Измена.ru - Ольга Сергеевна Рузанова
— Скажи, что ничего не изменится! Скажи мне!..
— Ничего. Обещаю.
— Обещай, что я буду знать обо всем!
— Конечно, Гайка! — прихватывает мои губы, — Тебе не о чем беспокоиться. Это не продлится долго.
— И помни, Ром, я тебя люблю, как никого и никогда не любила. У меня на целом свете никого, кроме тебя нет.
— Знаю.
Мы целуемся, задвигая проблемы, обиды и ревность подальше. Делимся друг с другом общей одержимостью и пережитой за последние дни страшной тоской. Обнимаемся, оба напуганные разлукой. Пробираясь руками под одежду, жадно трогаем друг друга.
Вместе избавляемся от его толстовки и моей кофты. Потом куда-то в неизвестном направлении улетают бюстгальтер, джинсы, брюки, а затем Березовский отрывает меня от пола и несет в комнату, где мы, упав на кровать, просто спаиваемся в одно целое.
Я хнычу от жадности и неудовлетворенности. Ощупывая ладонями его плечи, ключицы и грудь, трусь об него всем телом.
— Пиздец, Наташ!.. Как без тебя хреново было!.. — бормочет, покрывая быстрыми поцелуями лицо и спускаясь к груди. — Так хочу, Гайка!.. Тебя хочу!
Влажное касание языка, теплая полость его рта и порочные посасывающие движения прошивают мое тело молнией и вытягивают его в струну. Не сдержав стона, я обвиваю Рому ногами.
Втянув сосок максимально сильно, он освобождает его с пошлым звуком и спускается ниже. Ребра, пупочная впадинка и низ живота — он целует меня всю и, раздвинув мои бедра, припадает ртом к скрытой бельем промежности.
— Ро-о-ом...
Он прикусывает плоть прямо через ткань, а затем, сдвинув ее в сторону, погружает в меня два пальца.
Вскрикнув от остроты ощущений, я зарываюсь пальцами в его волосы и прогибаюсь в пояснице. Мы оба знаем, что я на грани, поэтому быстро изменив положение, Березовский накрывает меня собой и наполняет одним слитным движением.
Наши взгляды переплетаются и создают одно, общее на двоих, магнитное поле. Крепкое и нерушимое. Мы двигаемся в унисон, постепенно наращивая темп и нагнетая жар между нами. Безошибочно считав первые судороги, предвестники моего оргазма, Рома усиливает толчки в глубину и, перехватив взгляд, на очередном отправляет в космос.
Я зажмуриваюсь, шепчу бред, абсолютно безвольно принимая финальную серию его ударов, и затихаю, уютно устроившись под тяжелым горячим телом.
Мы лежим в тишине не менее получаса. Не спим, наслаждаясь объятиями и лениво целуясь. А затем Березовский, ощутимо прикусив зубами мочку моего уха, спрашивает:
— Где кулон, Гайка? Верни его на место сейчас же.
Машинально ощупав грудь и шею, я поднимаюсь на локте.
— Черт!.. Кулон! У него цепочка порвалась, Ром!..
— Дай мне, я починю.
— Сейчас!
Спрыгнув с кровати, я бегу в прихожую за рюкзаком и возвращаюсь в комнату. Поставив его на подлокотник кресла, я проверяю все кармашки и, не обнаружив половинки сердечка, вываливаю все содержимое прямо на стол.
— Где он?!
— Может, в куртке? — подсказывает муж.
— Нет! Я хорошо помню, как убирала его в боковой карман!
Просматривая сумку в сотый раз, я начинаю тихонько плакать. Куда он мог деться?! Куда, черт возьми?
— Наташ, не реви!..
Он поднимается с кровати и, подойдя ближе, обнимает мои плечи. Меня же натуральным образом трясет! Мой кулон! Моя половина сердца!.. Как я могла потерять его?!
Это символ нашей любви! Наш тотем!
— Он где-то здесь! — шиплю яростно, перебирая свои вещи и шаря руками в рюкзаке.
— Мы купим новые! — успокаивает Березовский, — Сделаем на заказ, хочешь?
— Мне не нужны новые! Мне нужна моя половинка!..
— Купим кольца, именные браслеты. Все, что захочешь!
— Мне нужна моя половинка! — повторяю упрямо, шмыгая носом, и вдруг вспоминаю: — Ром! Рома, я знаю!.. Боже!..
— Что?
— Я потеряла его в автобусе, когда ездила в Березовский! Точно! Рюкзак упал и все, что в нем было, вывалилось на пол под сидение!
Закрыв лицо руками, я не могу сдержать слез. Это самая дорогая вещь, что у меня была!
— Дуреха! — шепчет муж на ухо, крепко-крепко меня к себе прижимая, — Тоже мне катастрофа. Мы найдем и купим в точности такие же. Ты даже разницы не заметишь.
Глава 34. Наташа
Денис делает шаг назад и, сложив руки на груди, смотрит на вмонтированный в стену монитор. На нем один из вариантов оформления моего стенда для выставки — композиция из двадцати работ.
— Давай, дом Рогожина слева от центровой сделаем. Он хороший контраст даст и не будет эффекта расплывшегося пятна.
— Давай, — отвечаю, нетерпеливо заламывая руки.
Гуляющая вместе с кровотоком по венам тревога напрочь убивает настрой заниматься любимым делом. Мыслями я далеко отсюда — в студии, где с минуты на минуту должна начаться фотосессия моего Ромы и Ильяны.
— Или оставим как есть?
— Давай, оставим как есть, — соглашаюсь тут же.
— Ты не в духе? — смотрит на меня Денис. — Что-то случилось?
— Нет. — Мотнув головой, быстро приглаживаю волосы и устремляю взгляд на экран.
В груди ворочается темное, холодное чувство, теснит сердце к горлу и рвет дыхание. Спина и плечи нещадно мерзнут.
— Ты торопишься?
— Да, у меня еще дела на сегодня запланированы, — сообщаю, виновато улыбаясь, — если ты не против, то я пойду?
— Конечно. Могу подвезти.
— Спасибо, не нужно.
Заказываю такси, быстро закрываю программу в ноутбуке, пакую свой фотоаппарат и одеваюсь. Денис все это время внимательно наблюдает за мной.
— Если нужна будут моя помощь, обращайся, Наташ.
— У меня все хорошо! — заявляю бодро и, помахав ему пальчиками, бегу на выход.
Отыскав глазами свое такси на парковке, сажусь на заднее сидение и сразу набираю Рому.
— Вы уже начали?
— Нет, — отвечает невозмутимо, — фотограф задерживается.
— Я уже в такси, скоро подъеду.
— Зачем? Езжай домой, Гайка. Тебе здесь нечего делать.
— Нет, я уже еду, — тараторю, мгновенно запаниковав, — Я хочу быть рядом с тобой!
— Зачем?! Ты будешь отвлекать, Наташ! — слышу, как рядом с Ромой хлопает дверь, и его голос сразу становится громче, — Жди меня дома, я приеду и все расскажу.
— Нет, Ром! — восклицаю я, — Нет! Я должна видеть это! Ты же обещал, что я буду в курсе всего!
—
