Чужие - Фло Ренцен
Да, давай еще, стону себе — не ему, хоть он сейчас наверно и подумал, что ему. Давай, отдайся, получай заряд его у тебя между ног. Как будто сейчас, в этом жарком переплетении ваших тел есть только ты. Как будто он вернул тебе себя саму — не взял. Игнорь его напоминания о себе — взгляд «в отрыве», глядящий прямо в тебя, жадный рот, который снова вспомнил о тебе и хватает тебя за шею, затем спускается вниз по коже, находит под раскрытой кофтой пуговицы блузки, чтобы расправиться с ними, оттянуть лифчик, обеспечить горячим губам и языку доступ к твоим сиськам — и насладиться ими с глухим ворчанием.
Не получается игнорить это — слишком уж он «заметен». Не просто мужик-бесплатное приложение к члену, который мне захотелось почувствовать в себе. Он, кажется, бормочет мне что-то. Не знаю, пошлое что или глупое — слова его заглушаются моими стонами. Слишком хорош он. Слишком хорош. Слишком сильно его мне надо.
Он, видно, прекрасно это понимает — на губах его играет легкая усмешка, будто его забавит происходящее. Не руки его, тискающие мою задницу, не губы, играющиеся с грудями, не член, приподнимающий меня вверх каждым движением, а усмешка эта заставляет меня подумать:
«Использует — пусть. Пусть пользует. Ведь и я его пользую. Обругает потом еще. Потом, когда получит. Или даже в процессе? Да вроде нет, не ругает — спугнуть боится. Вон движения какие уверенные, привычные, спокойные почти. Вроде постоянно телок в поезде снимает, и я у него — сегодняшняя. Нет, не сейчас — потом обругает. Насмешливо, едко, гадко. Будто картонку, гад, к груди приколет, к моей груди, которую лижет сейчас так яростно и жадно, всасывает с наслаждением. Такую картонку: «Я — шлюха». Пусть колет. Картонки эти, слова все — это всего лишь картонки и слова, и ничего они не говорят о сути вещей».
В этот момент губы его растягиваются шире, слегка оскаливают зубы. Он как раз совершает во мне свой очередной толчок и вместе с ним подается вперед к моему лицу и будто наскоком, набегом касается губами моих губ.
Страйк.
Ведь так он говорил? Попробовал меня — и дал себя попробовать. Плевать, что все оттенки его запахов узнаваемы и в этом вкусе — сейчас он свежий и приятный.
После того, как он завладел мной, устроился во мне и делает что хочет, после усмешек его это касание губ — как срыв новой завесы. Последней завесы, может быть. Так он воюет с бурей, так подчиняет ее — меня — себе? Ну уж нет.
Однако вместо того, чтобы оттолкнуть его, показать мое несогласие, я почему-то сильнее сжимаю между ног его член — а ему нравится.
Или просто настолько понравился вкус моих губ? От мимолетного, насмешливого прикосновения к ним лицо его озаряется, легонько расширяются глаза, будто — «а-а, вот оно где было» — нашел он что-то или что-то понял. И он лезет уже опять, но лезет основательно, хватает губами мой рот, который не собиралась ему подставлять. На лице его улыбка. Теперь она мне не мешает.
Теперь, когда он жадно всасывается в мой рот, вырываться смешно и… неохота, потому что поцелуи эти дикие заражают.
— М-мда-а-а, детка-а… — похрипывает он мне посреди них и больше не смеется — слишком серьезный трах у нас теперь пошел.
Кажется, он чувствует это и внутри меня — там все пульсирует. Сейчас я не ждала и не готовилась, как бывало когда-то. Я не старалась наблюдать и контролировать бурю, не предвкушала и не торопила ее исхода. Я просто бесновалась, как и он — во мне, я отдавалась, не отдавая. И теперь, когда раскатом грома приходит оргазм, меня разносит. Сама ли я так решила? Или это он, этот — там, во мне довел меня до такого, принес мне этот мощный разряд, стал повелителем грозы? Не успеваю разобраться.
— О-о.… — откидываюсь назад, заметив только, что он наблюдает, как я кончаю на нем. Меня колотит, мое чрево то бросается на него, то скользит вверх. Подрагивая, я затихаю, но он… нет. Бес.
Да этот бес, он продолжает делать меня. Он не дает опомниться и засомневаться. Пора бы «хватит», сейчас мне, чего доброго, станет больно, да и вообще, кто он такой… кто я такая… я ж не такая… и не со мной все это… Но он делает. Он все делает и делает.
Он снова возбуждает меня. Я опять хочу его — или не переставала хотеть? Скольжения члена во мне, было замедлившиеся, ускоряются. Там все растянуто и я, возможно, подустала, но боли пока нет. Наоборот — я влажная, раскрытая для него, а он резвеет на глазах.
«Не тяжело ему?..»
Нет, он все держит меня на себе и входит в мою плоть, при этом не выказывает признаков нетерпения, а ускорять чего-то там даже не думает.
«Да!» — думаю я, зажмурившись.
Говорить ему «да» косячно — и так опозорилась по полной, куда уж хуже. Хотя мне все равно. Чем больше есть, тем больше хочется — такое правило в сексе. Так и сейчас. Я хочу опять. Я хочу еще. И я хочу больше.
Мне наплевать на то, что я безудержно трахаюсь с незнакомцем-маргиналом в коробке-недостройке. Он, этот незнакомец, сходу понял, что мне нужно и раз он дает мне это, то и я ему даю — кончаю, как пулемет.
Вот так:
— А-а!!! — снова запрокидываю назад голову, а он уже не наблюдает — вжал нос у меня между сисек и что-то им мычит.
Я хочу кричать. Хочу выкрикивать, как мне хорошо, кричать об этом громко и долго, но приструняю себя. Хватит уже. Теперь реально хватит.
Хватит мне — но не ему? Чего это он опять затеял? Устал, как видно. Ха, ищет, куда б меня теперь притулить.
Инстинктивно обхватываю его покрепче ногами, держусь сама, без его рук под моей попой. Угадываю, потому что он, не выходя из меня, скидывает куртку — ну надо же — подбрасывает под меня и располагает меня на
