Чувства навыворот - Людмила Сладкова
— Да пошел ты!
Будучи не в силах терпеть его очередные издевки, девушка демонстративно отвернулась. Однако останавливаться на «достигнутом» Вячеслав явно не собирался. И вновь привлек к себе внимание задиристым возгласом:
— Ну-ка, поясни: куда это я там должен идти?
Синицына смерила одноклассника презрительным взглядом:
— Вот в эту самую задницу и иди!
— Войти в твою задницу, значит? — загоготал он в голос. — Что, прямо приглашаешь?
Ирина вспыхнула от смущения и абсолютного негодования.
— Не будь козлом! — завопила она, теряя терпение. — Отвали от меня!
— Чуть позже! — подмигнул, ухмыляясь. И отошел в сторону.
На то место, где он стоял секундой ранее, ребята сгрузили около восьми гимнастических матов. Укладывая спортивный инвентарь друг на друга по два, они застелили ими приличную площадь квадратной формы. Когда все было готово, Красницкий встал в центре этого сооружения и сообщил:
— Сейчас ты прыгнешь…
— Нет! — воскликнула Ира, немея от страха. — Принесите другую лестницу!
Она столь отчаянно замотала головой, что непроизвольно подалась вперед и пошатнулась. А почувствовав это, с первобытным визгом ринулась назад, вновь приклеиваясь спиной к стене. Дышала и то через раз.
— Хорош уже башкой-то вертеть! — заорал вдруг Красницкий, призывая к смирению. — Прыгай давай! Я тебя поймаю.
— Кто угодно, только не ты!
— Кого угодно, — коряво передразнил ее одноклассник, — ты тупо расплющишь своим задом! А я такой удар выдержу. Максимум, разрыв селезенки!
— Ой, вот только не надо…
— Ты серьезно не понимаешь, что не сможешь контролировать траекторию падения, если свалишься? Целься в меня и прыгай, дура!
Ирина замерла, прислушиваясь к каждому удару собственного сердца.
Пытаясь придать уверенности голосу, она обреченно произнесла:
— Ладно. Только… пожалуйста, поймай меня!
— Поймаю! — уверенно отозвался Красный, поднимая руки вверх. — Иди уже сюда!
В крови бушевали страшные дозы адреналина. Но она приняла решение.
Да и выбор был невелик. Ирина крепко зажмурилась, ожидая боли — дикой, нестерпимой, и сделала решительный шаг в пустоту.
Однако ничего подобного не происходило. Только свободный полет. Приземление. И никаких травм. Даже ушибов не почувствовала.
«Так странно…»
Стремительно распахнув веки, с невероятным облегчением девушка поняла, что Вячеслав действительно поймал ее. Правда, не смог удержать равновесия, и упал на спину, увлекая Иру за собой на мягкие маты.
Господи! Как же ее трясло. Она ни рук, ни ног не чувствовала. Вцепилась в бедного одноклассника, словно в спасательный круг.
«Похоже, именно так утопающий и хватается за свою соломинку…»
Дышала Ирина тяжело, жадно хватая ртом кислород. Пыталась успокоиться, непроизвольно уткнувшись носом в шею молодого человека.
Ей не мешали и не торопили. Видимо, просто давали возможность прийти в себя. Секунды тянулись мучительно долго. Наконец, сознание начало худо-бедно проясняться. Сердце лизнуло кипятком от понимания простой истины — она самым наглым образом распласталась на Красницком.
Буквально оседлала его, если быть точнее. Теперь их тела соприкасались. Причем, столь плотно, что невозможно было просунуть между ними даже ладонь! Умирая от смущения, Ирина рискнула взглянуть в лицо своему «спасителю». Как оказалось, Красницкий тоже таращился на нее, не мигая. Изумленно. Ошарашенно. Малость потерянно. И до ужаса хмуро.
Смотрел так, будто впервые увидел. И от этого по телу пробегали разряды электричества. Губительный ток. Спохватившись, Синицына попыталась встать. Отстраниться. Но нет! Крепкие руки точно стальными тисками сжали ее тонкую талию, удерживая на месте. Поддавшись непонятному импульсу, она обмякла всем телом и слегка наклонилась вперед. Лицом к лицу.
Зачем? Да черт его знает! Просто захотелось…
Благо вовремя остановилась, осознавая кое-что.
«Он растерялся!»
Возможно, впервые в жизни Вячеслав не знал, как себя вести.
А потому просто замер. И не двигался.
Ни навстречу. Ни в сторону. Никак.
Только прищурился задумчиво, да ждал чего-то.
И находился при этом так близко…
«Божечки! Слишком близко!»
Испугавшись не на шутку, Ира отчаянно дернулась в этих давящих объятиях, подобно кролику, угодившему в капкан. Каким-то чудом уперлась ладонями в плечи одноклассника, желая отстраниться. С легкостью ломая ее сопротивление, Красницкий припечатал Синицыну к себе еще сильнее.
Его странный ошалевший взгляд продолжал скользить по ней, будто изучая. Медленно. Внимательно. Сверху вниз. И обратно. Глаза. Нос. Губы. Шея. Воздух со свистом покинул легкие, когда очередь «осмотра» дошла и до груди.
«Ну, все… это конец! Он пялится на мои сиськи!»
Слава не просто пялился. Нет. Он будто завороженный, детально разглядывал ее «прелести» видневшиеся в вырезе тонкого спортивного топа на бретелях.
— Испугалась, пучеглазая? — хрипло прошептал вдруг парень, опаляя губы Синицыной своим до безобразия горячим дыханием.
— Я не пучеглазая!
— Пучеглазая, — вернул невозмутимо, — как лягушка!
— Если я пучеглазая, — озлобленно процедила сквозь зубы, — значит, ты…
— Ну? Какой?
— Мерзкий!
В его взгляде сверкнула сталь.
— Знаешь, что по-настоящему мерзко? — тихо. Вкрадчиво. — Ты ведь едва не поцеловала меня! Сейчас!
— Нет! Не выдумывай!
— Да, Синичка! Да! Я чуть не поседел раньше времени! Ведь при одной только мысли о поцелуях с тобой я готов выблевать собственный желудок!
Ира изо всех сил старалась казаться равнодушной. Делала вид, будто ее совершенно не задевают его ужасные слова. Будто они никак не отражаются на опустившейся ниже плинтуса самооценке. Будто не ощущаются подобно безжалостным ударам по нежным, полыхающим от смущения щекам.
Вместо этого девушка снисходительно улыбнулась и твердо произнесла:
— Отпусти! Немедленно!
— Тебя здесь никто не держит!
