Служебное задание: Обмануть Дьявола - Иринья Коняева
Мужская футболка улетела куда–то в сторону, а мы оказались в обволакивающем коконе воды. Только на этот раз я не боялась, не смущалась и не краснела, а сама проявляла инициативу, обнимая, прижимая к себе, лаская.
К природным лесным звукам добавились приглушённые стоны, ритмичный плеск и мой короткий вскрик, заглушенный поцелуем.
— Вот теперь у нас доброе утро, — всё ещё удерживая меня в объятиях сказал Воеводин. Он был бодр и весел, тогда как меня внезапно накрыл недосып. — Ты как себя чувствуешь? Всё хорошо?
— Замечательно, — ответила ему в шею довольным тоном. И зевнула.
— Тебя выключает. Надо было всё–таки поспать со мной, а не бежать встречать солнце.
— Я бы ни за что на свете не пропустила эту красоту. Люблю рассветы, — поднимая отяжелевшую голову, воспротивилась я.
— Тебе стоит немного отдохнуть. Я отнесу тебя в спальню.
— Я лучше немного подремлю в беседке. Хочу на воздух.
— Ох уж эти офисные жители. Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда можно вялиться и батониться на солнышке. Когда начнётся жара, я всё равно тебя перенесу, — пригрозил «страшным» мужчина.
— Я проснусь уже к тому моменту, — пообещала в ответ.
Меня бережно уложили на подушки и я мгновенно провалилась в сон. Сперва нервные дни в столице, длительный перелёт, сон урывками и невозможно прекрасное и эмоционально насыщенное приключение с Владиславом Васильевичем… Организм в самый ответственный момент запросил пощады. Точнее, не запросил, а просто выключился, никого не слушая.
Я проснулась всё там же, в беседке. Только на этот раз белые шторы были не распахнуты и закреплены на столбиках, а напротив, закрывали меня ото всех и всех от меня. И главное — от неласкового дневного солнца. Хорошо, из–за бассейна рядом и лёгкого ветерка было не жарко.
Разбудили меня тихие голоса и звяканье посуды. Кажется, Владислав Васильевич обедал с кем–то из… Я прислушалась. Голос определённо принадлежал начальнику его охраны, высоченному худощавому мужчине, который одним своим видом навевал на меня страх. Что–то в нём было такое… опасное. Ощущаемое на подсознательном уровне, интуитивно. И физиология срабатывала даже раньше, чем мозг. Волосы вставали дыбом, кожа превращалась в шершавую и колючую от пупырышек, как колючки у ежика, будто это могло спасти от такого человека в случае необходимости, ага–ага.
Столик находился довольно далеко от беседки, ещё и шум воды в бассейне мешал, и говорили мужчины на пониженных тонах, но уши компотом я не промывала и всегда отличалась прекрасным слухом. В отличие от брата. Тот вечно ничего не слышал, зато обоняние имел такое, что всерьёз раздумывал пойти в дегустаторы.
— … ничего не знает. Не опасна. А вот твоя девица, — произнёс начальник охраны и я навострила уши ещё сильнее. Речь–то идёт обо мне.
Интересно, это Анаконда, что ли, не опасна и ничего не знает? Эх, жаль, раньше не проснулась.
— Моя девица, Лёнь, — ягнёночек по сравнению с Александрой, — тихо ответил ему Воеводин.
— Она через год после окончания университета стала начальником отдела. И, чтобы ты понимал, этот отдел занимается не перекладыванием бумажек, — в панибратской манере повествовал Леонид, — а проектированием систем жизнеобеспечения шахт. Сейчас курирует ещё и снабжение, и много чего ещё. Она полноценный топовый руководитель. Так что не обманывайся на её счёт. Не может она быть ягнёночком. Кстати, заняла место своего начальника, которого выгнали взашей без рекомендаций.
О, ну ничего себе, какие новости. А я и не знала, как сложилась его судьба. Да и некогда мне было узнавать. Работать надо было.
И… неужели я такой топовый? Нет, у меня, конечно, в подчинении сейчас много людей, но руководство ведь никак не выделяло. И зарплата у меня вполне обычная. Размышлять сейчас было некогда. Слушать надо было. И я вновь вся обратилась в слух. Замерла. Даже дышать старалась тихо–тихо, будто и нет меня здесь.
— Не вижу ничего удивительного. Возможно, она талантлива в этой области. Если её обучение оплачивало АВД, она гениальный ребёнок, всё–таки простых обычно не берут на поруки и не учат в самых престижных университетах с кучей дополнительных образовательных программ, — всё ещё был на моей стороне Владислав Васильевич. — У нас тоже есть несколько таких сотрудников, притом даже в головном офисе две девчонки после университета сидят в креслах директоров. Никакого криминала. Назначили за мозги и трудоспособность. Без блата. Ты сам проверял, если ничего не путаю.
Если бы присутствовала при разговоре, закивала бы. Всё так и есть. Мне не просто так предложили учёбу. Точнее, это мама подсуетилась, подала документы на конкурс, а ей, в свою очередь, подсказал такое решение мой классный руководитель в школе. Он ратовал за то, чтобы умные дети находили своё место в жизни и получали достойное их мозгов образование. И помогал чем мог. Ведь беднякам вроде нас проще сразу устроиться на работу и хоть как–то содержать семью, помогать копеечкой, а не продолжать учиться и тянуть крошечные доходы семьи на себя. Студент — не школьник, расходы выше.
И я ему очень благодарна.
Жаль только, что мама выбрала АВД, а не другую организацию, поприличнее. Но кто же знал?
— Не берут. Но мне удалось кое–что раскопать, что объясняет решительно всё, — Леонид сделал театральную паузу и я забыла как дышать. Что? Что там объясняет и какое всё? — Анна — не обычная девушка. Она — незаконнорожденная дочь Авдеева.
Глава 11
Казалось, в тот момент я умерла. Отключилась от сети. Показала синий экран. Разбилась вдребезги.
Открыла рот, но из него не вылетело ни звука.
Беззвучный крик. Не знала, что такой существует.
Мир исчез. На белом фоне словно на проекторе прокручивались сцены из моей жизни.
Рыдающая в подушку мама, когда сильно заболел брат, денег на лечение не было, а врач из поликлиники сказала: «Ну, выпаивайте компотом и молитесь. Что я могу сделать? В больницу вы не хотите, а лекарств мы не выдаём». Да и какая больница? Меня, такую же мелкую, оставить одной в квартире было невозможно, пристроить на время — некуда. И жить было бы не на что, если бы мамуля не ходила на работу, где больничные не то, чтобы не поощрялись, за них увольняли.
Гордость мамы после первого родительского собрания в школе, где классный руководитель на
