Измена. Спаси меня, если сможешь (СИ) - Латте Лия
— Спокойно… — выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя внутри все колотилось от страха. — Мы поможем вашему другу. Но нам нужно… нам нужно оценить его состояние.
Мужчина с пистолетом нервно облизнул губы. Он был напряжен, как натянутая струна, пистолет в его руке слегка подрагивал. Это было даже страшнее — человек на грани, не контролирующий себя.
— Оценивайте! Быстро! — рявкнул он. — Только без фокусов! И чтобы он выжил!
Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Профессионализм, Ксения. Сейчас ты не жертва, ты фельдшер. От тебя зависит жизнь этого человека… и, возможно, твоя собственная и Дениса.
Я медленно опустилась на колени рядом с раненым. Тот, что с пистолетом, не сводил с меня глаз, держа дуло направленным на меня. Денис остался стоять чуть поодаль, бледный, но вроде бы держащий себя в руках.
— Денис, перчатки, стерильные салфетки, зажим, — скомандовала я как можно спокойнее.
Он кивнул и начал быстро доставать необходимое из укладки, стараясь не делать резких движений.
Я осторожно приподняла рубашку пострадавшего. Картина была плохой. Входное отверстие от пули было небольшим, но крови вокруг было много, она продолжала сочиться. Живот был вздут и напряжен — явные признаки внутреннего кровотечения. Пульс на сонной артерии был частым и слабым, дыхание поверхностным. Он терял кровь, и быстро.
— Ему нужна срочная операция, — сказала я, глядя на вооруженного мужчину. — У него внутреннее кровотечение. Мы можем поставить капельницу, попытаться остановить наружное кровотечение, но без хирурга он умрет. Его нужно везти в больницу. Немедленно.
— Никакой больницы! — отрезал он. Его глаза снова безумно блеснули. — И никакой полиции! Вы будете лечить его здесь! Вы же скорая! У вас всё должно быть!
— У нас нет возможности провести операцию здесь! — я повысила голос, стараясь перекричать его панику. — У него пуля в животе, понимаете? Кровь льется внутрь! Каждая минута на счету! Если мы не поедем в больницу, он умрет у вас на глазах!
— Заткнись! — взревел он, снова ткнув пистолетом мне почти в лицо. Я отшатнулась. — Делайте, что можете! Капельницу ставьте! Кровь останавливайте! Чтобы он жил!
Я поняла, что спорить бесполезно. Он был в панике, неадекватен. Нужно было тянуть время, стабилизировать раненного насколько это возможно и… искать способ вызвать помощь.
— Хорошо, — сказала я миролюбиво. — Мы сделаем все, что можем. Денис, катетер, систему, физраствор. Быстро.
Мы начали работать. Я обработала рану, наложила давящую повязку, хотя понимала, что это мало поможет при внутреннем кровотечении. Нашла вену на руке пострадавшего — к счастью, они были хорошими — и поставила катетер. Денис быстро подключил систему с физраствором, чтобы хоть как-то поддержать давление. Мужчина стонал, иногда открывал глаза, но сознание его было спутанным.
Второй мужчина нервно мерил шагами тесную кухню, то подходя к окну, то снова нависая над нами с пистолетом.
— Ну что там? Ему лучше? Почему он такой бледный?
— Мы делаем все возможное, — отвечала я монотонно, следя за капельницей и состоянием раненного. — Но ему нужна операция.
Нужно было что-то придумать. Полицию он вызвать не даст. Но как сообщить о том, что мы в заложниках? Телефон. Мой мобильный лежал в кармане рабочих брюк.
Я склонилась над истекающим кровью мужчиной, делая вид, что проверяю пульс и дыхание. Сердце колотилось в ушах. И тут я почувствовала слабую вибрацию в кармане брюк. Звонок.
Кто это мог быть? Спам? Реклама? Или… может, Виктор Петрович? Или Наташа? Кто-то, кто мог бы понять, что что-то не так?
Риск был огромен. Но другого шанса могло и не быть.
Я медленно, стараясь не привлекать внимания, опустила руку к карману. Пальцы нащупали гладкую поверхность телефона. Вибрация продолжалась.
Я зажмурилась на долю секунды, молясь, чтобы это был не очередной спам-звонок, и провела пальцем по экрану, принимая вызов. Максимально убавила громкость динамика.
Я как раз собиралась так же медленно убрать руку, когда мужчина, взявший нас в плен, резко обернулся. Его взгляд метнулся к моей руке у кармана.
— Руку! — рявкнул он, вскидывая пистолет. — Убрала руку! Быстро!
