Измена. Спаси меня, если сможешь (СИ) - Латте Лия
Повесив трубку, тут же набрал диспетчерскую.
— Наташа! Сто седьмую бригаду взяли в заложники. Преступник вооружен. Полиция и СОБР вызваны. Две бригады — реанимацию и линейную — на подход к адресу. Ждать команды на безопасном расстоянии. Держать меня в курсе по рации. Выполнять!
— Поняла, Андрей Викторович! — голос диспетчера дрожал.
Я слушал трубку. Ксения что-то говорила раненому. Спокойно, профессионально. Умница. Держится. Но голос преступника становился все более нервным. Он на грани. Времени мало.
Я больше не мог сидеть здесь. К черту кабинет. К черту правила. Я должен быть там.
Ключи от машины в руке. Я вылетел из кабинета.
— Я на Зеленую! — бросил я Наташе. — Связь!
Машина неслась по вечернему городу. Светофоры, другие машины — всё это было лишь досадными помехами. Руки намертво вцепились в руль. В голове — ледяная пустота, вытеснившая все мысли, кроме одной: «Успеть. Спасти».
Зря я это всё сделал. Зря позволил ей сломать эту стену. Зря нарушил своё правило. Потому что теперь страх потерять её был не просто гипотетическим. Он был реальным. Осязаемым. И он был во сто крат сильнее страха перед собственными демонами.
Плевать на правила. Плевать на прошлое. Сейчас важна только она. И я вытащу её оттуда. Любой ценой.
Глава 52
Грохот.
Звон в ушах, такой сильный, что я на мгновение оглохла.
Запах пороха смешался с едким дымом, забивая нос и горло. Я закашлялась, пытаясь проморгаться. Вокруг все еще был хаос — крики, топот тяжелых ботинок, резкие команды.
Люди в черной форме, с оружием, двигались быстро, слаженно, заполняя собой тесную комнату дома.
Штурм. Все закончилось так же внезапно, как и началось.
Я сидела на полу, прижавшись к стене, куда меня оттолкнул Денис в последнюю секунду перед тем, как дверь вылетела внутрь. Рядом со мной кто-то лежал — тот самый мужчина, который держал нас в заложниках. Его лицо было неподвижно, глаза закрыты.
Обезврежен.
Меня трясло. Крупная, неудержимая дрожь, от которой стучали зубы. Адреналин, только что зашкаливавший, отхлынул, оставив после себя звенящую пустоту, слабость и тошноту. Ноги не держали, руки были ватными.
— Денис! — прохрипела я, поворачивая голову. Мой напарник сидел на полу в нескольких метрах, прислонившись к стене. Его лицо было бледным, на виске виднелась кровь, но он был в сознании, смотрел на меня немного растерянно.
— Ксюш… ты как? — спросил он тихо.
— Нормально… Кажется… А ты?
— Голова гудит… Ударился, когда падал…
К нам уже спешили медики из другой бригады, те, что дежурили снаружи. Кто-то подхватил меня под руки, помогая подняться. Ноги подкосились, и я чуть не упала снова.
— Осторожно! Шок! — скомандовал знакомый голос.
Я подняла голову. Андрей. Он стоял рядом, отдавая распоряжения медикам, осматривавшим Дениса. Его лицо было таким же бледным и напряженным, как тогда, на месте аварии. Но сейчас в его глазах читалось нечто большее, чем просто профессиональная сосредоточенность.
Облегчение? Да, кажется, огромное, всепоглощающее облегчение. Он быстро взглянул на меня, убедился, что я на ногах и меня держат, и снова отвернулся к Денису.
Меня усадили на стул, который притащили из коридора. Кто-то протянул стакан с водой. Я сделала глоток, но вода показалась безвкусной. Руки все еще дрожали. Я смотрела, как осматривают Дениса, как накладывают ему повязку на голову. Жив. Слава богу, жив.
Коллеги выносили из комнаты раненного мужчину. Он тихо стонал, его взгляд был мутным. Но то, что он всё ещё оставался в сознании для меня было огромным удивлением.
Андрей подошел ко мне. Он опустился на корточки передо мной, так, чтобы наши глаза были на одном уровне. Его руки легли мне на колени — сильные, теплые.
— Ксения, ты как? Болит что-нибудь? — спросил он тихо, его голос был хриплым от напряжения.
