Джудит Гулд - Грехи. Книга 2
Тем не менее, ни один мускул не дрогнул на его лице. Оно оставалось бесстрастным.
– Один миллион франков – незначительная цена за эти документы, – спокойно произнес он.
– Это справедливая рыночная цена, – пояснила Элен.
Его розовые глазки подозрительно прищурились: значит, она собиралась не просто шантажировать его. Ей надо что-то еще.
Элен снова полезла в дипломат и вынула из него толстую пачку документов.
– Вот, пожалуйста. Здесь все предложения относительно вашего акционерства. Советую вам тщательно изучить их, прежде чем подписывать.
Что-то в ее голосе насторожило его. Он бросил на нее подозрительный взгляд, но ничего не сказал.
– Нет нужды говорить вам, – продолжала Элен, – что адвокат, который организовал нашу встречу, совсем не тот, у кого хранятся оригиналы документов. И конечно, вы догадываетесь, что произойдет, если со мной что-нибудь случится?
Альбинос взвесил на руке папку с документами.
– Позвольте задать вам гипотетический вопрос. – Элен промолчала.
– Если я куплю эти… эти акции, смогу я получить оригиналы документов?
– К сожалению, нет, герр фон Айдерфельд. Дело в том, что они – моя гарантия спокойной и долгой жизни. Не теряйте времени, читайте контракт.
Он вздохнул, открыл папку и начал читать. Через какое-то время он резко выпрямился и его белое лицо совсем обескровело.
– Но это же абсурд! – воскликнул он. – Не думаете ли вы, что я соглашусь на такие идиотские условия?
Он с отвращением отшвырнул документы в глубь кабинета.
Элен проводила их взглядом, потом, не торопясь, подняла контракт и вновь положила его на стол.
– Да, герр фон Айдерфельд, – проговорила она сквозь зубы. – Я думаю, вы согласитесь. Условия не абсурдны, абсурдно то, что случилось с моей семьей. Четверых детей преследуют нацисты, и им приходится бежать из Парижа – это абсурд. Прижигать живот маленькому ребенку тоже абсурдно. Моя мать, отравленная газом в Аушвице, – разве это не абсурдно, герр фон Айдерфельд?
Он нетерпеливо отмахнулся.
– Откуда вам знать, куда она была сослана? – пробормотал он. – Вы при этом не присутствовали.
– Видите ли, герр фон Айдерфельд, моя мать дожила почти до самого конца. У меня есть очевидец, который был с ней рядом. Доктор, еврей. Он готов выступить свидетелем. А сейчас поговорим о контракте…
Их взгляды встретились.
– А если я не соглашусь подписывать его? Что тогда?
– Тогда я не буду обращаться к немецким властям. – Она выразительно помолчала. – Я обращусь к израильским.
Он на какое-то время закрыл глаза. Голос Элен упал почти до шепота, когда она начала перечислять, что с ним может случиться:
– Мало того, что вас привлекут к суду и осудят, – произойдет еще и самое худшее. Давайте не будем дурачить друг друга, герр фон Айдерфельд. Я деловая женщина, а вы деловой мужчина. Вы живете исключительно для «Фон Айдерфельд индустрия. Вам принадлежат все сто процентов акций вашей корпорации. Для немецкого правительства прибрать всю вашу собственность к рукам будет неслыханной удачей. Не догадываетесь, как они распорядятся ею? – Элен улыбнулась, заметив, как он вздрогнул. – Они выплатят Израилю репарации. Заплатят евреям, которые обвиняют Германию в преступлениях, требуя реституции. – Элен наклонилась к нему поближе. – Все ваши компании станут собственностью Израиля!
Комментария не последовало.
– Представьте себе апельсиновые рощи, которые они посадят! Подумайте об ирригационной системе, которую они построят, чтобы оросить пустыню! На ваши деньги будет перестроен и расширен порт Хайфа!
Было заметно, что фон Айдерфельд потрясен, и, тем не менее, он сделал еще одну слабую попытку.
– Вы кое-что забываете, фрейлейн, – проговорил он с расстановкой. – Я очень могущественный человек.
– Неужели? Вы просто привыкли считать себя таковым, но с этим покончено. Через девяносто дней я жду вас в Париже на наше первое совещание. Думаю, вы еще не забыли, как прекрасен Париж весной?
– Зачем вы все это делаете? – спросил он. – Почему? – В ответ Элен только недоверчиво покачала головой.
Неужели у этого человека с омерзительной белой кожей совсем нет совести? Ей хотелось как следует его встряхнуть, чтобы в нем проснулось хоть что-то человеческое, но она знала, что это бесполезно. Душа его была мертва.
– Молодой человек, который меня ожидает, будет сопровождать вас на каждое совещание и обратно, – невозмутимо продолжала Элен. – Предлагаю вам заранее оформить паспорт и получить визу. Как и предусмотрено в контракте, от дома до аэропорта вы будете добираться автобусом или поездом. Затем вторым классом летите в Тель-Авив. Там и переночуете. На следующий день вы вылетаете в Париж и добираетесь из аэропорта до города общественным транспортом. Любой неверный шаг, герр фон Айдерфельд, – и израильские власти будут иметь все оригиналы документов. И я твердо уверена, что вы не улизнете в Южную Америку или еще какое-нибудь другое симпатичное местечко, по крайней мере, потому, что вам многого удалось здесь достичь. Но я никому не доверяю и прослежу за тем, чтобы ваша компания находилась под постоянным контролем. Советую даже не пытаться продать ее. Прежде чем вы успеете установить контакт с покупателем, для вас все уже будет кончено.
Он посмотрел на нее с некоторой завистью и уважением.
– А вы умеете торговаться!
Элен защелкнула дипломат. Затем окинула негодяя презрительным взглядом.
– Я не торгуюсь, герр фон Айдерфельд.
Уже у самой двери она остановилась и оглянулась:
– Кстати, герр фон Айдерфельд, вы, случайно, не знаете, что случилось с моими сестрами?
– Они были отправлены в лагерь.
– И?..
Он опустил глаза.
– Дети были первыми… – Его слова повисли в воздухе. Элен плотно сжала губы.
– У вас сорок восемь часов до того, как вернуть мне эти бумаги, – процедила она сквозь зубы и, посмотрев на часы, добавила: – Время пошло.
Он машинально бросил взгляд на циферблат.
Через тридцать шесть часов после встречи адвокаты Элен в Париже получили подписанные документы, а на счет компании в банке Ротшильда поступил миллион франков.
Фон Айдерфельд принял ее ультиматум на двенадцать часов раньше назначенного срока.
Глава 7
Элен чувствовала себя акробаткой китайского цирка, по-всякому изгибаясь перед высоким наклонным зеркалом. Она старалась дотянуться до застежки на спине вечернего платья из светлого атласа. После минуты мучений она в изнеможении всплеснула руками.
– Черт! – досадливо выругалась она, когда крючок, расположенный в недосягаемой зоне между лопатками и затылком, в очередной раз выскользнул из ее длинных пальцев. Есть от чего прийти в ярость! Она в отчаянии развела руками и стала рассматривать себя в зеркало. Она уже вся взмокла, еще минута – и ее тщательно уложенные волосы повиснут, как сосульки. Пришлось воспользоваться бумажной салфеткой, чтобы стереть пот со лба.
