Бунт Хаус (ЛП) - Харт Калли

— Рэн! Рэн, это обязательное занятия! — кричит ему вслед доктор Фитцпатрик, но зря тратит свое дыхание.

Рэн уже ушел.

На следующий вечер, когда я возвращаюсь в свою комнату после ужина, открываю дверь, и что-то стремительно поднимается в воздух, кружась перед моим лицом. Я кричу, бросаясь защищаться в довольно постыдном проявлении паники. Я предполагаю, что это летучая мышь, но осознаю свою ошибку, когда пышное перо мягко опускается на пол.

Оно черное. Глубоко черное. Но когда я поднимаю его для более близкого осмотра, маслянистый, металлический, сине-зеленый оттенок ловит свет и просвечивает насквозь. Оно прекрасно, опахало, по обе стороны толстого, древесного костяка, совершенно во всех отношениях.

Перо чудесно. Так обыденно, что мы даже не замечаем, как они торчат из наших подушек, или подхвачены легким ветерком, или качаются на поверхности ленивой реки, пойманные в водовороты и стремительные вихри, пока оно несется вниз по течению. Но перо — это шедевр инженерной мысли. И это перо, которое, должно быть, было подсунуто под дверь моей спальни, несомненно, очень красивое.

Это послание. Некоторые парни могут подсунуть записку под дверь девушки. Более ленивые парни просто отправляют сообщение. Парень, который подкинул это перо под мою дверь, является поклонником более тонких форм общения. Все началось с азбуки Морзе во время шторма, а сейчас это, что должно быть слишком очевидно для него.

Что он хотел сказать этим пером? Кроме как «Помнишь меня? Я существую». Это за гранью моего понимания. Все, что я знаю, это то, что Рэн был на четвертом этаже крыла девушек, и он стоял прямо за моей дверью.

— Эй, ты уже готова? — Карина стоит в коридоре позади меня.

У нее на лице дерзкая ухмылка, потому что между ней и ее сэндвич-мороженым Энди Сэмбергом все накаляется, и мы должны встретиться с ним перед кинотеатром «Виста» через час, чтобы посмотреть вечерний фильм — какой-то фантастический фильм о роботах, захвативших мир.

Я медленно прячу перо за спину.

— Ну, знаешь? Кажется, у меня начинается мигрень. Я не уверена, что сидеть перед ярко освещенным экраном — это самое лучшее для меня сейчас.

— О нет! — дует губы она, но глаза у нее очень блестят.

Карина пригласила меня посмотреть фильм до того, как Андре пригласил ее на свидание, поэтому она смущенно спросила меня, не буду ли я против, если он придет. Я сказала ей, что не возражаю, если она пойдет с ним одна, но она отвергла это предложение, даже не рассматривая его, а я не хотел быть стервой и категорически отказываться идти. Это удобный выход — никто в здравом уме не хочет оказаться третьим колесом в кинотеатре — и Карина выглядит втайне довольной. Я уверена, что на ее месте я бы тоже так выглядела.

— Ты уверена, что говоришь это не только для того, чтобы дать мне немного побыть наедине с мальчиком? — спрашивает она.

Мальчик. Подруга говорит так ласково, с головокружительным блеском в глазах. Она пытается скрыть свое волнение по поводу этого свидания, но это реально не работает.

— Да, уверена. Когда у меня начинается мигрень, мне нужно свернуться калачиком в постели и заснуть. Это единственный способ пройти через все это. Меня, наверное, будет тошнить, если я пойду. Но тебе стоит заглянуть в мою комнату, когда вернешься. Расскажешь мне, как все прошло.

Карина прикусывает нижнюю губу и ухмыляется, как чертенок.

— А что, если я не вернусь?

— Карина! Ты собираешься спать с ним?

Она визжит, как пятилетний ребенок, ныряя в сторону, когда я пытаюсь ударить ее по руке.

