Бывший папа. Любовь не лечится - Вероника Лесневская

Назар, стиснув губы, откладывает приборы, протирает сыну личико салфеткой, щелкает его по носику, а сам даже не улыбается. Поглядывает на меня настороженно.

- Наденька, ты хоть и перестала кричать во сне, что не может меня не радовать, но… - тяжело сглатывает. Устремляет взгляд на меня, будто рентгеном просвечивает. – Теперь ты зовешь Ангелину. Я не хотел бы, чтобы ты питала ложные надежды раньше времени.

- Сейчас речь не обо мне…

- Ради тебя я начал ворошить прошлое, как бы сложно и больно это ни было. Позволь, я сам разберусь.

- Тебе не кажется, что ты и так слишком долго был сам? – беру его за руку. – Как и я… - горько усмехаюсь. – Я хочу помочь. Как раньше, Назар, помнишь? Мы ведь все решали вместе, обсуждали…

- Дело в отце, - перебивает меня. – Он против. Но я подал запрос в обход его знакомых. Жду результат.

- Да у Егора Натановича всюду глаза и уши, ничего не получится, - обреченно закатываю глаза. Вздрагиваю, пронзенная неожиданным подозрением. - А ведь и аборт он предложил. Более того, заставлял нас его сделать, - произношу с затаенным страхом.

- Нет-нет, Надя, - прикрывает глаза и качает головой, будто отгоняет злых духов. – Давай не будем делать поспешных выводов.

- Как скажешь, - рвано выдыхаю. – Я хочу домой, - заявляю немного капризно.

Флер семейного счастья улетучивается. Прошлое врывается в наше настоящее – и разбивает его в щепки. Без Ангелины мы не сможем соединиться. Беда всегда будет стоять между нами, напоминая о себе и отравляя болью.

- Угу, - бурчит Назар, считав мое настроение по глазам.

Жду, пока он ответит на какой-то срочный звонок и поможет мне пересесть в коляску. Чтобы не думать о своей ущербности, прислушиваюсь к телефонному разговору.

- Вячеслав Никитич, что-то случилось в центре? – обращается к своему заместителю.

- Нет, у нас все под контролем, Назар Егорович. Просто вас тут девушка спрашивает. Наша коллега, доктор. Говорит, привезла документы, которые вам нужны.

Многозначительно переглядываемся. В повисшей тишине отчетливо слышу стук собственного сердца, которое, кажется, выпрыгнет из груди от паники.

- Из роддома? – лепечу одними губами.

Назар хмурится, неопределенно пожимает плечами. Побарабанив пальцами по корпусу телефона, на удивление холодно бросает:

- Можешь забрать и оставить в моем кабинете? Я завтра приеду, посмотрю.

- Не отдает, - доносится из динамика. - Настаивает, что должна передать их лично в руки.

- Так, ладно, - вопросительно посматривает на меня, дожидается одобрительного кивка. – Заедем по пути домой. Я буду на месте примерно через полчаса.

Во дворе реабилитационного центра «Надежда» мы оказываемся чуть раньше обозначенного времени. Сыночек спит в автолюльке, убаюканный по дороге. Я откидываюсь на спинку кресла, жестом показывая Назару, что мы без проблем подождем его в салоне. Столько, сколько нужно. В конце концов, речь о нашей малышке. Я и так два долгих года ждала – несколько минут ничего не изменят.

- Я быстро, - обещает он мне и целует в щеку.

Помедлив, ловит мои губы, сминает их так, будто имеет на это право. А я… не сопротивляюсь. Отвечаю на поцелуй, такой уютный и правильный. Я очень соскучилась по теплу и ласке моего дорогого мужа.

Опять играем влюбленных. Но иллюзия дает трещину, когда Назар выходит из машины, направляется к центру, а на крыльце его встречает симпатичная блондинка. Слишком нагло тянется к его щеке, чтобы поприветствовать поцелуем, будто они близко знакомы. Получив отказ, недовольно пожимает ему руку.

Свет фонарей падает на ее лицо. И я понимаю, что она как две капли воды похожа на меня.

Глава 21

Назар

- Здравствуй, Полина. Какими судьбами? – сдержанно приветствую папину протеже.

Несмотря на внешнее равнодушие, внутри меня знатно потряхивает. Один бог знает, чего мне стоит сохранять равновесие. Пульсацией в висках отдает единственный вопрос: «Какого хрена?»

За моей спиной в машине Надя, настоящая, ценная, та самая, о которой я бредил целый год, а перед глазами – жалкая на нее пародия. Пустышка, несмотря на регалии ее отца. Будто в красивую оболочку забыли поместить содержание. Кукла с высшим образованием, купленным влиятельными родителями. При желании я тоже мог бы оплатить Наде диплом, но у меня и мысли не было предложить ей что-то подобное. Это оскорбило бы ее – она всего хотела добиться сама, старалась, готовилась… Однако судьба распорядилась иначе.

- Привет, Назар, - произносит белокурый суррогат томно, с придыханием.

Кокетливо взмахнув ресницами, подается ко мне. Уклоняюсь от неуместного поцелуя, брезгливо отстраняюсь и делаю шаг назад. Демонстративно протягиваю ей руку, хотя, если честно, вообще касаться Полины не хочу.

Паскудная картинка вырисовывается: в теплом салоне автомобиля меня ждет любимая жена с ребенком, а я под моросящим дождем трачу время и нервы на неудавшуюся любовницу, как какой-то…

Мысленно матерюсь, ругая, прежде всего, самого себя. Небрежно пожимаю ее ледяные пальцы, прячу ладони в карманы брюк.

- Это лишнее. Зачем ты приехала в центр?

Она недовольна столь холодным приемом, но вида не подает. Цепляет на фарфоровое лицо неестественную улыбку. Неужели отец действительно думал, что вот это способно компенсировать мне потерю Нади? И, судя по всему, до сих пор так считает, если подослал ее ко мне.

- Во-первых, соскучилась…

- Неинтересно, - жестко перебиваю ее. – Мне сказали, что ты привезла какие-то документы? Или это был предлог, чтобы хитростью вызвать меня на работу?

- Нет, что ты! Я ведь вообще врать не умею, - старается выглядеть лучше, чем она есть на самом деле. Однако я вижу ее насквозь. Нашей единственной ночи хватило, чтобы окончательно разочароваться в ней.

- Ну, и? – грубовато тороплю ее, мельком оглядываясь. Скользнув взглядом по машине, продолжаю настойчивее и злее: - У меня нет времени на шарады. Что за бумаги и к чему такая срочность?

Полина поджимает губы, хмуро достает из сумки большой конверт и протягивает мне.

- Вот, - цедит сквозь белоснежные зубы. С трудом держит маску милой девушки. Неудача расстраивает ее, ведь она привыкла все получать на блюдечке. - Егор Натанович просил заехать после практики и передать тебе это. Сказал, что решил помочь тебе в каком-то важном деле. Я понятия не имею,