пробежав почти весь пролёт этажа, Свон распахнул двери в палату. Аппарат пищал, показывая прямую линию. Джослин Пит занималась экстренной реанимацией, а Мелисса умчалась за нужными препаратами, названными врачом.
Одри, Генри и Фостеры с ужасом смотрели за тем, как в палату вбегали новые врачи, а другие выбегали, что-то крича коллегам. Элизабет стояла в стороне и предпочитала оставаться спокойной, чем рыдать под окном палаты, как её старшая дочь.
Генри обнимал дочь, стараясь отвернуть её от палаты Камиллы. Ей не должно быть сейчас больно, никогда не должно. Он хотел уберечь дочь от этого, не хотел, чтобы его дети расплачивались за его грехи. Ведь в чем может быть виноват четырёхлетний ребёнок?
Медсестры запахнули шторы в палате, лишая хоть какой-то известности. Казалось, что пищание аппарата и стук собственного сердца слился воедино с гомоном происходящим вокруг. Медсестры бегали туда-сюда, приходили новые врачи. Секунды переросли в минуты, тянувшиеся вечность.
— Это всё из-за вас, — привлекла к себе внимание Элизабет. Она сложила руки на груди и внимательно посмотрела на Роберта и Даниэля. — Из-за твоего сыночка моя дочь сейчас может умереть!
— Мама!
— Молчи, Одри! — она развернулась в сторону девушки.
Мужчины предпочли проигнорировать выпад Расселл, предполагая, что это из-за нервов и переживания за дочь. Но Элизабет даже не собиралась успокаиваться и оставаться в стороне.
— Где он сейчас?! Мало того, что сбил ребёнка, так ещё и сбежал с места происшествия!
— Элизабет, успокойся! — в области груди неприятно кольнуло, но мужчина предпочёл сконцентрировать внимание на слетевшей с катушек жене. — Как ты не можешь понять, что сейчас не время?! Дома будешь всё высказывать!
— Папа, пожалуйста, ты хотя бы не реагируй, — проскулила Одри и отошла от отца ближе к окнам в палату сестры — ничего не было видно, лишь силуэты.
Генри кивнул, делая глубокий вдох, давшийся с трудом. Протёр платком вспотевший лоб и оперся рукой о стену, пошатнувшись.
— Папа? — Одри обернулась.
— Всё хорошо, дочка, не переживай.
— Генри, уверен? Может воды? — Роберт оказался рядом с мужчиной, подавая бутылку.
Благодарно кивнув, Расселл сделал несколько глотков и закрыл глаза, стараясь дышать полной грудью. Тошнотворный ком лишь сильнее подкатил к горлу, а боль в груди усилилась в несколько раз.
— Приношу свои соболезнования, — Свон вышел из палаты, снимая маску с лица. — Мы старались сделать всё возможное, но травмы были несовместимые с жизнью. Простите.
Одри немигающим взглядом вцепилась в доктора, чувствуя, как глаза опять начинает щипать от подступающих слез. Элизабет ахнула и поднесла руку к лицу — слишком неискренне, слишком наигранно — это заметил бы даже слепой.
Опасно побледнев, Генри схватился за сердце, навалившись на стену всем весом. Хватая ртом воздух и сползая по стене, он неотрывно смотрел на окна палаты своей умершей дочери.
Роберт быстрее всех среагировал, оказавшись ближе. Подхватив друга и усадив его на ближайшую скамью, он отступил, уступая место врачу.
