Не смей меня... хотеть - Мария Зайцева
Я не удивилась, что он заговорил со мной, предложил обменяться номерами. Конечно, с кем же ему еще тут обмениваться номерами? Я же самая лучшая. Папа так говорит, мама говорит, братья, Вовка и Мишка, тоже поддерживают.
Я красивая, спортивная, веселая. В школе самая лучшая была, золотую медаль взяла. И здесь еще со вступительных меня некоторые учителя отметили… Так что, да, я не удивилась, что ко мне подошел знакомиться самый красивый парень из всех, кого я знала.
И как само собой разумеещееся восприняла то, что понравилась ему, то что он начал ухаживать.
Сокурсницы таращили глаза, капали слюной, завидовали. Но мне этот белый шум был привычен. Я хоть и отличница, но в реале все же ситуацию воспринимаю, не витаю в облаках.
В школе тоже завидовали, хотя там я не позволяла себе парней. Папа был против, а слава моих братьев, закончивших эту же школу, все еще звенела в коридорах. Они, в отличие от меня, не были примерными мальчиками и школу на уши ставили регулярно.
Потому все, кто хотел со мной познакомиться, в итоге оценивали свои силы правильно и отступали.
В универе про мою семью никто ничего не знал. И я сильно сомневаюсь, что Олег отступился бы, если б выяснил, что мой папа — главный прокурор города и братья работают с ним в одной системе.
Кстати, он и не отступился.
С папой я его познакомила через полгода после того, как мы стали встречаться. Подозреваю, что сам-то папа с ним заочно уже был знаком, наверняка справки навел по своим каналам, но раз никаких санкций не последовало, никаких разговоров со мной и прочего, значит, кандидатура была одобрена.
Это я потом поняла, когда анализировать стала свое изменившееся отношение.
А в самом-то начале я летала буквально.
Олег шикарно ухаживал, дарил подарки, баловал, везде, где мог, таскал на руках… И я таяла , глядя в его красивое лицо. Наверно, в такие моменты я была самой счастливой на свете. И мне казалось, что ничего не может этому помешать. Да и как вообще что-то может помешать? У меня же все всегда получается! Все замечательно! И тут тоже будет.
Я была настолько уверена в том, что Олег — моя самая настоящая любовь, что не стала протестовать, когда он, через два месяца после нашего знакомства, привез меня к себе в квартиру и мягко, но настойчиво уложил в постель.
Не скажу, что была сильно впечатлена своей первой ночью, было больно, неприятно, несмотря на все сладкие поцелуи, от которых обычно таяла, удовольствия я не получила.
Но это же понятно: в первый раз получают удовольствие только в кино и книгах. А в жизни все по-другому.
И, кстати, у меня была очень даже романтическая прелюдия: свечи, розы, шампанское, все, как положено… Я это все тоже восприняла, как должное. Разве у меня может быть по-другому?
Впоследствии секс с Олегом мне стал нравиться, хотя оргазма я не получала. Но тут тоже не все сразу, правильно же?
На летние каникулы мы с ним поехали на месяц в Грецию, я была счастлива. Смотрела на своего идеального, шикарного парня и умирала от мелькающих в глазах розовых поняшек.
В какой момент все поменялось?
Сейчас и не скажешь…
Просто как-то ушло очарование первой влюбленности, на втором курсе я погрузилась в учебу, с ужасом обнаружив тянущиеся еще с прошлого года хвосты. У меня такого в принципе быть не могло, но тут случилось. И все из-за того, что Олег постоянно таскал меня с пар куда-нибудь гулять, есть, развлекаться, каждый вечер мы ходили танцевать или просто чилить с кальяном где-нибудь в модном месте, общаться с такими же, как и сами, везунчиками по жизни. Утром у меня от этого всего раскалывалась голова, а если Олег тащил к себе, то еще и ныло все от разного рода акробатики, и, конечно, напор в учебе я сбавила.
Привела в чувство Марина Рашидовна, как-то на паре с нескрываемым удовольствием раскатавшая меня гусеничным траком прямо у доски. Такого позора я вообще никогда в жизни не испытывала!
Помню, как шла к своему месту, а она нудела в спину, что надо учиться, а не на гульки бегать, и что она во мне разочаровалась, и прочее, прочее, прочее. Она по части нотаций — мастер спорта. Чемпион, чтоб ее.
После пары Олег привычно потащил с собой на улицу, но я воспротивилась и отказалась уходить с пар.
Он начал уговаривать, потом хмуриться, потому что привык к тому, что я его любую инициативу поддерживаю, а потом раздраженно что-то пробурчал и ушел.
Следом за ним умелась его свита, а я, наверно, впервые за все время нашей с ним тусни, обратила внимание, насколько они, эти золотые мальчики, отличаются от остальных студентов.
Они шли вчетвером, высокие, стильные, надменные, не смотрели ни на кого, а народ перед ними расступался.
Удивительно, мне раньше казалось, что это естественно, конечно, должны расступаться… А тогда стало не по себе. Как-то… Насторожило, что ли…
Кто они такие, что все вокруг так резво в стороны отпрыгивают? Обычные дети богатых родителей… К чему такая надменность?
А я? Я тоже, получается, надменная? Я?
В тот день я вернулась домой загруженная, как самосвал. Отказалась от маминого печенья и пошла в комнату. Легла на кровать и принялась вспоминать различные ситуации, которым раньше не придавала значения.
Как мы садимся в буфете всегда за один и тот же стол, и он всегда пустой… Как завистливо смотрят на меня однокурсницы, да и девчонки с потока тоже… Как по-собственнически, напоказ, обнимает меня Олег, словно… Хвастаясь? Мной? С точно таким же выражением лица он своей машиной хвастается…
Последнее сравнение покоробило, я привыкла считать себя личностью, а не аксессуаром.
Отогнав неприятные мысли в дальний уголок сознания, я принялась за лекции, твердо решив, что хватит с меня безумств, немного расслабилась, отвлеклась, но теперь надо опять напрячься. Красный диплом сам себя не получит. А на меньшее я была не согласна.
С Олегом же надо просто поговорить, объяснить…
Наивная я тогда была, просто жуть…
— Алька, идем сюда! — из-за углового столика мне машет Маринка, отвлекая от неприятных воспроминаний.
Я смотрю на пустующий столик , за которым обычно сидит Олег, его свита и я тоже в качестве красивого придатка, морщусь и иду к подруге.
— Вот, у меня есть пирожок,
