Памела Кент - Притяжение любви
Оба они успели порасти трехдневной щетиной, на этом сходство между ними заканчивалось. Джоржу, привлекательному вдовцу, было далеко за пятьдесят. Он не был оперирующим врачом, но часто присутствовал на операциях, когда дело касалось его пациентов. Он заведовал отделением неврологии, и именно он прилетел за Стефаном в Нью-Йорк, чтобы убедить его перейти на работу в кливлендскую неврологическую клинику.
Выйдя из лифта, Стефан направился вперед, а Джорж немного задержался, чтобы дать указания проходящей мимо медсестре. Буфет напоминал по размерам пригородный вокзал, только еще более запущенный. Во время последнего ремонта о буфете, видимо, забыли или просто обошли это помещение стороной как безнадежное. Главными его достопримечательностями были вытертый ковер, обшарпанные столы и старая кофеварка, которая смешивала молоко и сахар наугад. Как-то под Рождество кто-то из персонала притащил сюда елку и водрузил ее возле единственного окна. Елка давно уже осыпалась, но никто до сих пор не удосужился ее убрать. Время от времени по праздникам кто-то украшал ее голые ветки соответственно поводу. В настоящее время на ней болтались пластмассовые пасхальные яйца.
Стефан выбрал столик в углу, предварительно смахнув пустые пластиковые стаканчики в ближайшую урну. Затем сходил за кофе для себя и для Джоржа.
— Во-первых, успокойся, — сказал Джорж, — если мы что-то и упускаем, то это так и будет оставаться упущенным, пока ты не успокоишься.
— Я не имею права ничего упускать.
— Ты, как никто, должен понимать, как вредно во всем винить себя.
— Я должен понимать это как никто?
— Ты создан для рационального мышления.
Стефан рассмеялся. В его смехе было столько же горечи, сколько и в стакане кофе.
— Мое рациональное мышление завело меня в никуда. Я до сих пор так и не смог поставить диагноз Линдсей.
— В сравнении с прошлой неделей ты продвинулся на целый шаг вперед. Теперь ты уже уверен, что это все-таки какое-то заболевание.
— Если я каждую неделю буду делать всего лишь по одному шагу, а состояние Линдсей будет ухудшаться с той же скоростью, что и теперь, то она будет мертва прежде, чем я успею пройти половину этой комнаты.
— Ты проверил возможность того, что это какие-то микробы? Нехватка витаминов? Или химическая интоксикация?
— Ты отлично знаешь, что проверил. Ни анализ крови, ни рентген на них не указывают. — Стефан посмотрел на Джоржа. — Там на острове есть один врач. Его зовут Алден Фицпатрик. Он был первым, кто осмотрел Линдсей. Он назвал это вырождением. Я поверил ему. И знаешь, что я тебе скажу? Мы пользуемся сотнями научных терминов, латинских названий, названий, данных в честь тех или иных исследований, но ни одно описание не кажется мне таким точным.
— Слишком уж стремительное вырождение.
— Да, черт побери!
Джорж положил руку Стефану на запястье.
— Есть вероятность, что это какая-то редкая разновидность множественного склероза или что-то вроде того, с чем мы еще никогда не сталкивались. Ты мог бы попробовать соответствующее лечение. Стероиды. Гипербариевый кислород, если уж ничего не остается. В клинике есть один врач, который сейчас тестирует новое лекарство.
— Я не хочу использовать Линдсей в качестве подопытного кролика.
— А у нее больше не было видений? Каких-нибудь новых галлюцинаций?
— Если даже и были, она отказывается об этом говорить.
— Признаюсь, вся эта история с НЛО смущает меня больше всего. Галлюцинации и видения не оказывают влияния на общее самочувствие. Мы же видим целый букет всевозможных симптомов.
— Я был бы рад выявить причину хотя бы одного из них. Хотя бы для начала!
Джорж откинулся на спинку стула.
— Тебе следует перестать самому заниматься этим случаем.
Стефан выпил уже полстакана кофе, так и не почувствовав его вкуса.
Не дождавшись ответа, Джорж продолжал:
— У тебя есть хорошие знакомые, которые могли бы постараться для тебя. К тому же здесь не требуется хирургическое вмешательство.
— Ты хочешь сказать, что того, что я делаю, недостаточно? Ты имеешь в виду, что мне не хватает квалификации?
— Ты отлично знаешь, что я не это имею в виду. Ты слишком близко принимаешь все это к сердцу.
— Никто не позаботится о ней так, как я.
— Никто из врачей нашей больницы не отнесется к ней хуже, чем ты. Было бы оскорбительным по отношению к твоим коллегам полагать обратное.
— Я проконсультируюсь со всеми, с кем только возможно. Но я настаиваю на том, чтобы оставаться ее лечащим врачом.
— Почему?
Стефан глубоко вздохнул, а затем медленно выпустил воздух из легких. Так медленно и так осторожно, как он это делал в самый критический момент во время операции.
— Потому что кто-нибудь другой, возможно, и сможет пробежать лишнюю милю, а я доберусь до края Вселенной, чтобы найти ответ.
— Наверное, ты должен это сделать, — сказал Джорж. — Потому что, если на этой обласканной Богом Земле и найдется ответ, то я, во всяком случае, его не знаю.
Линдсей оделась для прогулки. Стефан позаботился о том, чтобы окна ее палаты выходили на пруд. Натянув туфли, она подошла к окну. Она не обернулась, когда открылась дверь. Она знала, кто это. Одним из преимуществ ее болезни была повышенная чувствительность к тому, что происходит вокруг. Ей казалось, что это подготовка к тому моменту, когда ее тело окончательно рассыплется и утратит форму. Только ее неправильно информированное тело не отдавало себе отчета, что, вместо того чтобы перейти в чистое сознание, подобно Алдену, она попросту умрет.
— Линдсей?
— Я наблюдаю за утками, Стефан. — Она обернулась и с улыбкой пригласила его присоединиться к своим наблюдениям.
— В этом году происходит что-то необычное.
Она была довольна тем, что он это заметил.
— Ты должен будешь привести сюда Мэнди и Джефа и покормить уток, когда... — Тут она осеклась. Она еще не обсуждала с ним будущего. Подвергая себя бесконечным, иногда болезненным исследованиям, она словно объявляла ему о своей скорой смерти доступным ему языком. Он ни за что не поверил бы ей, если бы она просто сказала ему о том, что умирает. Он всегда был человеком, которому требуются доказательства. — Почему бы нам не сесть и не поговорить? — Его ответ был ей известен заранее. Она слышала напряжение в его голосе, хотя он и старался говорить как обычно. Ей хотелось избавить его от самого трудного — Стефан, я уже знаю.
— Знаешь что?
Она почувствовала, как он напрягся, сидя возле нее. Она посмотрела ему в лицо.
— Я знаю, что мне недолго осталось, — ответила она, все еще избегая слова «смерть».