— Я… я в порядке, — прошептала я, глядя в его темные глаза, в которых сейчас плескалась тревога и… нежность? — Просто… страшно было.
— Я знаю, — он сжал мои колени чуть крепче. — Все закончилось. Ты в безопасности.
В этот момент мне хотелось только одного — уткнуться ему в плечо, почувствовать его объятия, забыть весь этот кошмар. Я видела в его глазах неподдельную заботу, видела, как он волновался за меня. После всего, что между нами было я ждала… Не знаю, чего я ждала. Слов поддержки? Утешения? Может быть, даже признания, что он боялся за меня?
Он помог мне подняться. Его рука поддерживала меня за локоть. Мы вышли из комнаты в коридор, где все еще было шумно и суетно. Он подвел меня к окну, подальше от толпы.
— Тебя нужно осмотреть в больнице, — сказал он уже более ровным, почти официальным тоном. — На всякий случай. Проверить на скрытые травмы, шок…
— Я в порядке, Андрей, правда, — я попыталась улыбнуться. — Обычный стресс. Отлежусь дома.
Он покачал головой. Его лицо снова стало строгим, непроницаемым. Та маска начальника, которую он носил так уверенно, вернулась на место.
— Нет. Ты поедешь в больницу. Это приказ.
Я удивленно посмотрела на него. Приказ? Сейчас?
— Но зачем? Я же говорю…
— Ларина, — он перебил меня, и его голос стал ледяным. Таким холодным, каким я его еще никогда не слышала. Он отстранился от меня на шаг, его взгляд стал жестким, отчужденным. — Ты поедешь в больницу. А потом… потом можешь приехать на станцию и собрать вещи.
Я замерла, не веря своим ушам. Собрать вещи? Что он имеет в виду?
— Что? — переспросила я, чувствуя, как холодеет внутри.
Он смотрел на меня в упор, и в его глазах не было ни капли тепла, ни тени сочувствия. Только холодная, беспощадная решимость.
— Ларина, ты уволена.
Глава 53
— Ларина, ты уволена.
Слова ударили, как разряд дефибриллятора, заставив меня замереть на месте. Воздух вышел из легких свистящим шепотом. Я смотрела на Андрея, на его жесткое, непроницаемое лицо, и не могла поверить своим ушам.
Уволена? Сейчас? После всего? После того, как он только что смотрел на меня с такой тревогой, с такой нежностью в глазах?
— Что?.. — переспросила я, голос был чужим, слабым. — Вы… ты серьезно? Почему?
Он отвел взгляд, посмотрел куда-то мимо меня, на суетящихся в коридоре полицейских и медиков.
— Это мое решение, Ксения. Окончательное. Я подпишу приказ сегодня же.
— Но… за что? — я сделала шаг к нему, пытаясь заглянуть в глаза, поймать его взгляд. — За то, что мы попали в заложники? За то, что я… что я выжила?
Он наконец посмотрел на меня. И в его глазах была такая ледяная пустота, что меня пробрала дрожь, не имеющая ничего общего с пережитым шоком. Той теплоты, той нежности, что я видела всего несколько минут назад, не осталось и следа. Передо мной снова был главный врач Мельников — холодный, властный, беспощадный.
— Ты нарушила все возможные инструкции, Ларина, — отчеканил он. — Ты подвергла неоправданному риску себя и своего напарника. Твои действия были непредсказуемы и эмоциональны. Я не могу держать на станции сотрудника, на которого нельзя положиться в критической ситуации. Сотрудника, который создает проблемы, а не решает их.
Его слова были как пощечины. Каждое — точно в цель. Он повторял почти то же самое, что говорил мне после пожара. Но тогда это было просто выговором, а сейчас… сейчас это звучало как приговор. И звучало абсолютно несправедливо.
— Но мы спасли раненого! — возразила я, чувствуя, как внутри закипает обида и гнев. — Мы действовали по ситуации! У нас не было выбора! Он угрожал нам оружием!
— Выбор есть всегда, — отрезал он. — И твой выбор привел к тому, что вы оба чуть не погибли. Я не могу допустить, чтобы это повторилось. Моё решение окончательное. Поезжай в больницу, пройди осмотр. Потом можешь забрать свои вещи со станции.
Он развернулся и быстрым шагом пошел прочь, не оставив мне ни единого шанса возразить, объясниться, спросить… просто ушел, оставив меня стоять посреди коридора, раздавленную, униженную, не понимающую абсолютно ничего.
