Служебное задание: Обмануть Дьявола - Иринья Коняева
Полное надежды лицо после разговора с педагогом о возможности дать мне будущее, обучив за счёт какой–нибудь компании. И странное, растерянное — после собеседования, когда я прошла конкурс в одной из них.
Радостные глаза мамы, когда мы прилетели на остров и нам выделили не квартиру в таунхаусе, а свой собственный небольшой уютный и полностью обставленный дом на обрыве, с которого отрывался прекрасный вид на океан. С собственным небольшим и уже готовым садом, с цветущими под окнами клумбами. А ведь остальные получили куда меньше. На порядок меньше!
А ларчик просто открывался.
Тогда… почему?
За что он так со мной?
И почему?
А мама? Брат? Брат тоже от Авдеева?
От вопросов едва ли не лопалась голова.
— Серьёзно? — голос Воеводина вывел меня из панического состояния и я взяла себя в руки, прислушалась к разговору. Не время истерить. — Как узнал? Есть доказательства?
— Взяли образец ДНК с посуды в нашем кафетерии и проверили. Она мне с самого начала чем–то его напомнила, я проверил.
— Я виделся с Авдеевым несколько раз и Анна нисколько на него не похожа. Это твоя интуиция, — сказал Владислав Васильевич.
— Нет, у них есть что–то общее, не уловимое глазом. Это не жесты или мимика, которые она могла перенять у него как у руководителя. Подчинённые часто неосознанно или осознанно копируют руководство. А именно что–то во внешности. В улыбке, может. Я потому и не стал говорить. Мало ли, показалось.
— Не суть важно. Тест подтвердил — это главное. Я так понимаю, Авдеев знает про дочь. А она про него? — задал вопрос Воеводин.
— Почти уверен, что нет. Она его боится и страшно не любит. Мечтает отработать контракт и сбежать куда–нибудь подальше. Но, сам понимаешь, это только моё ощущение.
— Обычно они тебя не обманывают, — заметил Три–Вэ.
— Она ведёт себя не так, как обычно ведут себя дети в подобных обстоятельствах., да и вообще. Эмоционально не фонит. На родителей обижаются куда больше и сильнее. Здесь этого нет. Кстати, в архиве АВД на неё ничего нет. Ни её договора на обучение, ни на работу, ни любой, самой завалящей копии, ни формы документа у юристов. Мы всё проверили. Только приказы о приёме на работу, отпусках и командировках.
Несмотря на тему разговора, удивилась тому, как замечательно работают у Воеводина сотрудники. Сколько, интересно, они внедрили в «АВД Индастри» своих людей? При маниакальной подозрительности Авдеева (не могу, не хочу и не буду называть его по–другому!) — это настоящий подвиг!
Я раньше немного смеялась над привычкой Ильи Андреевича сохранять максимальную таинственность и секретность даже над самыми открытыми проектами. Сочувствовала себе и коллегам, которые могли запрашивать информацию только официально, через специальную программу, не имея возможности просто позвонить и спросить или вообще обернуться к коллеге, сидящему по соседству, и который располагал нужными сведениями.
А вот, оказывается, не всё так просто. И подобная скрытность очень даже оправдана.
Только у Воеводина везде свои люди. И внедрены они давным давно. Задолго до начала предположительного сотрудничества. Значит, держит всё под контролем и планирует заблаговременно. Для бизнесмена его уровня это весьма похвально. Да и, судя по всему, по–другому подобных высот и не достичь. Информация правит миром.
— Авдеев давно на рынке и умеет грамотно использовать информацию. Подозревал, что кто–то может заподозрить Анну и своевременно спрятал все компрометирующие данные. Вот жук. Даже дочь использует в своих целях, да ещё вслепую, — Владислав Васильевич хмыкнул, но в голосе его слышались и уважение, и даже восторг.
Я закатила глаза. С их одинаковым подходом в работе они точно споются. Надо только немного подтолкнуть Воеводина.
— Меня куда больше восхитил его финт с островом. Нет, ну это же надо было организовать своё государство! — не скрывал восхищения Леонид. — Я даже не знал, что так можно сделать в наше время. И теперь ясно, куда они выводили средства. У них ведь немало отличных шахт, а показатели годовые просто смешные. Мы бы выкачали из них куда больше денег. Точнее, они и выкачали, но потратили на подкуп, ещё что–то для острова. Армию? Даже интересно, во сколько Авдееву обошлось признание суверенитета его собственной маленькой страны?
— Можно дать задание экономистам, но лучше не светить информацию. Нам она досталась с подачи Ильи, возможно, ему и нужна пиар–акция, но не за наш счёт. Или он показывает, что доверяет и рассчитывает на наше молчание, — рассуждал Владислав Васильевич.
— Чёрт ногу сломит в его логике. Сунуть дочь под конкурента — такое может прийти в голову только…
— Большинству богатых людей с не развитым чувством отцовства, — закончил Воеводин. — Вспомни ситуацию с той итальянской мамзелью. Папочка сказал, что надо идти замуж ради его политической карьеры, пришла, разделась и согласилась на брак.
— Представляю, как тебя возбудила эта ситуация. — заржал в открытую Леонид.
— Тише ты, разбудишь девушку. Или уже разбудил, — зашикал Владислав Васильевич. И тихо позвал: — Аня, Ань, ты встала?
Задавила желание захрапеть для наглядности и затаилась мышкой. Пусть думает, что качественно меня укатал.
— …подслушивает, — разобрала я голос Леонида.
— А? — произнесла, зевая. Зевнуть было не трудно, я давно хотела это сделать. — Ой, — завершила зевок. Произнесла сонным голосом: — Встаю.
Завозилась в беседке. Одежды рядом не было. Я точно знала, что меня ждут на террасе двое мужчин, потому выйти не могла. Но… по легенде я ведь не знаю, что Владислав Васильевич не один.
Потёрла глаза, ещё раз зевнула. Расчесала пальцами волосы. Поднялась.
Ни звука. Ни малейшего предупреждения, что мы здесь не одни!
Раздвинула руками шторы. Увидела Леонида, заверещала, закрыла. Схватила подушку, прижала к себе, прикрываясь.
— Прости, сейчас принесу тебе одежду, — извинился Воеводин. — Не подумал.
Ага, как же, не подумал он! Проверял, сплю я или не сплю.
Выглянула из–за шторы, обратилась к смеющемуся охраннику.
— Вы ведь ничего такого не видели, да?
— Не–е–ет, что вы?! — протянул тот так, что стало ясно — видел и прекрасно всё разглядел.
— Стыдоба какая.
Спряталась за шторкой. Даже хорошо, что так вышло. Мне теперь есть, из–за чего краснеть и переживать. Если будут задавать вопросы, можно списать всё на смущение. Однако, кажется,