— Ну, не знаю. Может быть? Я на всякий случай заполнила бланк отсутствия. Это делает меня шлюхой?

— Нет! Нисколько. Если ты думаешь, что он хороший парень, и он хорошо к тебе относится, и ты думаешь, что готова, то почему бы и нет?

Моя подруга улыбается от уха до уха, хотя теперь уже немного спокойнее.

— Да. Я имею в виду, что он очень милый. Мне приходится провоцировать каждый контакт между нами, потому что он пытается быть джентльменом. Честно говоря, я вроде как хочу, чтобы он просто прижал меня к стене и трахнул уже.

— Карина!

Она смеется. Выражение ее лица меняется, когда она видит то, что я держу в руках…

Вот дерьмо.

Я совсем забыла про перо. Я рассеянно вертела его в пальцах, вдавливая тупой конец полого стержня в подушечку большого пальца, пока разговаривала с ней.

— Очень мило, — говорит Карина, забирая его у меня. Она подносит его к свету. — Ого, оно действительно прекрасно. Где ты его взяла?

— О, на лужайке. Нашла на траве. — Удивительно, как легко я ей вру.

Мне это не нравится, но я была бы дурой, если бы сказала ей правду. Она бы с ума сошла, если бы узнала, что Рэн был здесь. Карина отменила бы свое свидание и провела остаток ночи, пытаясь уговорить меня донести на Рэна за то, что он прокрался на девичий этаж. Это вторжение — наименьший из его многочисленных грехов, но Карина ухватилась бы за него обеими руками, если бы решила, что этого будет достаточно, чтобы его исключили из академии.

— Я никогда раньше не видела такого перышка. Красивое, — говорит она, протягивая его мне обратно.

Я забираю его у нее.

— Да, красивое.

— Ты должна оставить его себе. Сделай с ним что-нибудь красивое. Я знаю, как сделать из него заколку для волос. Могу показать тебе, если хочешь.

— Было бы здорово.

Она хлопает в ладоши и делает глубокий вдох.

— Ладно. Я собираюсь выбраться отсюда. Пожелай мне удачи! Возможно, когда я вернусь, мне будет, что рассказать.

Я жду, пока она исчезнет в коридоре и завернет за угол, а потом достаю мобильник и начинаю печатать сообщение.

Я: оно прекрасно, но я его не оставлю.

Почти сразу же появляются три точки.

РЕН: лгунья.

Я: ты должен остановиться.

РЭН: зачем говорить то, что ты не имеешь в виду?

Я: о чем, черт возьми, ты говоришь?

РЭН: ты говоришь мне, что я должен остановиться. Но ты не хочешь, чтобы я останавливался. Это последнее, чего ты хочешь.

Черт возьми, от этого засранца мне хочется кричать.

Я: ты этого не знаешь. Ты понятия не имеешь, что творится у меня в голове.

РЭН: я знаю, что сегодня вечер пятницы, и ты никуда не пойдешь.

Я: Пойду. Я иду с Кариной.

РЭН: странно. Я только что видел, как она сжигала резину на дороге в своей дерьмовой Файрберд. И ты не сидела на пассажирском сиденье.

Я: Сталкер!

РЭН: я многое замечаю, малышка Эль. Подай на меня в суд. Ты осталась в академии, потому что хотела встретиться со мной.

Я: ты чертовски высокого мнения о себе, да?

РЭН: грубая честность очень похожа на высокомерие для неподготовленного глаза.

Я: Боже, просто остановись!

РЭН: встретимся.

Я: НЕТ.

РЭН: Дай мне час. Если ты не придешь, мне придется прийти к тебе. Тогда ты увидишь, какой я на самом деле сталкер.

Я: ТЫ СОШЕЛ С УМА! Ты не посмеешь прийти ко мне в комнату.

Моя кровь почти закипела. Я не могу поверить этому ублюдку. Он просто бессовестный.