Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
Он взял меня под локоть. Я вывернулась и огрызнулась:
– Да пошел ты. Я не набивалась к тебе в друзья. Ты больной.
Меня трясло от гнева, внутри клокотал вулкан ненависти. Север определенно потеснил Олега с почетного первого места в списке людей, которых я хочу убить. Панферов смерил меня грустным взглядом мудрого старца:
– У нас с тобой общий враг, Александра, и не нужно об этом забывать. Ты еще не знаешь, что надвигается, и скажешь мне спасибо. Ведь очень скоро тебе может понадобиться моя помощь. И тогда я буду рядом.
С этими словами Север вышел за дверь. Я с отвращением взглянула на себя в зеркало. Вот как, оказывается, выглядят сломанные люди.
Уроки закончились. На выходе из школы я сразу услышала бодрую музыку, а за территорией, у трансформаторной будки, увидела источник шума – машину, где сидел парень лет двадцати. Он что-то крикнул кому-то, кто стоял за будкой. Открылось заднее окно, чья-то рука бросила в сторону будки две банки пива. Показалась компания Марка, где был и Женя. Марк потряс и открыл пойманную банку, специально брызнув на Женю пивом. Тот засмеялся, потряс и открыл свою, но Марк уже побежал от него вокруг машины. Женя ринулся за ним. Водитель бибикнул. Парни, перестав играть в догонялки, запрыгнули внутрь. Следом залезли остальные из компании.
Когда я вышла за ворота, машина рванула с места. Музыку сделали еще громче, так, что дребезжали окна припаркованных машин. Через окно Женя поймал мой взгляд. Веселость мигом пропала с его лица, уступив место тревоге и настороженности. Он смотрел на меня, пока я не пропала из поля его зрения. Я вздохнула. Хоть у кого-то налаживается жизнь.
Перед сном я провела ревизию в шкафу: нашла все черные вещи и повесила их на правую сторону, чтобы было удобнее дотягиваться. Выбрала один из черных свитшотов и погладила. Тяжело вздохнула, полностью осознав свое поражение. Выбрав наряд и собрав сумку, я легла на кровать. Просмотрела соцсети. Оказывается, компания Марка сегодня где-то собрала тусовку. Черепанов выложил несколько постов, где я узнала парней из 11 «Б». Остальные люди были незнакомые. Женя засветился на всех видео: танцевал, корчил смешные рожи, не стеснялся дурачиться на камеру, вел себя непринужденно, будто общался с Марком сто лет. Еще два года назад Женя ужасно волновался, попадая в любую незнакомую компанию за пределами школы. Но он изменился и сейчас казался на своем месте.
Я отложила телефон и закрыла глаза. Мне вдруг показалось, что мою жизнь будто стирают.
ЖЕНЯ
Сегодня на уроке русского был просто шок-контент. Валерия вызывала нас по желанию – делать фонетический разбор любого слова на усмотрение отвечающего. Руку подняла Динка, и Валерия пригласила ее к доске. Дина написала в столбик слово. Сначала никто не понял, что там, а как прочитали, так разом прыснули. Это было слово «некрофилия».
Дина составила транскрипцию, затем перешла к каждой букве. Валерия сначала побледнела, потом позеленела, а потом покраснела. Дина провела подробный разбор, говорила четко и уверенно, без ошибок. Класс катался по полу, но Валерия будто не слышала. Она смотрела только на Дину, сжимала губы. Скручивала в трубочку чью-то тетрадь. Пыталась сохранить невозмутимость и даже спокойным тоном задала вопрос о парных и непарных согласных. Чем дольше Дина говорила, тем у́же становилась трубочка. Мне было жалко Валерию. Жестоко с ней Динка, нельзя так. Зато, думаю, после этого шутки про «нового батю» прекратятся, она показала, на чьей она стороне.
Валерия усадила Дину с пятеркой. Правда, оценку она объявила таким тоном, что я понял: для Динки это еще не конец. Следующего Валерия уже вызвала на разбор слова из учебника, а не по выбору.
– Ну ты отважная! – сказал я Динке на перемене.
– На уроке-то отважная, а теперь как домой идти… – мрачно заметила она, поднесла руку ко рту и стала грызть ногти. – Мне такую медаль дадут за мою отвагу. Потом догонят и еще дадут. Чего делаешь после школы? Можно к тебе, бурю переждать?
– Да мы с пацанами на трамплины собирались, пойдем с нами.
– Отлично! – обрадовалась Дина. – Только я велик не смогу забрать, так посижу.
За школой было любимое место наших классов – трамплины. Трамплинами называли высушенный карьер. Очень давно там проходили работы – экскаваторы выкапывали и увозили торф. Прочий грунт так и остался. Он возвышался огромными горами, ямы никто не засыпал, так что карьер представлял собой крутые холмы всевозможных форм и размеров. Со временем он зарос молодыми деревьями, холмы затвердели от времени и погодных условий, и все стали использовать их для прыжков на велосипедах и мотоциклах. Ребята обычно пропадали на трамплинах все лето.
Теперь я часто приезжал сюда на байке. Мы с Марком и другими пацанами носились по холмам, прыгали, осваивали разные трюки. Потом тут же могли и просто потусить, выпить, костры пожечь. Я не переставал радоваться, что меня приняли в тусовку. Это чувство принадлежности ни с чем не сравнимо, я даже словами не могу его описать, чистая эйфория. Особенно в контрасте с тем, что последние годы я был изгоем.
Пока все носились и прыгали по трамплинам, Динка, чтобы просто так не стоять и не скучать, сделалась оператором и снимала видео наших прыжков. Накатавшись, мы разожгли костер.
– Гляньте, что надыбал! – Марк вытащил из рюкзака мешок для сменки.
– Чего там? – Ларин допил пиво и, смяв банку, кинул ее в костер.
Марк перевернул мешок. На землю упали белоснежные «найки».
– Чьи потники? – спросил Шепелюк.
– Панферова, на физре спер.
– Фу, блин, на хрена ты это притащил? Воняет! – Егор пнул кроссовку.
– Отойди от меня, ты сифозный теперь! – Тимур отшатнулся от Егора.
Егор повернулся к Динке, и та отпрыгнула назад.
– Щас огоньку добавим! – Марк взял длинную палку и насадил на нее кроссовку, а потом бросил ее в огонь.
Теперь Егор бегал за остальными вокруг костра. Динка принимала участие в общей забаве и, шустро удирая, смеялась и визжала. Тимур кричал: «Отвали от меня, сифак!»
В конце концов Шепелюк осалил Динку, и теперь уже она носилась за остальными.
– Фу, Харитонова сифачка, сифачка! Иди на фиг отсюда, сифозная! – дразнился Ларин, но скоро поплатился: Динка догнала его и сшибла с ног. Сифа перешла на него.
Теперь все бегали от Ларина. Марк между тем кинул в костер вторую кроссовку. «Найки» шипели и трещали в огне, вокруг них разливалось голубоватое пламя. Черепанов наблюдал за тем, как горит обувка его врага. На лице играла торжествующая улыбка – как будто
