Даниэла Стил - Калейдоскоп
— Здесь нечем хвастаться, мадемуазель. Что ты натворила? — строго, но втайне гордясь дочкой, спросил Анри.
Он в который раз пожалел о том, что у него нет сына, продолжателя рода. Как это Александра оплошала — не подарила ему сына? Это был ее единственный изъян, и Анри постоянно давал ей это почувствовать.
— Мамочка, хочешь жвачку? — не унималась Аксель.
Александра вздрогнула. Это лакомство она давала дочери потихоньку от мужа, потому что тот не одобрял этого увлечения. Но младшая дочь вечно ее выдавала. Что касается Мари-Луизы, то она предпочитала лакрицу и шоколадные конфеты. А вот Аксель обожала выдувать пузыри из розовой тягучки.
— Нельзя, — ответил за Александру Анри и, напомнив жене о своем списке, отправился в собственный кабинет.
Вернее, сделал вид, что отправился, потому что, демонстративно плотно закрыв дверь, он тотчас потихоньку приоткрыл ее и заглянул в щелку. Конечно, жена дала Мари-Луизе шоколадку, а Аксель — жевательную резинку. Анри с любопытством наблюдал, как растет изо рта младшей дочери розовый пузырь. Потом снова закрыл дверь и пошел к себе.
— Папа сегодня рано, — заметила Мари-Луиза, грациозно опускаясь в кресло эпохи Людовика XVI.
У Мари-Луизы были темные, задумчивые глаза; она отличалась врожденной элегантностью. Через несколько лет она станет настоящей красавицей, да уже и сейчас притягивает взоры. Впрочем, внешность маленькой Аксель больше бросалась в глаза. У нее были такие же, как у матери, рыжие волосы. Сама Александра, идя навстречу пожеланиям мужа, обесцветила волосы и вот уже много лет числилась блондинкой. По мнению Анри, рыжий цвет, даже данный от природы, вульгарен.
— Папа ужинает вне дома, — спокойно сказала Александра.
— Ты тоже? — глаза малышки в тот же миг наполнились слезами. Впрочем, она охотно взяла у матери вторую жвачку.
— Нет. У папы деловая встреча. Я остаюсь с вами.
— Ура! — на радостях Аксель набила рот резинкой.
Мари-Луиза улыбнулась. Ей нравилось, когда мама ужинала с ними. Им было весело втроем. Мама рассказывала смешные истории из своего детства: как они с бабушкой разыгрывали дедушку.
— Няня знает, что вы уже дома? — спохватилась Александра, но тотчас по испачканным ладошкам младшей дочери поняла, что они прибежали к ней сразу, минуя гувернантку. Иначе они пришли бы чистенькие, идеально причесанные. Но самой Александре они больше нравились такими — более естественными, оживленными.
— Кажется, мы забыли ей сказать, — призналась Мари-Луиза, в то время как Аксель вовсю трудилась и наконец выдула новый огромный пузырь. Все трое покатились со смеху.
— Только няне не показывай. — Александра спустила девочку с колен. — Идите скажите ей, что вы дома, а мне еще нужно кое-что сделать.
Обычно шофер привозил девочек на «ситроене». Александра при каждом удобном случае старалась это сделать сама. Сейчас же ей хотелось пробежать составленный Анри перечень дел. Она знала список гостей: сама три недели назад рассылала приглашения на фамильных бланках, а потом — открытки-напоминания с текстом в золоченой рамке: барон и баронесса де Мориньи ждут вас к восьми часам на званый ужин в доме N 14 по улице Фош. Форма одежды — парадная. Она уже выбрала, что надеть, заказала цветы и составила меню. Анри, конечно, распорядится, чтобы достали из погреба лучшее вино. Возможно, «Шато-Марго» выдержки тысяча девятьсот шестьдесят первого года или «Лафит-Ротшильд» — сорок пятого. Шампанское «Кристалл» и всевозможные ликеры. Потом дамы удалятся в другую комнату, мужчины будут наслаждаться сигарами, бренди и скабрезными анекдотами. Мало кто теперь придерживался этого обычая, но Анри всегда был ярым приверженцем традиций. Александре никогда не приходило в голову предложить что-то новое, свое. Она просто выполняла его волю — и доводила исполнение до безупречности.
После ухода дочерей она еще немного посидела, думая о муже и о том, куда он отправился. Потом перенеслась мыслями к девочкам. Их звонкие голоса доносились до нее из сада. Скоро начнутся каникулы, и они поедут все вместе в Сен-Жан-Кап-Феррат — детям там приволье. Позднее к ним присоединится Анри, закончив дела в Париже. Супруги станут кататься с друзьями на яхте и, может быть, проведут несколько дней в Италии или Греции. Дети побудут с няней и слугами.
Таков был стиль жизни Анри и Александры де Мориньи. Александра чувствовала себя в этой жизни как рыба в воде и не знала никакой другой. Но иногда — очень, очень редко — она пыталась представить себе, что было бы, если бы она вышла замуж за другого — попроще и помоложе. Потом она виновато гнала от себя неуместные фантазии и вновь и вновь благодарила судьбу за своего мужа.
Анри перед уходом был исключительно импозантен: в безупречно сидевшем темно-синем костюме, в белой накрахмаленной сорочке и темно-синем галстуке. На запястьях поблескивали сапфировые запонки. И так же блестели его живые глаза. Как всегда, Анри был полон энергии и затаенной силы характера.
— Ты сегодня неотразим, — улыбнулась Александра, успевшая переодеться в розовый атласный халат и такие же домашние туфли. Светлые вьющиеся волосы свободно ниспадали на плечи. Она была прекрасна и не сознавала этого.
— Спасибо, дорогая. Постараюсь не задерживаться.
Банальные слова! Но глаза мужа смотрели на Александру с любовью и нежностью. Он знал: она не ляжет спать, пока его нет дома; будет дожидаться в своей комнате, не включая света, и если он пожелает, с радостью примет его. Он тихо постучится в дверь и ненадолго заглянет к ней перед тем, как отправиться к себе. Это была его инициатива — завести разные спальни. Анри настоял на этом сразу же после свадьбы.
Александра сначала плакала и пыталась его переубедить, но он был непреклонен. Ему нужна определенная свобода. Пространство. Возможность уединения. Со временем — убеждал он жену — она оценит эти преимущества. Александра продолжала противиться, но он все-таки настоял на своем.
Их спальни были смежными; незапертая дверь легко пропускала Анри в соседнюю спальню; к радости Александры, это случалась часто. Она по-прежнему возбуждала его. Случалось, он увлекался и другими женщинами. Анри старался быть осторожным, но подозревал, что жена догадывается — благодаря женской интуиции, о существовании которой он узнал еще в юности, — и уважал ее.
— Желаю хорошо провести время.
Александра скользнула по щеке мужа легким, как прикосновение крыла бабочки, поцелуем и спустилась в малую столовую, где собиралась поужинать с дочерьми. Она слышала, как отъехал его автомобиль. Александра повернулась к Аксель — помочь ей нарезать мясо. Она изо всех сил старалась не думать об этой деловой встрече своего мужа.
