Пицца с мандаринами - Е. Цхао
– Тебе нужно что-то готовить? Какие-то дела?
– Нет.
– Мне просто нужна твоя помощь. Не помощь… Мелочь. Хочу тебе кое-что показать. Задержишься на полчаса?
– Хорошо, – растерянно ответил он и расстегнул пуховик.
– Проходи тогда, я сейчас.
Женя поспешила в мастерскую Петра Евграфовича. Открыла двери и щелкнула выключателем. Красные лампы вспыхнули, добавляя мастерской мистики и гротеска. Фотооборудование, шкаф с реактивами, свисающие с креплений фотофоны, треноги в дальнем углу, коробка с рулонами тканей, плотные шторы и множество фотографий в тонких рамах на стенах. Женя остановилась, рассматривая работы Петра Евграфовича в красном свечении. Его умение ловить момент поражало. Она, ребенок цифры, так привыкла делать сотни кадров, а потом выбирать подходящие. Он же настоящий охотник и мастер. Женя вздохнула и подошла к месту, где сохли ее негативы.
Вчера, когда Лианг уехал, она пришла сюда проявлять фото. Обычно и правильно было бы отдать на проявку пленку в фотосалон, но Петр Евграфович давно говорит, что ей нужно переходить на новый уровень. Женя вчера рискнула. Тем более что фотографии сделать не терпелось, а до третьего числа никто не работает.
Она осторожно собрала и рассортировала негативы. Взяла кисточку и тщательно обработала их от невидимой глазу пыли. Затем подошла к оборудованию и убралась там, чтобы никаких дефектов. Вспомнила, что оставила Лианга. Он, наверное, в растерянности ждет ее в комнате. Быстро достала нужные реактивы, подготовила формочки и вышла из мастерской.
– Пойдем, – взяла она за руку Лианга, когда увидела его сидящим в кресле. – Сейчас покажу тебе, зачем тебя так долго вчера третировала.
– Третировала, – пошел он следом, осторожно сжимая ее руку, – что это?
– Неважно.
Они вошли в мастерскую. Женя показала, где Лиангу встать, чтобы ассистировать. Рассказала про Петра Евграфовича, что тот согласился ее учить, поэтому у Жени есть ключи от его мастерской. Говорила про старого фотографа и его работы, его награды, успехи и творческие ориентиры, а в это время разбавляла концентрат реактивов и разливала по формам. Подготовила фотобумагу, щипцы и прочие мелочи.
– Это фотоувеличитель «Ленинград-4У», – указала она на механического монстра. – Он проецирует изображение с негатива на бумагу. Это бумага, – она достала один лист из папки, – Slavich «Бромпортрет». Она глянцевая и плотная. Не знаю, зачем тебе это знать. Просто я как-то нервничаю.
– Не нервничай. Я уверен, ты сможешь напечатать фотографии.
– Это да, – ответила Женя, хотя нервничала она совсем не из-за фотографий. – Это, – показала она на формочки, – я развела проявитель, ополаскиватель и закрепитель. Еще тут кадрирующая рамка, еще вон лежит… Это фотонож. Это глянцеватель стоит.
– Очень непонятная вещь.
– Свет красный, потому что…
– Чтобы не испортить фотографии, – сказал Лианг. – Я представляю себе процесс. Но никогда не пробовал делать такие фотографии. Мне очень интересно.
– Самое интересное, что творить волшебство мы будем с тобой. – Женя осеклась, потому что прозвучало малость двусмысленно. – Это пленка со вчерашнего дня. Там ребята и ты. Я отобрала негативы с тобой. Сейчас на тебя посмотрим.
– Я нервничаю теперь.
– Не нервничай. Уверена, что смогла сделать эти фотографии чудесными.
Она настроила фотоувеличитель на нужный масштаб и положила лист фотобумаги на столешницу. На мгновение щелкнула внутренняя лампочка, проявив негатив. Женя убрала лист со столешницы.
– Давай посмотрим, что у нас тут, – сказала она, опуская бумагу в форму с проявителем. – Смотри, настоящая алхимия.
Медленно на белой бумаге начали проступать очертания. Женя смотрела, как завороженно наблюдает за процессом Лианг. Фотография появилась. Крупный план, где Лианг серьезно смотрел на зрителя, словно дух реки, которого потревожили во время купания.
– Видишь, какой харизматичный, а еще стеснялся.
Лианг смутился и отошел в сторону.
– Ты куда? Давай возвращайся, будешь мне помогать. Бери щипцы. Ага. Теперь это фото сюда. Это закрепитель, а потом там прополоскать. Я пока подготовлю глянцеватель.
Лианг послушно выполнял ее поручения, пока Женя включала аппарат для сушки фотокарточек. Забрала промытое изображение и положила туда.
– Давай следующую, – сказала она, вернувшись к фотоувеличителю.
Они проявили все отобранные Женей фотографии. На всех был Лианг. Она специально отметила удачные кадры, а потому довольная собой наблюдала, как он удивляется, что может выглядеть хорошо без корректировки. По мнению Жени, выглядел он не просто хорошо, а потрясно. Но Лианг продолжал скромничать и находить в себе недостатки. Говорил: лицо у него не симметричное. Ворчал на странные, на Женин вкус, вещи. Соглашался, что эти фото прекрасные, но исключительно потому, что Женя очень талантливая.
– Не без этого, – усмехнулась Женя. – Но давай уже признаем, что мой талант лишь подчеркнул твою благородную красоту.
Лианг замолчал и задумчиво на нее посмотрел.
– Хорошо.
– Что хорошо? – уточнила Женя.
– Я верю, что я хорошо выгляжу. Спасибо тебе за это.
Женя не могла понять, он говорит это, потому что лучше согласиться, чем спорить, или потому что она действительно помогла ему посмотреть на себя другими глазами. Женя сложила готовые фото в папку и передала Лиангу.
– Это тебе. Подарок.
– Спасибо, – взял он папку. – Это очень особенный подарок. Фото в одном варианте.
– Не совсем. У меня останутся негативы. Но если тебя это смущает, то могу тебе отдать.
– Не нужно. Оставь. Это хорошие фотографии. Ты очень талантливая. Я видел твои работы города. Но портреты у тебя лучше. Я благодарен, что ты позвала меня в это место. Я не надеялся, что буду однажды печатать фотографии.
– Обращайся, – улыбнулась Женя. – Пойдем, и так тебя задержала, а ты еще куда-то до вечера хотел попасть.
Женя закрыла мастерскую и проводила Лианга. Была довольна собой и его теплым взглядом, которым он смотрел на подаренную папку. Нет, ему, определенно, понравилось. Это была не вежливость. Женя улыбнулась и пошла размышлять над предстоящим свиданием.
Как только вернулась в комнату, сразу же постучала Мария Николаевна. Расспрашивала, как съездили, что делал ветеринар, что сказал, на какое число записались, как котята перенесли поездку, как вели себя с доктором. Женя утонула в рассказе и ответах на возникающие вопросы. Потом Мария Николаевна предложила попить чайку. Они засели на кухне, обсуждая события. Соседка с азартом рассказывала про их вчерашние посиделки, про то, как вчера обзванивали полгорода и области, пристраивая малышню. Мария Николаевна хохотала, а Женя думала, что давно не видела ее такой оживленной. Потом чаепитие плавно перешло в обед, потом вновь пришли ее подружки, сегодня с ягодными пирогами, вновь начался девичник. Женю зазывали играть в лото, которое они сегодня решили сделать причиной посиделок, но она отнекивалась. Не спешила говорить о свидании, но, кажется,
