Пицца с мандаринами - Е. Цхао
Лианг помог снять пальто, разделся сам, провел к стойке администратора. Пока они говорили, Женя осматривалась. Здесь было не слишком людно, место не туристическое, скорее, для своих, с аутентичными китайскими фишками и огромными подсвеченными аквариумами, которые бросались в глаза. Столы оборудованы горелками, что Женя тоже приметила сразу. Скорее всего, тут можно заказать китайский самовар, который совсем не похож на русский. Еще играла музыка. Жене понадобилось некоторое время, чтобы понять, откуда она знает эту специфическую композицию. Не современная песня с фолк-настроением, не народная музыка, а ржавый, ни с чем не сравнимый звук то ли цимбал, то ли каких-то барабанов оркестра пекинской оперы «Прощай, моя наложница». Ария эта въелась Жене в мозг благодаря одноименному фильму[18]. В течение трех часов именно эта мелодия, трагичная и завораживающая, звучит раз за разом.
– Пойдем, – Лианг мягко взял Женю за руку и провел к столику. – Я много думал… Решил, что будет правильно пригласить тебя попробовать китайскую кухню, потому что ты показала мне русские застолья. В общем, надеюсь, это станет не слишком странным ужином.
– Нет, все в порядке, – ответила Женя, устраиваясь.
– Я немного узнал. У меня есть подруга в Москве. Она китаянка, и я спросил, где можно хорошо поесть.
Женя напряглась, вспоминая, как он переписывался с ней, организуя свидание с другой девушкой. Интересно, много у него еще таких подруг.
– Она сказала, когда приезжает в Санкт-Петербург, ходит сюда. Еще тут свежая еда. Я не хочу оскорбить русские рестораны, – замялся он. – Я говорю, что тут не нужно хранить еду. Мы ее поймаем, и повар приготовит.
– Погоди-ка. То есть, – она еще раз присмотрелась к аквариумам, – нам приготовят выловленное? Не сказать, что первый раз об этом слышу, я такое знаю, но… Это неожиданно.
– Да, я подумал, это будет интересный опыт.
– Окей, а где меню? Что мы будем пробовать.
– Что поймаешь, – слегка занервничал Лианг. – Мы сейчас что-нибудь достанем, и повар сделает предложение блюд.
– А если бы я сказала, что не хочу рыбачить?
– Тогда они сами все сделают. Просто укажи, кого хочешь. Но ведь тебе интересно.
– Интересно, – улыбнулась Женя. – Пойдем скорее удить!
Женя выбрала аквариум, но ее попытки подцепить его обитателей провалились. Лианг оказался значительно более умелым и почти сразу выловил нескольких морских ежей и подцепил странного вида кальмара.
– Я не знаю, как это на русском, – честно признался он.
– Каракатица, – проговорил с акцентом сопровождающий их повар. – Очень вкусная. Можно поджарить. Давайте я почищу.
Лианга явно воодушевило то, как Женя восхитилась его рыбацким талантом. Она была не против того, чтобы он похвастался еще и готовкой. Тем более, что его навыки на кухне она видела и управлялся с ножом он умело. На их столик принесли все ингредиенты, выдали Лиангу перчатки, улов, ножи.
– Я хочу это сварить, – сказал Лианг, показывая на каракатицу, – и добавить чернила к лапше. Еще я заказал закуски, мясо и овощи. Потом десерт выберем. Их приготовят. Это просто шутка. Не думай, что я привел тебя в ресторан, где нужно самим все делать.
– Да поняла я и не против лапши. А что, в ней есть чернила?
Женя наклонилась ближе, чтобы рассмотреть каракатицу. Ее декольте угрожающе опустилось, как и взгляд Лианга. Он зажмурился, сделал неверное движение, и Женю залило чем-то морским и черным. Лианг выдал нечто похожее на китайское ругательство и начал стирать с ее шеи и груди чернила. Лишь когда Женя нервно рассмеялась, осознал, что делает, и замер. Она вернулась на свой стул и осмотрела черные пятна, въевшиеся в кожу.
– Извини, – промямлил красный Лианг, не глядя ей в глаза. – Я…
– Забей, – отмахнулась Женя. – Скажи лучше, у меня лицо не в чернилах?
Взгляд его то и дело опускался на пятна, но тут же возвращался к лицу.
– Несколько маленьких пятен. Брызги. Как родинки.
Женя решилась на себя посмотреть и достала из сумочки зеркальце. Действительно, брызги. Знать бы еще, как они будут взаимодействовать с тональником. Несколько пятен на одной стороне каре.
– Я в уборную, – сказала Женя и поднялась из-за стола.
В большом зеркале она рассмотрела себя со всей тщательностью. Сняла линзы и начала аккуратно смывать косметику, надеясь, что пятна чернил не размажет по всему лицу. Все прошло более-менее хорошо. Брызги стали немного странного оттенка, но в целом лицо не портили. Возможно, потом получится их замаскировать консилером. Однако с собой косметички у Жени не было. Взглянула на свое ненакрашенное лицо и надела очки. Теперь из сексапильной горожанки она превратилась в бледную помятую студентку, которая уснула в библиотеке и по неуклюжести выдавила на себя ручку. Женя вдруг вспомнила красное лицо Лианга.
– Ему-то, наверное, совсем паршиво, – сказала она отражению, убирая футляр от линз в сумочку.
Женя еще раз прокрутила в голове произошедшее. То, как он занервничал от ее декольте, как запаниковал, когда понял, что касается ее кожи. Она осмотрела свои пятна. Хотел подарить мне новый опыт, заодно и себе устроил. Хихикнула и вернулась к Лиангу.
– А почему все убрано? – удивилась Женя, присаживаясь.
– Я… – Лианг все еще не отошел.
– Все нормально, – она широко улыбнулась. – Если тебе не портит аппетит мой видок, то предлагаю уже, наконец, поесть.
– Что такое видок?
– Вид.
Лианг слегка нахмурился. Ему явно не нравился тон Жени.
– Я сделал ошибку. Чувствую вину. Ты улыбаешься, но я не знаю, как исправить. Я не должен был чистить сам. Нужно доверять это мастеру.
– Загоняешься на ровном месте, – пожала плечами Женя. – Что на счет еды?
Перейти от самобичевания к нормальному ужину Лианг не успел. К ним подошел повар, судя по форме – шеф, и заговорил с Лиангом на китайском. Женя была поражена не столько беседой, сколько тем, как преобразился Лианг. На русском его голос всегда звучал мило и как-то по-юношески. Женя где-то читала, что на иностранном языке люди часто говорят чуть выше, но не думала, что голос Лианга будет звучать настолько иначе. Перед ней сидел какой-то брутал из гонконгских боевиков, только жилетка портила впечатление. Ему бы черную шелковую рубашку и татуировки по всему телу. Женя подумала, что никогда не спрашивала, есть ли у него татуировки.
– Извини, – Лианг заметил ее изумленное лицо. – Я не должен был говорить с ним на мандарине[19]. Ты почувствовала себя лишней или как будто мы обсуждаем тебя. Хотя мы говорили о тебе, это верно.
– Нет, я не поэтому… Вы говорили обо мне?
– Инцидент с чернилами, – скривился Лианг. – Шеф уточнял, насколько я испортил вечер и как он может мне помочь.
