Властитель свободы - Шериз Синклер
Джин сказала: «Я сделала бы все, чтобы…» Но она не договорила. И он додумал то, что сказала бы его мать «я сделала бы все, чтобы меня не били».
Только он никогда не ударил бы Джин. И она это знала.
Он нахмурился. Упрямая малышка не вела себя как женщины, над которыми издевались физически. Тогда что она хотела сказать?
— Мне, наверное, надо снова с ней поговорить, — медленно произнес Аттикус.
— Может быть, — Вирджил встал. — Держи меня в курсе дела. Если она тебя сильно огорчит, я отправлю Саммер читать ей Библию.
— Библию? Господи, перестань уже читать старые Вестерны, — Аттикус покачал головой, а когда Вирджил подошел к двери, тихо добавил: — Спасибо.
— Для этого и нужны друзья. И эй, на следующей неделе мы, как настоящие леди, отправляемся на педикюр. Хочешь пойти? Джейк велел специально тебя позвать, чтобы мы могли рассказать друг другу о своих чувствах.
Вирдж оказался быстрее, чем казалось с виду. Он успел быстро захлопнуть дверь, увернувшись от летящего степлера.
****
Престон позвонил ей из ресторана Биар Флэт. Этот звонок привел Джин в такую ярость, что она чудом не лопнула. Но через несколько минут ее настроение снова стало мрачным.
Она припарковала свою машину в сгущающихся сумерках, с трудом заставляя себя все это делать. Ей нужно было пройти через это. Пройти через расставание с Аттикусом.
Вчера в продуктовом кассир посмотрел на ее лицо и даже не стал с ней шутить как обычно. Люди в маленьких городках все знают. Например, когда женщина проводит вечера в одиночестве, обнимая собаку.
Пройти. Через. Это. Разозлившись, она стукнула голову о подголовник сиденья, это привело только к тому, что она ушиблась.
Честно говоря, это просто жалко. После многих лет учебы в колледже и аспирантуре, годами рассказывая людям, как им организовать свою жизнь, она каким-то образом продолжала портить собственную. Правильно говорит пословица — сапожник без сапог. Психолог не может разобраться в своих эмоциях.
Но она смогла. В некоторой степени. Она смогла понять, что неправильно реагирует на мужчин. Что перегибает палку, пытаясь угодить им и оказаться нужной. Конечно, разумно было бы избегать отношений, пока не удастся взять себя в руки, правда?
Но причинять при этом боль кому-либо непростительно.
— Если бы я могла выразить словами, как я сожалею о том, что натворила, Аттикус, — покачала она головой. Почему она не могла встретить его в следующей пятилетке, когда она смогла бы любить его так, как он заслуживает? И не спотыкаясь о свои проблемы.
Но жизнь непростая штука, правда?
И сейчас ей крупно повезло и она будет разбираться с бывшим женихом. Она вышла из машины и хлопнула дверью. По крайней мере, из-за того, что она злилась, у нее было настроение надрать кое-кому задницу. Ее шаги гулко стучали по тротуару как разозленный метроном.
Нахмурившись, она распахнула темную дубовую дверь, ведущую в «Мазе Лоуд». Хотя было еще рано, ресторан наполнялся людьми, празднующими наступление выходных.
На нее нахлынула ностальгия. Саммер и Кайли однажды обедали тут с ней, сплетничали и хохотали. Сейчас вместе с Аттикусом она потеряла и новых подруг. Они не сдавались и постоянно ей звонили, но она не брала трубку. Их мужья дружат с Аттикусом и работают с ним. Будет лучше, если она будет держаться на расстоянии.
Потеря их компании очень сильно ее расстроила. Бекка, душа компании и командирша. Саммер, сама доброта. Кайли, профессиональная и забавная. У нее всегда была девичья компания, но тут… эти женщины стали ей кем-то вроде сестер.
И разве это не извращение — то, что ей ужасно хочется, чтобы Аттикус обнимал ее, пока она оплакивает потерянную дружбу.
С усилием она отвлеклась от своих проблем и повернулась к бару, где стояли высокие столы.
Она закипала от гнева, оглядывая обшитый панелями бар в поисках Престона. Несколько столов были сдвинуты вместе для женской компании, празднующей вечер пятницы. Лесоруб во фланелевой рубашке, сидевший у входа, присвистнул при виде нее. Похоже, он рано начал праздновать. В баре мужчины сосредоточились на трансляции баскетбольного матча.
А вот и он, за столиком, высокий блондин, как всегда в дорогом костюме. Он встал и довольно улыбнулся.
Она пробралась через столики и подошла к нему.
— Престон.
К сожалению, она слишком близко подошла. Правда, за время работы в тюрьме она могла бы получше развить инстинкты.
Взяв за руку, он притянул ее в свои объятия.
— Вот и ты. Я скучал по тебе, Джинни, — он уткнулся лицом ей в шею.
Ее раздражение росло с каждым вдохом запахов его туалетной воды и бальзама после бритья. Как ей нравился его запах. Когда-то. До того, как ее любовь растаяла как мокрый снег.
— Отпусти, — буркнула она, затем с силой оттолкнула. — Отпусти.
С явной неохотой он отодвинулся и, как джентльмен, выдвинул для нее стул.
— Прости, дорогая. Я так рад снова тебя видеть.
— Что ты тут делаешь? — грудь сдавило. Он ничуть не изменился. Подтянутый, ухоженный, с виду успешный руководитель. — Как ты меня нашел?
— Администратор на твоей старой работе дала мне твой адрес, — самодовольно улыбаясь, он взял ее за руку.
Она попыталась выдернуть руку.
Он не отпустил.
— Привет, Джин, ты как? — к столику подошла Барбара, вынимая блокнот из кармана безупречно чистого фартука. — Что тебе принести?
Престон сжал ее руку.
— Моя невеста будет пить Джек Дэниэлс.
— Нет, не буду. Спасибо, Барбара, ничего не надо, — Джин зло взглянула на Престона. — Невеста? Серьезно?
— Между нами произошло маленькое недопо…
— Видишь кольцо у меня на руке? — Джин выдернула руку и подняла вверх. — Нет. Потому что я швырнула им в тебя, обнаружив тебя трахающимся с «коллегой».
Он нахмурил красиво уложенные брови.
— Джинни, пожалуйста. Мы с Аннализой просто разговаривали. Я тебе объяснял, что случилось.
Она посмотрела на Барбару, которая не сдвинулась с места.
— Хорошо, что он объяснил. Она ни слова не могла произнести — у нее во рту был его член.
Барбара фыркнула и поспешила прочь. Ее смех заглушили баскетбольные болельщики, аплодирующие голу.
— Джинни, обязательно рассказывать про наши проблемы официантке?
— Я люблю честность, — к сожалению, этого слова нет в его словаре.
— Ну, хорошо, — с трудом заставив себя замолчать, он улыбнулся ей. — По крайней мере, сейчас мы вместе. Я хочу извиниться за мою… ошибку.
— Ошибку?
— Да, я был не прав.