Медведь - Лина Филимонова
Вообще, это первый раз в моей жизни, когда я хожу голая перед мужчиной.
Еще один первый раз…
— Кошка… — слышу восхищенный возглас за своей спиной. — Ты идеальна! Просто гребаное совершенство…
Эти слова как будто накрывают меня горячей волной. В них столько страсти и желания… Я даже чувствую, как у меня набухают соски. И внизу все начинает пульсировать.
Когда я возвращаюсь, завернувшись в найденное в ванной полотенце, Медведь обнимает меня уже у двери. Прижимает к себе, упирается в меня своим фонарным столбом.
Я жду, что он снова начнет приставать и пытаться продолжить начатое вчера. Но он просто гладит меня по волосам. Просто долго смотрит в мои глаза. Обводит кончиками пальцев контуры лица. И выдыхает:
— Юля… ты такая красивая!
От неожиданности я смущаюсь.
— У тебя глаза сегодня голубые! Как летнее небо. А вчера были серые.
— Просто сейчас яркое солнце, а вчера была ночь.
— Прекрасная ночь, — шепчет Михей.
— Да…
Я прячу лицо на его груди. Его огромные, но невероятно нежные пальцы перебирают мои волосы. А я… Меня захлестывают какие-то непонятные эмоции. Мне так хорошо, что снова хочется плакать…
Да почему? Что за истеричные настроения?
Я чувствую, что Медведь зверски хочет меня. Его стальное желание очень красноречиво упирается в мое бедро. Я жду каких-то активных действий. Но он вдруг выдает:
— А пойдем на рыбалку!
— Куда? — теряюсь я.
— На речку. Тут рядом. У меня удочки есть. Червей накопаем. Наловим карасей и сварим уху.
— Ты серьезно?
— Вполне. Я часто так развлекаюсь.
— Забыл, что у меня из одежды только платье и туфли на шпильках? И чулки.
— Чулки… — задумчиво выдыхает Михей. — Надевай. Караси, как тебя увидят, сами будут насаживаться на крючок.
Фраза про насаживание на крючок усиливает пульсацию внизу. Потому что я представляю… Какая я пошлая! Все мысли только об одном.
У меня. А у Михея…
— Юль, не бойся. Я не буду к тебе приставать. Пусть все немного заживет. Пойдем, позавтракаем.
В смысле — позавтракаем? А как же… Ну ладно. И правда, пусть заживает. Хотя, мне кажется, все уже в порядке. Или нет? Я не знаю.
— А нет у тебя футболки подлиннее? — спрашиваю я, найдя свой вчерашний наряд, выданный Михеем.
— Неа, — улыбается он.
— А если найду?
Он хохочет.
А я открываю шкаф. Перебираю футболки, висящие на плечиках.
— Да ты мне дал самую короткую! — возмущаюсь я.
И беру самую длинную, черную, с черепом и костями.
— Мне так нравится, что ты хозяйничаешь в моем шкафу, — неожиданно произносит Михей.
Ой. Правда, чего это я так бесцеремонно себя веду? Залезла в шкаф, роюсь в вещах. Я же все-таки в гостях! Это неприлично.
Смотрю на Медведя. Собираюсь сказать что-нибудь дерзкое и резкое, чтобы скрыть свое смущение.
Но ловлю его взгляд, и мне уже не хочется дерзить. Он смотрит на меня с такой нежностью… И с каким-то умиленным восторгом. Так обычно смотрят на котят и щеночков.
Я быстро надеваю длинную футболку и выдергиваю из-под нее полотенце. Михей разочарованно вздыхает. И мы идем на кухню.
— Что ты обычно ешь на завтрак? — спрашивает он.
— Кашу. И тосты с сыром.
— У меня есть овсянка, рисовые хлопья, пять злаков.
— Давай сварим пять злаков.
Я открываю холодильник, достаю молоко. Михей подставляет кастрюлю. Мы вместе хлопочем у плиты, причем все получается так синхронно и слаженно, как будто мы вместе готовим завтрак годами.
— Я тоже люблю пять злаков, — говорит Михей. — Каждый день ем. А во сколько ты встаешь по утрам? Как придется?
— Ну почему, у меня режим.
— Ты же на удаленке.
— Но это не значит, что я не работаю! А то все думают, раз я дома сижу, то прохлаждаюсь и ничего не делаю.
— А ты хотела бы прохлаждаться и ничего не делать?
— Нет! Это скучно.
— Понял. Значит ты встаешь…
— Где-то в восемь.
— А я в семь. Буду варить тебе кашу. И делать тосты.
Я растерянно хлопаю глазами.
— В смысле? Ты о чем?
— Да так, о своем.
Я не поняла, это что, был намек на совместную жизнь? Да нет, конечно! Он что-то другое имел в виду.
Какая совместная жизнь? Мы просто… я не знаю. Не хочу ни о чем думать. Эти выходные мы проведем вместе. И, похоже, это будут самые счастливые дни в моей жизни…
Или меня просто захлестывают эмоции. Опять.
47
Юля
— Это очень легко.
Я насыпаю в турку молотый кофе.
— А мне кажется, тут нужна магия. Сколько не пробовал — то убежит, то перекипит…
— А сколько раз ты пробовал?
— Ну, два.
— Рано сдался, — говорю я.
— Вообще я очень терпеливый, — отзывается Медведь.
— Я заметила…
Ставлю турку на плиту, включаю газ. И поворачиваюсь к Михею, который намазывает тосты творожным сыром.
— Надо купить сюда кофе-машину, — говорит он. — На неделе съездим, выберем. Заодно купим гамак, я давно собирался. И фен. Тебе же нужен фен?
— Мне? — растерянно переспрашиваю я.
— Мы часто будем тут бывать, — не спрашивает, а утверждает Медведь. — Ты будешь мыть голову. Твои шикарные волосы надо сушить. Я прав?
— Да… Их надо сушить, — не могу не согласиться я.
С этим пунктом все понятно. А с остальными… вообще нет.
— Джем или мед? — спрашивает Михей, заглядывая в холодильник.
— Не знаю…
Я вообще ничего не понимаю! Он ведет себя так, как будто между нами уже что-то решено. Как будто мы о чем-то договорились.
А я где была в это время? Почему я не в курсе?
На самом деле он ничего не говорил… Вообще!
А сейчас он подходит ко мне и обнимает. Кайф… Вообще, мне каждую секунду хочется, чтобы он меня обнимал. Или держал за руку. Или сажал к себе на колени. Я все время хочу его чувствовать…
Когда мы вдвоем варили кашу, наши бедра соприкасались. И Михей периодически поглаживал меня то по плечу, то по попе. Я тоже его постоянно касалась, как бы невзначай.
Между нашими телами как будто идет какой-то диалог. Они в очень близком контакте, прекрасно понимают и чувствуют друг друга. Но головой я мало что понимаю…
Как только начинаю пытаться думать и анализировать — сразу возникает неуверенность, появляются тревожные мысли — в общем, я загоняюсь.
Поэтому мне так приятно просто растворяться в объятиях Михей,
