Татьяна Тронина - Каникулы выдумщицы

– И снова ты не права! – рассердилась Муся. – Просто ты тоже несчастная. Тебе тоже его не хватает.

– Скажите, пожалуйста, какие мы умные! – закричала Света. – И откуда ты это взяла? Мне его не хватает… Да я бы его убила!

Муся была в полном замешательстве. Она уже и не знала, что сказать Свете, какие аргументы привести, чтобы убедить ее в том, что Карабурденко не виноват ни в чем, а если и виноват, то давным-давно раскаялся и понес наказание.

– Он тебя любит, – произнесла она робко.

– Любит… – с раздражением произнесла Света. – А он знает, как я без него жила все эти годы? Никому до меня нет дела! Мама вышла замуж за отчима, у них есть Вовка – это мой сводный брат… Они, конечно, хорошие и заботятся обо мне, только… только поговорить мне все равно не с кем. Они сами по себе, я тоже сама по себе.

– Вот и поговори с Иван Иванычем! Знаешь, как он обрадуется… – посоветовала Муся.

Света подняла на нее глаза, полные слез.

– Знаешь, Муся, – вдруг сказала она. – А ты очень хорошая. Если бы не ты, я так бы никогда и не узнала, что мой отец ищет меня. Я ведь сюда приехала, чтобы просто посмотреть на него. Ну, просто посмотреть, никак не раскрывая своей тайны. Я случайно узнала, что он едет в этот санаторий… Так совпало, что в эти же места собралась моя подруга Валя со своей мамой, и я тоже напросилась с ними… Они не знают ничего, даже Валя.

Муся была глубоко взволнована. За каких-то несколько минут исчезла ее неприязнь к Свете, она теперь всеми силами хотела помочь ей. Ей и Ивану Иванычу Карабурденко.

– Что же делать? – прошептала она. – Нет, так нельзя… Ты непременно должна поговорить со своим отцом!

На Светином лице отразилось сомнение.

– Ну, не знаю… – пробормотала она, стиснув руки так, что косточки на пальцах побелели. – Может быть, ты и права… Да, я поговорю с ним. Только ты не думай, – вдруг добавила она сердито, нахмурив брови, – что я ему на шею брошусь: «Ах, папочка, я тебе до смерти рада, будем дружить!..» Нет. Я ему просто скажу: «Здравствуй, папа!» Да, именно так – здравствуй, папа… Представляю, какое сделается у него лицо!

Конечно, Муся не присутствовала при этой встрече. Вообще на той встрече не должно было быть посторонних. Только двое – отец и дочь.

Муся очень переживала за Свету и за Карабурденко, она боялась, что те могут стать заложниками своего вспыльчивого, необузданного характера, что Света, например, наговорит своему отцу много обидных слов. Или Иван Иванович вдруг окажется не в восторге от своей вновь приобретенной дочери. «Хотя, что за глупости! – осадила себя Муся. – Разве детей или родителей выбирают?»

Но однажды утром она увидела Карабурденко и Свету рядом. Они шли по аллее санатория и что-то обсуждали. Муся не узнала бывшего скандалиста, от язвительных колкостей которого стонали все окружающие.

У Ивана Иваныча было неожиданно мягкое, ласковое лицо, он внимательно слушал свою дочь. Света шла рядом – немного высокомерная, неприступная, но временами она словно забывалась и тогда, словно маленькая девочка, начинала нетерпеливо теребить своего спутника за рукав.

– …нет, ты не понимаешь, па, – услышала Муся обрывок их разговора. – Когда он потребовал дневник и обещал снизить мне оценку в четверти…

– Света, ты слишком категорично относишься к людям. На твоем месте я бы ответил этому преподавателю так…

– Па, я пыталась, но иногда меня словно несет, и я ничего не могу с собой поделать…

– Я тебе говорил – считай до десяти! Пока считаешь – немного успокоишься…

Они прошли мимо, даже не заметив Муси, слишком увлеченные своей беседой.

К Мусе подбежали Марат и Катерина.

– Ты где ходишь! – напустились они на нее. – Мы полчаса тебя ищем…

– А что случилось? – рассеянно спросила она, еще продолжая думать о Карабурденко и Свете.

– Как, ты не знаешь? – удивилась Катерина. – Приехали новые отдыхающие, и среди них парень один… чемпион Москвы по шахматам среди юношества.

– Да ну! – всплеснула руками Муся. – Столько шахматистов на один квадратный гектар леса… Такого в здешних местах еще не было!

– И не говори! – кивнул Марат, подмигнув Мусе. Его тюбетейка была лихо сдвинута на одно ухо. – Сегодня перед обедом – дружеский чемпионат.

– Катя, я буду болеть за тебя! – горячо воскликнула Муся.

– Кстати, там кто-то среди взрослых даже делает ставки на них, – по секрету сообщил Марат. – Половина отдыхающих – за Катерину, другая половина – за новичка.

– В холле главного корпуса уже поставили стол. Мы опаздываем! – сказала Катерина, нетерпеливо поглядывая на часы.

Троица отправилась к месту встречи двух чемпионов. Катерина была полностью поглощена предстоящим событием.

Марат отстал на несколько шагов, потянув за собой Мусю.

– Сегодня вечером – танцы, – шепотом сообщил он.

– И что?

– Как что? – возмутился он. – Ты придешь?

– А ты меня приглашаешь? – улыбнулась Муся.

– Конечно, приглашаю, – торопливо произнес Марат. – Без пяти восемь я за тобой зайду.

– А Катька?

– Катька будет с чемпионом – это и ежу понятно!..

Катерина по-прежнему бежала впереди, ни на что не обращая внимания. Вокруг нее с тявканьем носилась Фимка, возмущаясь подобной спешкой.

– Однако, какая насыщенная программа получается, – вздохнула Муся, впрочем, без всякого сожаления. – А я-то думала, что здесь скучно будет…

В начале августа Муся была уже в Москве. Ей очень не хотелось уезжать из Медвежьего источника, но папа с мамой, оказывается, купили путевки к морю.

Лучшая подруга Оля была еще в отъезде, а Муся так надеялась рассказать все то, что произошло с ней недавно.

За те три дня, что она провела в городе перед отъездом, она встретила только Римму Денисяк. Денисяк была круглой отличницей и в школе вела себя довольно высокомерно.

– Привет, Римма! – воскликнула Муся, которая была рада любому знакомому лицу. – Как дела?

– Да, в общем, ничего, – рассеянно ответила Денисяк, оглядываясь по сторонам. – Потихоньку…

Муся не могла не заметить, что школьная отличница вела себя довольно странно – все время оглядывалась по сторонам и кусала губы, скрывая волнение. Денисяк была полной, в очках, с косой, и в классе ее звали Крупской, как одну историческую личность. Сейчас Римма выглядела неожиданно симпатичной. «Похудела она, что ли? – подумала Муся. – Или это оттого, что она косу свою распустила?..»

Мимо проехал Ежов на велосипеде – стремительно, словно метеор. Он тоже учился в одном с Риммой и Мусей классе, но отличником назвать его нельзя было никак…