Двенадцатый рыцарь - Алексин Фарол Фоллмут

Но сейчас дело не в этом.

— Уверена, тебе это просто показалось, — беззаботно бросаю я. У Баша богатое воображение, так что подобная ситуация не удивила бы даже тех, кто в курсе, что Джек Орсино думает, будто каждый вечер играет в «Двенадцатого рыцаря» именно с Башем.

— Ви, пожалуйста. Даже моя воображаемая жизнь не настолько насыщена, — уверяет меня Баш, играясь с вентиляционными отверстиями. — Кстати, как прошла твоя сцена с Оливией?

— Как и ожидалось. — Михан был в восторге от нас, как я и предполагала. Он сказал Оливии, что у нее «естественное присутствие76», и предложил подумать об участии в весеннем мюзикле. Мне он сказал, что я очень убедительно сыграла тоскующего джентльмена. Не самый лестный комплимент.

— Полагаю, они с Джеком все еще не вместе? — задумчиво спрашивает Баш и, когда я искоса смотрю на него, пожимает плечами. — Алло? Она тусуется с тобой, — указывает он. И хотя это могло бы прозвучать грубо от кого-то другого (и технически это грубо от него), но, вероятно, он прав. — До тех пор, пока она неизбежно не начнет тебя раздражать или что-то в этом роде, — добавляет он многозначительным тоном.

Очевидно, он намекает на мою ссору с Антонией, но на самом деле мы с ней просто разошлись во мнениях: она убеждена, что я — отстой, а я с этим не согласна.

— Оливия завтра идет со мной на MagiCon, — говорю ему, подразумевая, что я не настолько асоциальная.

Баш разражается смехом, похожим на странный хрип:

— Она что?..

— И что здесь смешного? Это очень популярное мероприятие, — напоминаю я. Раньше он ходил со мной, пока я не начала ездить с Антонией, ему же больше по душе RenFaire. Он любит культуру средневековья, и чтобы с фальшивыми акцентами. (Хотя на MagiCon этого тоже хватает. По какой-то причине — кхм, из-за империализма — человек способен придумывать миры с мифическими существами и магией, но при этом они всегда преимущественно британские.)

— Ты вообще видела Оливию Хадид? — риторически спрашивает Баш, а я пожимаю плечами. — Хотя у нее такое вневременное лицо, — признает он.

— Эм, что?

— Ну, вневременное лицо. Как у Киры Найтли. Или как у того чувака, — говорит он, указывая на свое лицо, что нисколько не помогает.

— Ты имеешь в виду, что она бы хорошо смотрелась в исторических фильмах?

— Ага. О, — добавляет он, щелкнув пальцами. — Руфус.

— Руфус77?

— Руфус, — кивает он, и я отказываюсь от попыток понять, что он вообще имеет в виду.

— Почему тебя вообще волнует, что я общаюсь с Оливией? Или, если уж на то пошло, почему тебя волнует, что Джек Орсино кивнул? — добавляю, потому что, как ни крути, в последнее время Джек как-то умудряется стать темой любого разговора.

— Он кивнул мне, — снова настаивает Баш. — И вообще, мне все равно, честно. Я просто нахожу это забавным.

— Забавно, в смысле «ха-ха»?

— Нет, по-забавному странным, — пожимает плечами Баш. — Оливия кажется слишком крутой для тебя.

— Почему, потому что я не чирлидерша?

— Нет. Потому что ты все ненавидишь, а она охотно выбирает быть позитивной перед толпой по несколько раз в неделю, — он бросает на меня взгляд. — Иди, борись, побеждай! И все такое.

Я морщусь:

— Я не ненавижу все. Мне многое нравится.

— Ты говоришь как робот, пытающийся выдать себя за человека. Или инопланетный антрополог. Или наркоман.

— У меня есть хобби, Баш, — напоминаю я. — И интересы.

Например, мой костюм, который я торопилась доделать, как только поняла, что его увидит кто-то, кроме меня. Получилось даже лучше, чем я ожидала, хотя я стараюсь не строить больших ожиданий.

— Ты любишь вымышленных персонажей больше, чем реальных людей, — обвиняет Баш.

— А почему бы и нет? Реальные люди пристают ко мне, пока я пытаюсь вести машину.

— А что у тебя с мамой? — неожиданно спрашивает он. Кажется, он намекает на что-то, хотя я не могу понять, на что именно. (Могу. Просто предпочитаю это игнорировать).

— Что у нас с мамой? Мы знаем друг друга около семнадцати лет, плюс-минус..

— Давай уже, — подталкивает он. — Я знаю, что в «Виолалэнде» не все гладко. Ты стала… переменчивой.

Под «переменчивой» он имеет в виду стервозность. С тех пор, как наша воинственная феминистка-мать прочитала мне лекцию в духе TED о ценности человеческих отношений, я начала ее избегать.

Не то чтобы я не хочу с ней разговаривать. Просто кажется, что с появлением этого нового парня в ее жизни, я больше не могу ей доверять. Ее внезапное стремление «исправить» меня заставляет меня чувствовать, что она забыла, кто я. Точнее — кто мы. В конце концов, это она должна быть той, кто скажет не давать глупым парням ненужных шансов и всегда стоять на своем. Моя мама должна быть той, кто понимает меня лучше всех. Если бы я умела говорить о своих чувствах, то, может быть, призналась бы, что чувствую себя одинокой.

Но я не жду, что Баш, которого все любят, сможет меня понять.

— Ничего. У нас c мамой ничего. Помнишь, что я говорила о приставаниях ко мне? — уточняю я.

— C трудом. Но, в любом случае, ты меня любишь.

— Только потому, что это заложено генетически.

— Круто. Я так и думал. — Он на секунду замолкает, будто собирается сказать что-то еще, но вместо этого протягивает руку и дергает меня за волосы. — Между прочим, я думаю, что ты странная. Но это круче, чем быть просто крутой. Крутым может быть любой.

— Не согласна, — сухо отвечаю я.

— Ну, может, если бы у нас было больше денег. Или если бы ты носила нормальные вещи.

— Это, — заявляю я, — отличная футболка. На ней написано «Деревенская ведьма».

— Конечно, отличная, — радостно соглашается Баш, заставляя меня сделать два круга по кварталу, пока не закончится песня.

* * *

Я собираюсь переключиться с пролистывания Tumblr на свою ночную сессию в «Двенадцатом рыцаре» (следующий квест — Галлес, где полно чародейской магии, для которой нам нужно будет перезарядить наши реликвии), как вдруг получаю письмо от Стейси, одной из волонтеров MagiCon.

«Привет, Виола! Так рада снова увидеть тебя завтра — не могу поверить, что прошел уже целый год! К сожалению, у нас возникла путаница. Знаю, что обещала, что Оливия Хадид займет место Антонии в списке волонтеров, но, похоже, Мегха уже отдала это место кому-то другому по просьбе Антонии. ОЧЕНЬ извиняюсь! Мы можем внести Оливию в список на следующий год, но, к сожалению, на эти выходные мест уже нет. Надеюсь, это не создаст тебе