Чувства навыворот - Людмила Сладкова

в прошлый раз закончилось? — тихонько рыкнул Красницкий, намекая на тот случай, когда из-за их с Ириной ссоры в кабинете директора оказалась именно Белова. С родителями. Вновь впившись взглядом в свою «жертву», Слава продолжил. — Я серьезно, Синичка! Ты очень близка к тому, чтобы свернуть себе шею! Не скажу, что против подобного сценария, но не на восемнадцатом году жизни же! Хоть до двадцати-то протяни!

— Иди к черту! — зашипела Ира, пребывая вне себя от ярости. — Молись, чтобы я не спустилась, придурок!

— Ой, как страшно! — бросил он ядовито. — Вниз. Быстро!

К величайшему облегчению, именно этот момент выбрал Макаров, чтобы появиться на факультативе. Его присутствие ознаменовалось громким свистком. Лена в ту же секунду засияла, как маленький бриллиант. И спину подобно кошке выгнула, выпячивая грудь вперед. Приготовилась, словом. Только зря. Сосредоточив все внимание на учениках, девушек преподаватель не заметил. Ведь их попросту не должно было здесь быть.

— Что, парни, все в сборе?

— Да, — дружный хор голосов прозвучал в ответ.

— Отлично. Тогда накатываем басы на колонках, разбиваемся на команды и погнали. Играем до… Тьфу ты, ну ты! Белова!

Наконец, он ее увидел. До одури влюбленную в него девочку. И мужчину стало действительно жаль. Помрачнел он в мгновение ока.

— Как, Белова? — гримасничая, схватился за сердце. — Как ты сюда попала?

Подруга непонимающе пожала плечами:

— Через дверь…

— Как раз это мне и непонятно! Я все стены здесь залил святой водой. Церковный ладан раскидал по углам. Священник сказал — нет защиты от злых духов мощнее. Ты просто не могла просочиться!

Зал взорвался истерическим хохотом. Чего греха таить, не удержалась и Ира.

Ленкина одержимость учителем становилась комичной.

— Не там злых духов ищете, Виктор Эдуардович! — обиженно насупилась подруга. — Я почти ангел! Да на меня молиться можно!

— Да ну? — мужчина прищурился. — Правда, что ли?

— Конечно! Я не пью. Не курю. Матом не ругаюсь. В порочных связях не состою. И вообще, всю… себя для Вас берегу!

Макаров поперхнулся собственной слюной. Покраснел. Громко закашлялся.

— Белова, ты бредишь, что ли? — рявкнул, отдышавшись. — И на кой же черт ты «вся» мне сдалась?

— Но… но это важно, вообще-то! Мне, что ли, учить Вас подобным вещам?

— Ты меня скоро в гроб вгонишь своими закидонами! Учить она собралась!

— Чего Вы так разнервничались? Можно подумать, я прямо сейчас к Вам на шею вешаюсь! Выдохните! Просто озвучиваю свои намерения на будущее.

— Маленькая ты еще совсем, Лена! Разум, как у младенца! — обреченно резюмировал Виктор Эдуардович. И продолжил фразой, ставшей уже крылатой: — Давай, с вещами на выход, Белова! Тебе пора!

Та и отреагировала соответственно.

Автоматически. По привычке. Не подумав.

Забыв о существовании Синицыной, Ленка отпустила стремянку.

Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно. В шатком устройстве что-то громко щелкнуло, и оно стало стремительно «садиться на шпагат».

Глава 2

Ирина

Не помня себя от ужаса, Ирина завизжала и, подобно дикой кошке, ухватилась за единственную спасительную соломинку, которую смогла найти. Инстинкт самосохранения сработал без сбоев, и девушка успела запрыгнуть на крошечный выступ в стене — бывший подоконник, шириной не более двадцати сантиметров, располагающийся на высоте двух метров над землей. Стремянка же с жутким грохотом приземлилась на пол, распадаясь на две части.

— Ой, мамочки…

— Синицына?

Теперь Виктор Эдуардович заметил и ее. Не только Белову.

На лице молодого преподавателя отразилось небывалое беспокойство.

— Ириша! — завопила не своим голосом Ленка. — О, Господи! Ириша!

Увидев, как высоко Ира забралась, и что долго на этом выступе вряд ли продержится, подруга побледнела. Пошатнулась. И выдохнула, оседая на пол практически без чувств:

— Я… что-то мне… нехорошо!

Хвала небесам, реакция у Макарова оказалась отменной. В последний момент он успел подхватить обмякшее тело ученицы на руки, предотвращая тем самым рассечение головы и прочие неприятные последствия.

— Белова? Белова! — принялся тот осторожно хлестать девушку по щекам. — Очнись, немедленно! Я кому говорю? Ну, что же ты? Лена!

— Виктор Эдуардович, — словно со стороны Ирина услышала свой до чертиков перепуганный голос, — кажется, у нее обморок. Нужно уложить куда-нибудь и нашатырь…

— Молчи, Синицына! — одернул ее преподаватель. — Береги силы. И держись там. Не двигайся. Сейчас мы тебя снимем.

— Хорошо.

Кивнув, она буквально оцепенела от ужаса, чувствуя, что подошва кроссовок начала медленно скользить по побелке.

— Петров! Никифоров! — скомандовал физрук. — В кабинет, со мной и Беловой. Ирина, все хорошо. Дыши глубже. Замри.

Не вопрос. Сейчас она готова была даже по стене распластаться подобно человеку-пауку, лишь бы помогло. Лишь бы не сорваться.

Перед глазами плыло. Сознание заволокло пеленой отчаяния.

— Что делать будем? — различила сквозь гул в ушах голоса одноклассников. — Сорвется же! Руки-ноги переломает!

— Или шею!

— Или шею, — заторможенно повторил Красницкий. А потом вдруг встрепенулся и заорал: — Парни, маты! Живо. Штук пять как минимум. Не успеет Макаров!

Нутром чувствуя неладное, девушка насторожилась.

«Зачем ему маты? Что задумал этот ненормальный?»

— Слышь, Синицына? Ты там как?

С трудом сосредоточив внимание на парне, Ира перехватила его взгляд. Шоколадный. Обволакивающий. Но надменный и строгий.

Строгий не по годам!

К страху добавилось новое чувство. Злость.

Злость на этого идиота. Всегда собранного и спокойного.

— Опупительно! — огрызнулась она, отчаянно вдавливая свое тело в стену. — Накайфоваться не могу!

Тот лишь фыркнул, передернув плечами:

— Вот видишь, Синичка, всему виной твоя безразмерная задница! Не будь она у