Даниэла Стил - Калейдоскоп
— Почему папа уехал один? — с набитым ртом полюбопытствовала Аксель.
Мари-Луиза укоризненно посмотрела на младшую сестру.
— Это бестактно — задавать такие вопросы.
— Ничего страшного, — возразила Александра. — Иногда папе приходится совмещать ужин с деловой встречей. Мне не обязательно присутствовать.
— Они очень скучные?
— Порядком. — Александра засмеялась. — С вами интереснее.
— Ура! — Аксель широко улыбнулась и потрогала шатающийся молочный зуб.
Мари-Луиза снова нахмурилась. Привычка сестры расшатывать молочные зубы внушала ей отвращение.
— Перестань, а то меня стошнит.
Мари-Луиза скорчила рожицу. Александра с улыбкой наблюдала за дочерьми. Ничто не доставляло ей такого удовольствия, как общение с ними. В этот вечер она узнала о новой подруге Мари-Луизы, почитала книжку Аксель, поцеловала обеих и выслушала их молитвы, прежде чем удалиться в свою спальню. Странно — иногда Мари-Луиза смутно напоминала ей кого-то, но кого? Может быть, Анри?.. Она отбросила эти мысли.
Потом Александра разделась и, приняв горячую ванну, забралась в постель с книгой. Анри вернулся около полуночи. Александра слышала его шаги в соседней комнате. Потом он зашел пожелать ей спокойной ночи.
— Не спишь?
Александра улыбнулась и покачала головой. Ей нравилось ждать его. Иногда в поздний час Анри расслаблялся, давал себе волю и больше, чем днем, был склонен раскрываться перед ней, делиться мыслями, планами и проблемами.
— Хорошо провел вечер?
— Нормально. — Глаза мужа искали ее глаза, и вдруг с его губ слетели совершенно несвойственные ему слова, от которых у Александры словно камень сорвался с души и она поняла, что никакой новой любовницы нет и в помине. — Мне тебя ужасно недоставало. Как я жалел, что не взял тебя с собой!
Это было так не похоже на Анри, что Александра счастливо улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой, а когда он сел, поцеловала его.
— Спасибо, дорогой, я тоже соскучилась. — В ее голосе появились интимные нотки. — Зато я смогла побыть с девочками. Мари-Луиза такая серьезная — и почти взрослая. Вот Аксель — совсем дитя.
Она заулыбалась от гордости.
— Да, они славные малышки. — Анри наклонился и поцеловал жену в шею. — Все в маму. Ты у меня тоже хорошая девочка.
Александра была на седьмом небе от счастья. Ее улыбка стала задорной.
— Правда?
Она продолжала улыбаться, и Анри лег рядом, дотронулся до ее груди, прильнул к губам. Вообще-то он не собирался сегодня заниматься любовью, но Александра была так соблазнительна на фоне постельного белья в розовой ночной рубашке! Обычно проявления нежности давались Анри с большим трудом. Однако сейчас, в полутьме ее будуара, все казалось легко и просто. Он любил эти ночные часы, когда они подолгу лежали бок о бок, пока он не поднимался и прокрадывался в свою спальню.
Он бесконечно дорожил и ею, и девочками, но что-то мешало ему проявлять чувства. И потом, у него были такие высокие требования, он столь многого от нее ожидал… и от себя тоже. Хотел, чтобы в жене воплотился его идеал, и подчас ему казалось, что эта мечта сбывается. В предвидении этого он и женился на ней. Он ни за что не удовлетворился бы чем-то меньшим. Дочь графа де Борн была равна ему происхождением, и за четырнадцать лет совместной жизни Александра доказала, что достойна его выбора. Он гордился ее собственными положительными качествами, а также всем, чему научил ее. Она — совершенство! Он возносил ее на пьедестал… За исключением таких моментов, как сейчас… в постели, когда он позволял ей сойти на грешную землю.
Спустя некоторое время он со счастливой улыбкой, бросив на жену последний благодарный взгляд, удалился в свою комнату и, удовлетворенный, уснул.
Глава 11
«Ситроен» проехал по мосту Александра III и очутился на левом берегу Сены. Через несколько минут он оставил позади Дом Инвалидов и свернул на улицу Варенн. Для Александры этот маршрут всегда был возвращением домой. Как ни прекрасен, величествен, пышно декорирован был их особняк на улице Фош, все-таки в доме своих родителей на улице Варенн она чувствовала себя точно рыба в воде.
При виде особняка у нее радостно подпрыгнуло сердце. Привратник отпер ворота, и, очутившись во дворе, Александра, как всегда, ощутила легкую грусть от того, что никогда уже не встретит здесь отца. Прошло много лет, но она до сих пор остро чувствовала, как ей его не хватает. Радовала предстоящая встреча с матерью.
Старый лакей улыбнулся и распахнул перед ней парадную дверь. В холле она сразу попала в окружение бесценных вещей из коллекции, которую всю жизнь собирали ее родители. Инкрустированная мебель; комоды в стиле Людовика XV, сверху отделанные розовым мрамором и уставленные бронзовыми статуэтками. Напольные вазы, приобретенные на аукционе в Лондоне. И конечно, дорогие сердцу матери полотна Ренуара, Дега, Тернера и Ван Гога. Не обошлось и без ее любимой Кассатт. Дом был полон сокровищ, которые со временем перейдут к Александре. Такая перспектива ее отнюдь не радовала, зато в глазах Анри она была единственной компенсацией за тягостную необходимость мириться с такой тещей, как Маргарет.
— Ты здесь, дорогая? — окликнул родной голос сверху, из гостиной, выходящей окнами в сад.
Александра поспешила подняться по мраморной лестнице к маме, снова чувствуя себя баловнем дома.
Она нашла Маргарет сидящей на диване, за пяльцами. Очки съехали на самый кончик носа. На каминном коврике растянулась очень старая добродушная собака. Дети ее обожали, зато Анри терпеть не мог за отвратительную привычку лизать и целовать кого попало и оставлять на одежде клочья шерсти.
— Здравствуй, моя радость! — Маргарет уронила вышивание и, вскочив на ноги, вытянулась во весь рост — моложавая блондинка с голубыми глазами, в ярко-розовом костюме от фирмы «Шанель», темно-синей блузке и туфлях в тон; в ушах сверкали рубиновые серьги величиной с дверную ручку.
Она поцеловала Александру и вдруг отпрянула.
— Кто-то умер?
Александра улыбнулась, глядя на внезапно помрачневшее лицо матери. Маргарет предпочитала живые, чистые цвета, одевалась в сверхмодные изделия ведущих фирм: «Шанель», «Диор», «Дживенчи». Ей шло все яркое, броское. Стоит ли говорить, что Анри предпочел бы видеть тещу в чем-нибудь поскромнее и посолиднее: черном, темно-синем или бежевом, а за городом — в костюме из серой фланели.
В этот день Александра приехала к матери в новом черном платье от Диора и таком же жакете.
— Брось, мама. Это новый костюм, он очень нравится Анри.
