Мягкая кукла (СИ) - Анастасия Исаева
Всего два занятия в неделю, и то не выкроил времени. Сам же вызывался заезжать за дочерью. И слышать не хотел, чтобы няне доставались счастливые улыбки после первых успехов. Они приезжали к ужину довольные, и у Веры щемило сердце от мысли, что она собирается своими руками развалить семейную идиллию. А нет никакой идиллии!
«Да, конечно».
Они отдали дочь в обычную спортивную школу. Наслушались про костяк сильных тренеров, у которых и дисциплина, и подход, и поколения успешных выпускников. Но каждый раз, подъезжая к монструозной громаде из серого камня, Вера вздрагивала. Ничего хорошего от нее не ждала почему-то!
На парковке, как всегда, негде приткнуться. Видя выпендрежные автомобили, можно было поверить, что здесь наилучшие условия для раскрытия детских спортивных талантов. Придется встать дальше и бежать потом с Каролькой по лужам.
— Вера, подожди!
Она обернулась на голос мужа и поначалу обрадовалась. Не за себя — за дочь, не чаявшей души в папуле. Сосредоточенное лицо Сережи и горько сжатые губы. С таким лицом не встречают ребенка после занятий. Противный холодок стал расползаться в груди, и догадка о причине заколола прямо под ребрами.
— Не ходи. Ее там нет.
— Где Каролина?
— У бабушки с дедушкой.
— С ночевкой?
— Да.
— Что ты говоришь? Ей понадобится одежда на завтра, еще мы не сделали рисунок к уроку…
— Вера, ты серьезно собираешься болтать о таких мелочах, когда сама замышляешь пакость против меня?
Узнал. Даже интересно, от кого? Не менее интересно, что именно он узнал? Интуиция вопила, что от Рины. Только вот какое ей дело до того, с кем обедает жена бывшего любовника?
— Молодец какой! Расчистил поле для скандала? Что ж, давай! Нам есть что обсудить!
— Смотрю, шашни с адвокатом сделали тебя дофига дерзкой? Много узнала о своих правах и как ловчее ободрать меня при разводе?
— О тебе тоже много узнала. И о твоих изменах.
— И что, можешь доказать? На что это влияет?
— На мое желание развестись.
— Да хоть обжелайся. Не будет такого.
Спокойствие, с которым Сережа это сказал, насторожило. Повеяло чем-то психопатским, в духе худших романов с мягкой обложкой, когда тиран муж без какой-либо мотивации удерживает в семейной клетке невинную героиню. Но они-то живут в современном мире, где достаточно желания одного из супругов, и брак расторгается.
— Сереж, ты когда успел головой поехать? Развод будет, и скоро.
Не стала говорить про дележку и опеку, чтобы не подливать масла в скандал.
— Дорогуша, если кто у нас поехал, так это ты. Как считаешь: судья отдаст ребенка психически нестабильной матери?
Что-то новенькое. Сказанное тем же отвратительно уверенным тоном. И потому пробирающее до костей. Гораздо глубже, чем холод, щипавший за ноги в тонких чулках.
— Наконец-то поняла, что я не шучу? Поехали-ка поговорим в более спокойной обстановке, дорогая жена. Мы еще долго будем в браке, к общей нашей пользе.
— А давай мы будем разговаривать через наших адвокатов, чтобы без лишних эмоций?
Он крепко взял ее за локоть и дернул на себя. Затем состроил извиняющееся лицо и пожал плечами. Мизансцена предназначалась для проходящей мимо пары с девочкой возраста Карошки.
— Наши личные дела мы решим без адвокатов. Но раз ты сразу не поняла, придется объяснять подробнее. Поехали. Твою машину пригонят к нам домой.
Подготовился, взял с собой водителя. Тот чаще курьером разъезжал, чем возил босса. Да и сейчас, перегоняя ее машину, мало чем отличался от курьера.
Сережа раскрыл перед Верой дверцу спереди, и она села. Тлел крохотный уголёк надежды, что муж в адеквате, просто со злости несет чушь. Остынет, и они построят нормальный разговор. Вик поднатаскал на разные варианты. Правда, шантажа психушкой среди них не было, но и так ясно, что рычагом давления Сережа выбрал ребенка. А такое Виктор считал самым вероятным аргументом, если муж станет препятствовать.
Ехали молча и не очень долго. Вскоре остановились возле новостройки с признаками элитности. Внизу не «Пятерочка» с аптекой, а паб с ирландским флагом и офис туристического агентства. Что ж, почему бы не обсудить финал брака за кружкой стаута?
Но муж повел ее не в паб, а в дом.
— Сережа, я не хочу туда идти.
— Не трусь, я просто хочу показать тебе свою тайную квартиру. Не буду говорить, зачем она мне. Ты же умница, сама поймешь.
Кажется, что за семь с лишним лет успеваешь все узнать о человеке. Но Сережа старательно доказывал, что это не так, преподнося сюрприз за сюрпризом. И если измены были новостью неприятной, то столь неуважительное предложение вызвало однозначную брезгливость. Веру передернуло, и она остановилась напротив паба. Сережа тоже. Смотрящий с ухмылкой мужчина был кто угодно, но не тот человек, с которым они отправились в «долго и счастливо» и даже не тем, с кем собиралась разойтись. Вдруг он рассмеялся.
— А ты не меняешься, Верунь. Все та же оскорбленная невинность. Этим всегда нравилась. Вот только невинность оказалась с двойными стенками, а? Оскорбляешься, а сама-то где была?
— Я с тобой не пойду ни в какую квартиру.
В старом анекдоте говорится: если муж застал с другим, отпирайся до последнего. И пока ей не предъявили неопровержимых доказательств, не то что отпираться, а даже комментировать ничего не следует. Внутренний дьяволенок радовался, что Сережу злит подобная манера собеседника. Инстинкт самосохранения напряженно вскидывался, но бежать команды не давал.
— Купилась? Я ж не больной такое предлагать. Идем, выпьем.
Не больной он! Шутки вот точно больные. Да и шутки ли?
Муж дернул застекленную квадратами дверь паба и ждал, пока она войдет. Может, и лучше, что место публичное. Будут держаться в рамках и поговорят без криков.
Чем отличаются хорошие пабы от плохих? Из хорошего не хочется уходить. Вот только зашел, и уже все нравится. Большой подсвеченный бар выступает изобильным оплотом, обещая страждущим емкость с нужным напитком. Одуряюще пахло чем-то аппетитным. Ничем конкретным. Всем сразу.
Словно сам воздух приобнимает за плечи и мягко уговаривает присесть. Вот хоть за столик в нише, а можно и за стойку. Отделка темного дерева ластится под ладони и словно просит гладить еще и еще. Из каждого угла похрипывают рок-голоса, создавая нужный фон и не мешая разговаривающим.
Сережа, шельмец, знает отличные места. Он помог ей снять куртку и с ревнивым зырком отметил, как выгодно платье очерчивает фигуру. Вспомнив, где она была, Сережа шагнул к ней и без вступлений грубо поцеловал. Пытается вытравить Виктора. Вырваться невозможно: за спиной деревянная перегородка, с одного бока стена, с другого вешалка