Я вздрогнула и резко отдернула руку от кармана, поднимая ее на уровень груди, ладонью вперед, показывая, что у меня ничего нет. Сердце бешено колотилось.
Заметил ли он, что я успела ответить на звонок? Понял ли что-то тот, кто был на другом конце провода? Или я только что подписала нам смертный приговор? Я стояла, не смея пошевелиться, глядя в безумные глаза вооруженного мужчины и надеясь на чудо.
Глава 51
АНДРЕЙ
Я сидел в своем кабинете, тупо глядя на стопку отчетов. Смена Ксении подходила к концу. Мы договорились встретиться сразу после и провести этот вечер вместе. Снова.
Я нарушил все свои клятвы и принципы. И именно сегодня эта мысль не давала мне покоя, я ощущал в голове странный гул.
Я откинулся на спинку кресла, потер переносицу. Лена. Ее лицо всплыло в памяти — улыбающееся, живое. А потом — неподвижное, в той проклятой машине.
Пять лет я строил стену вокруг себя. Пять лет жил работой, контролем, порядком. Никаких эмоций. Никаких привязанностей. Особенно на работе. Это было высечено на камне — правило, оплаченное слишком дорогой ценой.
Но появилась она. Ксения Ларина. Она просто пробила эту стену. Уничтожила, стёрла в порошок.
Её взгляд, её голос, её уязвимость, которую она так тщательно прятала…
Та ночь… Я закрыл глаза, вспоминая. Ощущение её кожи под моими пальцами. Её тихие стоны, когда я целовал её шею. То, как она отвечала на мои ласки — сначала неуверенно, потом всё смелее, отдаваясь полностью, без остатка.
Она была невероятной. Страстной, нежной, отзывчивой. Живой. Рядом с ней я сам почувствовал себя живым — впервые за эти пять проклятых лет.
Зачем я позволил этому случиться? Зачем переступил черту? Я знал правила игры. Знал риски. Привязанность на нашей работе — это слабость. Это боль. Это прямой путь к катастрофе. Я уже проходил это.
Но мысль о том, чтобы снова отстраниться, возвести стену, казалась невыносимой. Я хотел её видеть. Слышать её голос. Касаться её. Черт возьми, я просто хотел её.
Я почувствовал непреодолимое желания прямо сейчас позвонить ей. И похрен на то, что смена ещё не закончилась.
Найти предлог? Спросить про отчет? Глупости. Я просто хочу услышать её голос. Я взял телефон и набрал её номер.
Она быстро приняла вызов.
— Ксюш?
Тишина в ответ. Странная, напряженная тишина, сквозь которую пробивались какие-то звуки — стон, бульканье жидкости… И её дыхание — частое, прерывистое.
— Ксения? Что происходит? — спросил я резко. Холодное предчувствие сковало грудь.
Молчание. Пугающее молчание.
— … делаем все возможное… но ему нужна операция…
Это был её голос! Она говорила с кем-то! Отчитывалась? Или…
— Заткнись! — заорал мужской голос, грубый, на взводе, перекрывая ее слова. — Делайте, что можете! Капельницу ставьте! Кровь останавливайте! Чтобы он жил!
Угроза. Явная, неприкрытая. Капельница… Кровь… Операция…
— Руку! — рявкнул тот же голос ещё громче. — Убрала руку! Быстро!
И снова её дыхание, частое, испуганное. И чьи-то стоны.
Я сразу всё понял. Она в опасности.
Заложники. Черт возьми! Они в заложниках! Ублюдок с оружием угрожает ей!
Кровь отхлынула от лица. Ледяной ужас сдавил горло. Лена… Нет. Не снова. Только не это.
Паника обожгла на мгновение, но тут же отступила, сменившись холодной яростью и абсолютной концентрацией. Мозг заработал четко, быстро, просчитывая варианты. Адреналин хлынул в кровь, внутри будто всё закипело.
Я не отключал ее звонок. Оставил телефон на громкой связи. Слышать. Контролировать. Одновременно набрал на рабочем телефоне номер дежурного по УВД.
— Главный врач станции скорой помощи Мельников. Улица Зеленая, дом… — я быстро назвал номер из ее последнего вызова, который уже успел посмотреть. — Захват заложников. Мои сотрудники, бригада сто семь. Преступник вооружен, предположительно пистолет. Есть раненый, возможно, сам преступник или его сообщник. Требую немедленно выслать группу захвата и переговорщика. Действовать тихо! Никаких сирен до прибытия группы! Повторяю, тихо!
