Галина Гордиенко - Лесная колдунья
Василиса и не заметила, что Лера с Оскаром успели пройти пешеходную дорожку на зеленый свет, и он сменился на красный. Держа взглядом пышную каштановую гривку сестры, сунулась на дорогу и вскрикнула от неожиданности — Кирилл рывком выдернул ее из-под самого носа длинного черного лимузина. Встряхнул за шиворот, как котенка, и прорычал:
— Не спи на ходу, не в деревне! Василису затрясло от злости, но она промолчала, с досадой признавая, что этот ненормальный тип — нет, даже сумасшедший тип! — кажется, только что спас ей жизнь. Хоть и не так, как собирался.
Лучше бы она под машину попала, чем осталась ему обязана!
Василиса смотрела вслед шикарному лимузину почти с ненавистью, не желая признавать собственную вину. С горьким смешком подумала: «Коська сказал бы, что во мне сейчас криком кричит классовая ненависть, и наврал бы. Классная машина, только слишком неповоротливая, папин уазик куда мобильнее, да и некапризен — ему что есть дорога, что нет… Просто эта полированная штучка очень не вовремя тронулась с места и скорость явно превысила», — сказала себе Василиса.
Машины мчались одна за другой непрерывным потоком, да еще и в несколько рядов, девушке вдруг стало страшно. Василиса с опозданием представила себя под колесами всех этих равнодушных железных монстров. Она-то ладно, для нее бы все кончилось, умирать, она уверена, не страшно, а вот папа и Лелька…
Василиса сжала кулаки так сильно, что коротко стриженные ногти больно впились в ладони. Обернулась к Кириллу и выдавила сквозь зубы:
— Спасибо.
— Не за что, — небрежно отмахнулся он. — Для себя старался…
Василиса непонимающе моргнула. Кирилл широко ухмыльнулся ей в лицо:
— Детка, ты разве не поняла еще, что станешь моей женой? Я, как только тебя увидел, еще там, в лесу…
— Ч-что?!
— Не волнуйся, милая, я пока не делаю предложения, — успокоил ошеломленную девушку Кирилл. — Не торопись бежать в магазин, сегодня же высматривая фату и свадебное платье, даже туфли белые можешь не искать…
?!
— Понимаю, ты еще маленькая, придется месяц-другой подождать, — заливался соловьем этот ненормальный, — так я и не спешу — какие наши годы…
— Тебя недавно выпустили из сумасшедшего дома? — с надеждой спросила Василиса.
— Да нет, солнышко мое рыженькое, я только на пути к нему. — Кирилл неожиданно жестко придержал за плечо рванувшуюся через дорогу Василису, как раз зажегся зеленый свет. — Но если ты еще пару раз сунешься под машину, то попаду туда точно…
— Не называй меня так!
— Хорошо, малышка…
— И так тоже!
— Слушаюсь, Васенька…
— Издеваешься?!
— Да что ты, Василисушка, как я смею…
— Я — Василиса! Понял?! Только — Василиса!!!
— Понял, солнышко, не рви сердца, я изумительно послушный, самому противно…
Ну вот что ты с этим змеем белобрысым поделаешь?!
Василиса еще раз наудачу лягнула Кирилла, как обычно, промахнулась и зашипела словно рассерженная кошка.
Она вчера из-за этого чокнутого едва не потеряла сестру из виду!
Василиса бесцеремонно отобрала у Леры мобильник и угрюмо буркнула:
— Ешь сейчас же, все давно остыло!
— Вась, но мне нужно отправить эсэмэску, я не успела ответить на последнюю! — возмущенно воскликнула Лера, вскакивая.
— Ты только что отправила — я считала! — восемь писем подряд. — Василиса спрятала чужой сотовый в карман бриджей.
— Ну и что?!
— То! Бродишь весь день по городу голодная, мороженым и кофе питаешься, вот я тете Кате все скажу!
— А ты откуда знаешь, чем я питаюсь? — проворчала Лера, неохотно принимаясь за омлет.
Девушке совершенно не хотелось, чтобы мама узнала о свиданиях. Она тут же потребует познакомить ее с Оскаром, и тогда…
Лера даже зажмурилась от страха, представив, что Оскар маме не понравится и им запретят встречаться. Конечно, она не послушается, но…
«Оскар такой… стильный, — жалобно подумала Лера, — а у мамы с папой безумно старомодные представления о „приличиях“. Если честно, сейчас и слов-то таких нет, я только от родителей их и слышу…»
Лера не сомневалась, что мама придет в ужас от одних только аксессуаров, а они Оскару безумно идут. У Леры буквально сердце замирало, когда она его видела: чернокудрый, черноглазый, чернобровый, улыбка белозубая невероятно, никто никогда Лере так не улыбался.
Бежит навстречу: глазищи сияют, в правом ухе — крупное кольцо серебряное, в ноздре — такое же, но поменьше, на смуглой сильной шее — ряд разнокалиберных серебряных цепочек, запястья широкими коваными браслетами украшены, на тонких длинных пальцах — печатки, на плече татуировка — забавный дракончик, изрыгающий пламя…
Светлые джинсы в облипочку, широкая модная майка без рукавов, тоненькая лента вокруг головы, прижимающая кудри, фирменные кроссовки…
Ей, Лере, нравится!
И вообще — почему кто-то должен диктовать Оскару, как одеваться?!
Лера давилась омлетом и сверлила двоюродную сестру сердитым взглядом. Нет, она понимала, что Василиса ее не выдаст, но, с другой стороны, и сотовый ни за что не отдаст. Васька, она такая упрямая…
Кирилл обошел отцовский дом и с усмешкой понял, что теперь элитная многоэтажка его совершенно не раздражает, даже умиляет, стоит вспомнить, что за одним из окон находится Василиса.
И о сводной сестре Кирилл думал с симпатией, никакого раздражения не осталось. Если бы не Лерка со своей внезапной влюбленностью, Василиса не болталась бы вынужденно целыми днями по городу, охраняя ее.
Кириллу казалось, Василиса понимала, что двоюродной сестре практически ничего не грозит, уж слишком тяжело вычислить ее на переполненных людьми питерских улицах. Глупый детский страх, который заставлял ее сопровождать всюду Лерку, это чисто русское — а вдруг?
Сестра могла в любую минуту поссориться со своим парнем, броситься домой, а уж там…
Тут Кирилл, пожалуй, с Василисой соглашался: на месте Рустама он выслеживал бы девушек именно у дома.
Кирилл за эти дни десятки раз обошел отцовский район, изучил все улицы-переулки, все подворотни, все прилегающие дворы и различные подходы к дому, даже самые невероятные. Пытался определиться — где именно устроил бы засаду, понадобись ему срочно убрать свидетеля.
Самый оптимальный вариант — ближайший парк. Вернее, даже сквер. Три тенистые параллельные аллеи, скромный фонтан на центральной, удобные лавочки вокруг него, где иногда сидели старушки, молодые мамочки с колясками или маргинальные личности с бутылкой дешевой водки.
Больше в парке скамеек не было, зато аллеи тянулись на добрый километр, и Кирилл не заметил, чтобы здесь толпами бродили горожане.
