Кудрявый сезон - Нигера Анивелл
Я должен до нее дозвониться.
Она должна объясниться.
Наверно, опять себя накрутила, напридумала не бог весть что, тем самым раззадорив своих тараканов.
Глупая девчонка.
Глупая моя девчонка.
Я лег на кровать, закрыл глаза и просто пытался как-то найти логическое объяснение ее поступку. В голове разворачивались разные сценарии.
И чем больше я думал, тем мне становилось только хуже, потому что каждая последующая история, о которой я фантазировал, становилась все мрачнее предыдущей.
Это все мне просто снится.
Ник, дружище, ты скоро проснешься.
Я открыл глаза и понял, что на улице уже во всю жарит солнце.
Видимо, я все же вырубился в какой- то момент.
Я вскочил с кровати, обнаружил себя во вчерашнем своем брючном костюме, который как-то сильно успел износиться за вечер, хотя был совершенно новый.
Я быстро переоделся, проигнорировав принятие душа, который бы мне конечно не помешал, потому что я изрядно вспотел, почивая в одежде.
Разрешил себе только почистить зубы, залез в летние шорты и футболку и спустился вниз.
Нашел на кухне Лену, которая там хозяйничала вместо Сюзанны, которую на выходные всегда отпускали.
— Привет, студент! — обратилась она ко мне, когда наши глаза встретились.
Они такие разные с Никой, будто она ей вовсе и не мать родная, почему-то именно сейчас я впервые на этом акцентировал внимание. Хотя я на маму тоже не был особо похож, больше на папу, так мне по-крайней мере всегда говорили. Но и с ним я сходства не находил, если только кудрявые волосы, которые когда-то в молодости были и у отца.
— Привет! Что готовите? — пытался я для начала установить с Леной контакт, прежде чем набрасываться на нее с вопросами о Нике.
— Решила тыквенный пирог с творогом приготовить. Помнится мне, что вам он всем понравился.
— О, класс. Обожаю Ваш тыквенный пирог…
Выдержал пазу. Ждал, может Лена сама начнет что-то рассказывать про свою дочь, но нет, она сама устроила мне допрос про вчерашний вечер, про то как прошел выпускной, понравилось, не понравилось и все в этом роде.
— Слышал Ника вчера улетела. Как-то неожиданно… — замолкаю я и жду ее ответной реакции.
— Мы сами не поняли, если честно. Но уперлась и все тут. Ты же знаешь Нику, что себе в голову вобьет, так и будет. Уеду, соскучилась по бабушке, — последнее она говорит таким голосом, будто пыталась изобразить Нику.
— А Вы уже с ней созванивались? Как она? Долетела?
— Да, она сама еще утром позвонила. Удивилась, что она уже бодрствовала. Ты же знаешь, что она любит поспать подольше, — Лена стояла спиной, но я слышал, как она улыбалась вспоминая про дочь. — Рассказывала, что собирается с друзьями встретиться, — продолжает Лена, не отрываясь от своей готовки.
Ага, значит она на связи.
Я снова беру свой телефон, срываясь с места и выходя из кухни, и набираю ее номер. Гудков нет и даже голос робота, который вчера меня так сильно раздражал, не издал ни звука.
Интересно.
Возвращаюсь обратно на кухню.
— Лена, а Вы не могли бы мне дать свой телефон? Мне нужно позвонить. Я вчера свой уронил и он глючить начал. Вот как раз хотел мастеру позвонить, чтобы договориться о ремонте.
— Да, конечно, Никита. Он в спальне должен лежать. Сходи сам, возьми. Код 663400.
— Я скоро его верну, спасибо.
Иду в спальню, оглядываю просторную комнату в поисках телефона. Как всегда все чисто и прибрано: ни тебе лишних вещей, которые могли бы небрежно валяться, ни предметов, которые могли бы стеснять и загромождать территорию. В этом плане Лена очень хорошая хозяйка, я давно уже для себя это подметил. Кстати, Ника в этом отношении полная противоположность матери. Ее комната напоминала мне сюрреалистическую картину, но замечу, в которую сама она вписывалась гармонично, представляясь в моих глазах одной из загадочных героинь, изображенных на картинах Кристиана Склое*.
Нахожу телефон.
Начинаю снимать с блокировки, пока поднимаюсь на второй этаж в свою комнату.
Оказавшись у себя, трясущимися руками начинаю искать Нику в чатах мессенджера, чтобы набрать ей по видео звонку.
Гудок, гудок, еще гудок. Тишина.
Я присаживаюсь на пол, облокотившись на кровать, и гипнотически вглядываюсь в телефон, как вдруг вижу входящий от Ники.
От волнения в горле запершило, я забыл, как говорить и при всех сложившихся обстоятельствах я все же умудряюсь нажать на зеленую кнопку.
— Мам, привет. Слушай, я на улице, я тебе позже перезвоню, хорошо? Тут очень шумно, ничего не слышно и не видно, солнце так и слепит в глаза.
Она не смотрела на экран, и куда-то, явно, торопилась. Лучи солнца падали так, что заслоняли ее лицо, лишь изредка, когда сама она попадала в тень, я мог видеть ее более или менее отчетливо.
— Ника, — говорю я, но реакции никакой нет.
— Что говоришь, мам? Плохо слышно, — с надрывом говорила она.
— Ника, это я. Никита.
Вдруг вылавливаю ее обеспокоенное лицо, которое, судя по позе головы, смотрит на экран, ибо глаза ее прикрыты очками.
— Пожалуйста, не клади трубку, — щебечу я провинившимся голосом.
Она встает под дерево, и сейчас ее лицо я вижу отчетливее. Она ничего не говорит.
— Может, ты мне объяснишь что произошло? И к чему этот поспешный отъезд?
Она будто набирается смелости. Какое-то время молчит, а я покорно жду ответ на свой вопрос.
— Прости, но нечего объяснять. Просто у нас с тобой ничего не получится… И мне очень жаль, что так вышло, — по ее лицу я вижу, будто ей и вправду очень жаль, хотя по-прежнему глаза спрятаны под темными большими очками.
— Это ты так решила? За нас двоих? Ника, ну камон, а поговорить, обсудить все, как взрослые люди?
— Зачем Ник? Так даже лучше… Зачем все затягивать ненужными разговорами?
— Детский сад, конечно, — вздохнул я, потирая свой лоб.
— Вот поэтому у нас ничего и не получилось бы. Мы слишком разные. Мне еще в игрушки играть, а ты уже взрослый парень… Поэтому нам и не по пути.
— Господи, ты сама себя слышишь?
— Ник, это бессмысленный разговор. Я для себя все решила, поэтому, пожалуйста, давай прекратим друг друга мучить. Поверь, мне тоже нелегко далось это решение.
— Тогда будь со мной! Зачем придумывать несуществующие проблемы и убегать от меня?!
— Нет. Прости, я не могу… — тихо произносит она, еле перебирая слова, будто они даются ей очень тяжело.
— Даже, если так. Неужели я не заслужил, чтобы
