Эмигрантское чтиво - Асия Караева
Не буду углубляться в подробности. На самом деле, просто хочу вспомнить тот ветреный весенний день, когда впервые ступила на датскую землю. Я была почти ребенком, без опыта жизни и невинна. Копенгаген мне не понравился. Нет, это не любовь с первого взгляда. Город казался серым, скучным, всё в нём было необоснованно дорого. Повезло, что я сначала поселилась рядом с морем. Первые нежные листочки уже появились на деревьях. Трава была такой же зеленой, как я сама. Для меня — это начало новой жизни. Смотря назад, спрашиваю, может я была бы счастливее в собственной стране. Стоила ли жизнь на Западе тех страданий, унижений и отчуждения? Не знаю…
Первое время чувствовала себя счастливой. Была свободна от бремени прошлого и не думала о проблемах будущего.
До того, как мы с тобой познакомились, меня поселили в небольшом городке в пятидесяти километрах от Копенгагена. Но я часто приезжала в Копенгаген. Несмотря на то, что столица сначала мне не понравилась, я умирала от скуки в провинциальном городке. И копила карманные деньги, которые выдавали раз в неделю, чтобы посетить Копенгаген хоть дважды в месяц.
Я никогда тебе не рассказывала о Бьёрне. У нас были темы поинтереснее. Однажды ждала на главном вокзале Копенгагена поезд до моего маленького городка. Ко мне подошел парень с наивными глазами и с велосипедом и спросил что-то по-датски.
— Извините, не понимаю, — ответила ему на английском и улыбнулась.
Он сконфузился, даже испугался и отошел. Ну, знаешь, типичный датский мужчина…
Тогда решила проявить инициативу и спросила:
— Могу чем-то вам помочь?
Парень с велосипедом с трудом выдавил из себя:
— Я думал, вы датчанка. Откуда вы?
— Из далекой страны, — ответила я и снова улыбнулась. — А это имеет какое-то значение?
— Нет, не имеет, — его голос уже не был таким напряженным.
— А куда едете? — поинтересовалась я.
— К другу в Роскильде. Хочу провести у него выходные. У меня в Швеции маленькая фабрика, которая производит велосипеды. Но я провожу выходные в Дании. Дело в том, что владеть бизнесом выгоднее в Швеции из-за налоговой политики. А вообще-то я датчанин, — объяснил он.
— Как интересно! Еще никогда не разговаривала с датскими мужчинами, — соврала я.
Подошел поезд. Оказалось, нам суждено ехать с ним в одном поезде. Мы разговорились. Бьёрну было двадцать семь. Типичный миловидный датский парень. Правда, не блондин. Светло-ореховые волосы. Не мой тип. Мне нравятся брюнеты. Но я почему-то остаюсь с блондинами.
Его город, Роскильде, через две остановки, а мой находился еще дальше.
Вдруг Бьёрн спросил:
— Не хочешь посетить Роскильде?
Неужели датские мужчины могут всё-таки набраться храбрости и проявить инициативу?
— Почему бы и нет, — ответила, даже не задумавшись.
Я перешла столько границ — небольшой городок не внесет изменений на моей карте.
У Бьёрна был счастливый вид. А мне стало просто любопытно. Вышли с ним в Роскильде. Это небольшой старинный город, где находится корабль викингов и собор, в котором со средних веков хоронят датских королей. А больше ничего интересного в городе нет.
Бьёрн пригласил меня в недорогой китайский ресторан.
Пока изучали меню, Бьёрн предложил:
— Давай я заплачу за еду, а ты — за вино.
Весьма великодушный жест для датского мужчины, так как еда стоила в этом ресторане гораздо дороже, чем вино. А меня, приехавшей из страны, где мужчины обычно за всё платят, это шокировало. Самое неприятное, что мне не хватало денег, чтобы заплатить за вино и за обратный билет на поезд.
Я достала кошелек, высыпала из него все монеты и начала их считать прямо на глазах у Бьёрна и официанта. Отсчитала монеты на обратный билет. А потом со злостью сообщила Бьёрну:
— Вот всё, что осталось, чтобы заплатить за вино. Я — беженка, живу в лагере для беженцев и у меня нет денег.
— Да, нет проблем, мне всё равно, — сказал он мягко, как бы утешая меня.
