Скажи, что любишь - Маргарита Дюжева
— Нет, Нина Ивановна, Кирилл не при чем. Не надо ему звонить. В этот раз я не хочу продолжения. Простите.
— Но…
— Вы сейчас извините меня, но поговорим позже, хорошо? У меня тут срочное беременное дело назрело.
— Хорошо, милая, — растерянно соглашается экс-свекровь, и мы с ней прощаемся.
Я сокрушенно вздыхаю, потом нахожу в справочной книге нужный контакт, и звоню:
— Машенька, добрый день. На этой неделе найдется местечко на педикюр? Да? Прекрасно. Запиши меня, пожалуйста.
Ну вот, одной заботой меньше.
Про звонок мадам Смолиной я пока предпочитаю не думать.
***
— Кирилл, я не понимаю, зачем ты меня позвал.
Еще больше я не понимаю, почему я согласилась. Не иначе как беременное затмение случилось, когда все разумные мысли разом вылетают из головы, и там остаётся только розовый пони, которому все ни по чем.
Других причин, по которым я сижу у него в машине и еду вместе с ним на какую-то встречу, у меня нет.
И не сбежишь. Смолин предусмотрительно заблокировал двери в машине.
— Просто небольшие посиделки с друзьями с друзьями. Расслабься, — его голос звучит лениво, но у меня в голове превращается в колокольный звон.
Я силюсь понять, какое отношение я имею к его друзьям, и не могу.
Мы посторонние люди, даже не женатые. Просто бывшие, вырвавшиеся из клетки неудачных отношений. И тем не менее, за окном поздний вечер, мимо пролетают дома, все еще украшенные новогодними огнями несмотря на то, что январь уже подходит к концу, а я таращусь на все это в праздничном бегемотском платье. И маникюр с педикюром, которые я сделала накануне, приходятся как нельзя кстати.
Мы едем в какой-то загородный отель-ресторан. Мне там ни разу не доводилось бывать, а Кирилл напротив уверенно заявляет о том, что это отличное место. Не хочу думать, когда и с кем он там был, но думаю. Немного злюсь на него, но еще больше на себя. За то, что согласилась. За то, что вопреки здравому смыслу куда-то еду с ним. Это лишнее. Не нужное ни ему, ни мне.
Это все любопытство.
Дурацкое, женское, неисправимое любопытство. Он ведь раньше никогда меня с собой ни брал ни на деловые встречи, ни тем более на посиделки с друзьями. Я вообще его друзей не знаю, не представляю, что за компания, и к чему все это может привести. Но еду.
— Кир, зачем я тебе? — этот вопрос мучает меня больше всего.
— Я просто хочу познакомить тебя с людьми.
— Зачем?
— Они не чужие мне.
— Причем тут я?
— Ты тоже не чужая.
Очень странный разговор, и я не знаю, как его переварить, как реагировать, как вести себя.
Смолин будто читает мои мысли:
— Просто будь собой. Там нормальные ребята. Никто тебя не съест.
Нормальные ребята… Боже, как странно слышать подобные определения из уст Смолина.
Я теряюсь. Не знаю, что сказать, поэтому рассеяно таращусь в лобовое стекло.
Высокие дома остались позади. Перед нами только заснеженная дорога, освещаемая желтыми фонарями и одинокие встречные машины.
У поворота яркими светоотражающими буквами семафорит указатель. Мы сворачиваем с трассы налево, пробираемся по узкой дороге и в итоге оказываемся возле дорогого резного забора, за которым яркими огнями светит небольшой, но дорогой отель.
— Может домой? — неуверенно спрашиваю я, нагибаясь вперед, чтобы получше рассмотреть обстановку.
— Поздно. Мы уже приехали.
Он первым выходит из машины, огибает ее спереди и распахивает передо мной дверь.
— Боже, какая галантность, — не могу удержаться от шпильки, но и от руки не отказываюсь. Потому что с ловкостью у меня плохо, и помощь приходится как нельзя кстати, — предупреждаю, как только мне надоест или я устану – тут же вызову такси.
— Угу, — кивает Кирилл, вызывая желание треснуть по макушке, — идем.
Он на полшага впереди, а я плетусь следом и ворчу себе под нос. Могла сидеть дома, кушать мандаринки, болтать с Ленкой по телефону. У нее что-то в жизни происходит, но она, коза такая, не признается, как только ни пытаю ее. Только улыбается загадочно и отнекивается, мол просто праздничное настроение. Врушка.
Внутри тепло и уютно. Пока Кирилл сдает одежду в гардероб, я кручусь возле зеркала. Куда я, вообще, с таким пузом поперлась? Почти всю беременность просидела дома, а на сносях поперлась веселиться. Ну, не бестолочь ли?
— Готова? — спрашивает Смолин и как ни в чем не бывало берет меня под руку.
Пока я пыхчу и пытаюсь от него избавиться, мы уже оказываемся у большого, человек на десять, стола.
— О, а вот и Кирюха!
Кирюха? Я замираю. Это они про Смолина? На всякий случай оглядываюсь, вдруг за спиной стоит другой персонаж, более подходящий к этому имени. Никого.
Смолин со всеми здоровается, жмет протянутые руки, а потом представляет меня.
— Знакомьтесь, это Светлана. Моя жена.
— Бывшая, — возмущенно цежу сквозь зубы.
— Будущая, — уверено отвечает он.
Остальные нас не слышал, но с интересом смотрят на меня и мое задорно топорщащееся пузо.
***
Кирилл
Я не знаю, что заставило меня пригласить Свету с собой. И не просто пригласить, получить заслуженный отказ и успокоиться, а буквально потребовать, чтобы отправилась со мной. Почему? Потому что очень надо. На этом все.
Я не смог придумать достойной причины, но все равно Света на удивление быстро согласилась. И кажется сама от этого в шоке.
Кошка. Любопытная.
А я дурак. Ни черта не понимаю, что происходит, не понимаю, как быть дальше и чего ждать от всей этой ситуации, от Светы и от самого себя. Слишком много всего натворил в прошлый раз, а теперь все смешалось в дурной коктейль.
Надо наладить отношения с матерью своего ребенка. Нам все равно придётся видеться и общаться даже больше, чем во времена нашего недобрака, и нет желания проводить эти встречи в состоянии холодной войны.
Я украдкой смотрю на нее, такую румяную, немного растерянную и понимаю, что сейчас моя позиция где-то между «гандоном обыкновенным» и «придурком редкостным», и что с этим делать я никак не соображу. Поэтому тащу ее с собой на встречу с друзьями.
Логики ноль, не спорю,
