Сломанная кукла - Янка Рам
И образ этого букета в моей голове очень яркий. Откуда, бля, он взялся только?
- И ты это предложение примешь. Поняла меня?! - повышаю снова тон. - А я... А я позабочусь о том, чтобы это все с тобой произошло - верну тебя "наверх". Это все, что я способен дать. А вот это... выплюнь и забудь. Тебе эта история вообще не нужна. Мы с тобой из разных миров. И ты никого не обязана ублажать. Даже если ему, сука, этого хочется.
- Не рычи… - спокойно, как Варгу.
Дурное, блять, создание! Неадекватное...
Опускает взгляд, явно не особенно впечатлившись моей пламенной речью. Задумчиво заламывает свои красивые пальцы.
- Собирайся… - цежу я.
Выхожу с сигаретой на улицу.
Тошно...
Но всё правильно сказал. Честно.
Глава 35 - Расставание
- Людно у меня сегодня, много хороших людей... - щедро накрывает на стол Ольга.
Я ей помогаю.
Мужчины рубятся в нарды. Разговаривают. Слышу обрывки их фраз.
- ...Короче, будут вас ждать на трехсотом километре...
Гордей что-то достает из рюкзака, рассматривает на ладони. Это моё зеркальце. Сжимает. Кладет словно нехотя обратно. Ищет дальше что-то своё.
Достаю сверху несколько кружек. Полка высоко, и я поднимаюсь на пальцах.
- Ого! - дёргает удивлённо бровями Йода, глядя на мои ноги. - Как балерина, прямо.
Не отвечая, так как мне сложно быть громче шумов вокруг, я изображаю простенько пассе, релеве... Поджимая стопу к колену и типично выворачивая сустав.
- Ааа... Не "как". Балерина. Ну и занесло же тебя, девочка...
- А ты у нас знаток балета? - отрывая взгляд от доски, бросает на его на Йоду Гордей.
Смотрит из под бровей. Недовольно.
- Не знаток. Но тут и знатоком быть не надо.
Расставляю на столе посуду.
На чугунной сковородке жарится картошка с мясом, грибами, салом. Шкварчит и пахнет.
Сглатываю слюну.
Я такого можно сказать, никогда и не ела. Может, в глубоком детстве пару раз жаренную картошку. Когда бабушка по отцу еще была жива.
Мне всего хочется. Ольга следит за моим взглядом.
- Ты чего?
- Можно, я это возьму? - тянусь за солёным огурцом.
- Бери.
Зажмуриваюсь, с хрустом откусываю.
- Любишь?
- Теперь, да.
- А раньше что?
- А раньше - филе и брокколи, яйцо, киви, грейпфрут. Нужно было удерживать вес в минусе.
- Киви... - задумчиво. - А я только по сгущенному кофе здесь скучаю, был такой раньше. Как вспомню вкус, ммм... Ты попробуй обязательно, как вернёшься туда.
- Обязательно, - обещаю я.
- Пойдем...
Мы идём в предбанник за ещё какими-то таежными яствами.
- Ольга...
- М?
- Подари мне, пожалуйста, этот платок, - снимаю с веревки.
- Это бандана. Бери. Умеешь завязывать?
- Нет...
Помогает мне.
Бандана цветастая, черно-красно-оранжевая.
Я смотрю на себя в крошечное зеркало на стене.
- Волосы-то почему так коротко?
- Он их... вожделел, - подбираю правильное слово.
- М.
Да и как было волосы спрятать?
- Дай-ка поправлю. На лоб ниже надо, а то как монашка будешь. А вот так отлично. Тебе очень идёт.
Возвращаемся и садимся к мужчинам.
Гордей отодвигается дальше, я двигаюсь к нему, Ольга с самого края.
Йода и Танго сидят напротив, с любопытством меня рассматривают.
Смущаясь, делаю привычное движение, заправляя за ухо прядь, но пряди нет, и я просто пару мгновений тереблю серьгу.
- Ну как ты, Бедолага?
Улыбаясь, отвожу взгляд.
- У-у-у... красавица какая, - хвалит Танго. - Улыбайся чаще.
- Давай, ешь, как следует, - бурчит Гордей. - Рассветет и выдвинемся.
Все едят вилками, ложками прямо с большой сковороды.
Тяну к себе чашку с медом. Гордей притормаживает.
- Поешь нормально сначала.
- Я, наверное, такое не смогу. Мне станет плохо.
- Что? - переспрашивает.
Ладно. Съедаю несколько кусочков.
- Ты как Дюймовочка, ползернышка? - комментирует Танго.
Киваю.
- Это правда, что у балерин деформируются суставы? - расспрашивает Йода.
Киваю.
- Но сейчас есть отрезы, они позволяют избежать...
- Что? - хором, чуть подаваясь вперед ко мне.
Смутившись, отмахиваюсь, растирая горло.
Расспрашивают ещё о разном. Шрам, ошейник, волосы...
В основном киваю или отрицательно кручу головой.
- А Мансурову этому от тебя что было нужно?
Вздрогнув, роняю ложку. Бросаю на Гордея умоляющий взгляд.
Я не хочу говорить о таких вещах. Ни с кем.
- Все, пора! - мгновенно прекращает мягкий допрос Гордей.
Залпом допивает остывший чай.
Толкаясь в крошечном пространстве одеваемся. Все выходят покурить, оставляя нас вдвоем.
Перекладываю из рюкзака Гордея свои женские мелочи по карманам. В ладони остаются только зеркальце и практически пустой пробник моих духов.
Я его хранила, он меня уносил ассоциациями из плена в мое мирное прошлое.
Зачем-то несколько раз жму на него, пытаясь извлечь последнюю вязкую каплю парфюма.
Размазываю по рукам. От хрустальной свежести и весеннего запаха акаций кружится голова! И... дом. Он так близко.
Господи, помоги мне!
Выбрасываю пустой пробник в мусор.
Гордей замирает, поворачивается ко мне. Несколько раз пытливо вдыхает воздух как пес. Ловит мою кисть. Подносит к носу.