А я подумала про себя: «Может тебе и всё равно. Зато мне не всё равно. Потому что между нами — пропасть. Мы — из диаметрально противоположных друг другу миров. Меня завтра могут депортировать из Дании, а тебе всё равно. Ты владеешь маленькой фабрикой и у тебя не хватает смелости посмотреть, что находится за пределами маленького уютного мирка». Так я подумала, но ничего ему об этом не сказала.
После обеда пошли к его другу, где выпили несколько бутылок пива и выкурили два косяка на троих. Они слушали Майкла Джексона. И друг Бьёрна сказал, что Майкл — гений.
Меня чуть не вырвало. Слишком много было тошнотворной музыки и марихуаны. Вообще курить траву в компании незнакомых людей — не самая хорошая идея. У меня началась паранойя. Стала вести себя агрессивно и наговорила им кучу гадостей, так что они перепугались. Бьёрн предложил выйти в город. Я согласилась. Свежий воздух привел меня в порядок. Остаток вечера провела в баре, танцуя и целуясь с Бьёрном. Всё это делала без удовольствия. Через силу. А Бьёрн уже безоговорочно платил за мою выпивку.
Наконец сказала, что пора домой. Он проводил меня до вокзала. Повезло, что в мой городок был ночной поезд. Иначе пришлось бы провести остаток ночи, танцуя и целуясь с Бьёрном. Я была в ужасе от одной только мысли. Он был приятным парнем с невинными и добрыми глазами, но у меня не было к нему никаких чувств. Он мне понравился, когда мы с ним разговаривали в поезде, но под конец вечера я в нем разочаровалась.
Бьёрн попросил мой номер телефона. Я сказала, что у меня нет телефона. Это была правда, но он не поверил. Тогда он дал свой номер телефона и умолял, чтобы я ему позвонила, когда я садилась в поезд. Он чуть не упал на колени. Было очень его жалко. Но я ему не позвонила. Хотя до сих пор вспоминаю время, которое мы провели вместе.
Дорогой Бьёрн, прости за всё. « Remember the time» [2]? Ты — очень хороший парень с невинными глазами, но я тебя не заслуживаю. Так что прощай навсегда.
Анара
[2]« Remember the time» (анг.) — «Ты помнишь то время» или «Вспомни то время» — песня Майкла Джексона.
3
Русалка в лондонском метро
Мой дорогой и наверное единственный друг в целом мире, в твоем письме одновременно счастливые и грустные нотки. Анара, я рада, что ты встретила датчанина, ведущего образ жизни, о котором мы можем только мечтать. Кажется, нас лишили невинности еще задолго, до того как мы ее потеряли, и только мы одни знаем эту позорную правду. Верю, что датчанин был хорошим. Но не могу понять, что же произошло с тобой той ночью? Почему у тебя была паранойя и агрессия? Обычно, паранойя бывает у меня.
Наверное, причиной твоей паранойи была трава, а не что-то другое. Трава тоже раньше вызывала у меня паранойю, но потом я привыкла и сейчас могу быть обкуренной и счастливой. Ну, счастье, конечно же, преувеличение. Скажем, у меня просто больше нет паранойи.
Прекрасно знаю, как наркотики влияют на нас и часто вижу, как люди теряют сознание, ориентиры, здравый смысл, не понимая, что с ними происходит. Пожалуйста, не кури больше, если трава так плохо на тебя действует. И напиши подробнее, что произошло в той квартире в Роскильде.
В то время как пишу, вспоминаю, какой сильной ты всегда была. Серьезность и внутренняя сила под ангельским лицом. Я этим восхищалась. Ведь ты казалась такой хрупкой для неискушенного глаза. Но внутри тебя бьется сердце воина.
Один англичанин спросил однажды, почему женщины из восточного блока, из такого ужасного, серого места, такие красивые. Я ему только улыбнулась, поблагодарив за комплимент. А сейчас я бы сказала: «Потому что это единственная валюта, которая у нас есть». Иногда думаю, а стоит ли она вообще чего-то эта наша хваленная валюта.
Помню твое доброе лицо, когда тебе сказали, что я буду жить с тобой в комнате в лагере для беженцев в Дании. И благодарю тебя за то, что снесла свою судьбу, которая в очередной раз сыграла с тобой злую шутку. Как ты, такая воспитанная и из такой хорошей семьи, могла проводить время со мной? Ты никому никогда не жаловалась, хотя у тебя было достаточно причин. Я будила
