Медведь - Лина Филимонова
45
Юля
Медведь все-таки подул на мою ранку. И аккуратно ее поцеловал. А сейчас он нежно касается языком разных мест и спрашивает:
— Тут болит?
— Да! — выдыхаю я.
— А тут?
— Тоже…
— А здесь, наверное, самое больное место…
Его язык обводит мою чувствительную горошину.
— Нет… — я начинаю мелко дрожать. — Здесь совсем не больно…
Он поднимает голову:
— А говорила, везде болит…
— Миша… — срывается с моих губ.
Меня охватывает такая сладкая истома… И она переходит в такое горячеее желание… Что я сама пугаюсь.
— А еще ты говорила, что хочешь спать…
— Совсем не хочу!.
— А мне кажется, ты сегодня очень устала и тебе надо выспаться.
Он просто дразнит меня! Я это понимаю. Но его палец сейчас на моей горошине. Вибрирует легко и нежно, в такт его словам. И я так хочу, чтобы он продолжил, что готова умолять…
— Если ты сейчас остановишься, я просто умру, — срывается с моих губ.
— Котенок, не бойся, я не дам тебе умереть.
Если он продолжит, я тоже умру. Но по-другому…
Его язык возвращается туда, где все трепещет в ожидании. Он рисует узоры, исследует складочки и дразнит горошину.
— Тебе нравится?
— Да… — выдыхаю я. — Да! Это так приятно! У тебя просто волшебный язык. И пальцы. И ты весь… — шепчу я, как в бреду.
Но даже в бреду среди волшебного я не перечисляю удава.
Потому что… Зачем нужен удав? Когда есть такой чудесный язык. Который заставляет меня трепетать и выгибаться от острого удовольствия. И стонать от невозможности достигнуть его пика…
Я чувствую, что, если бы Михей немного усилил давление и несколько раз провел снизу вверх, я бы мгновенно взорвалась. И он тоже это чувствует! Он как будто знает мое тело лучше, чем я сама.
Но он меня дразнит. Затягивает предвкушение. Отодвигает взрыв. И это нарастание возбуждения, эта звенящая пустота в голове, этот непереносимый кайф… становится еще острее, когда моих сосков касаются влажные пальцы.
Все. Я умираю. Это просто невозможно пережить…
Через меня проходят киловатты электричества. Я сейчас могу освещать целый город…
А, когда волшебный язык Михея именно так проводит снизу вверх, как мне нужно… Я умираю снова. Взрываюсь новой серией электрических вспышек.
А я думала, это уже был оргазм. Но меня накрывает новая волна… Просто смывает. Я куда-то проваливаюсь. Я ничего не помню. Кажется, я кричу… И впиваюсь ногтями в голову Михея.
— Боже… Миша… Ты невероятный…
— Котенок, это только начало…
Я содрогаюсь, наверное, целую вечность. Я распадаюсь на молекулы и медленно собираюсь заново. Но это как будто бы не совсем я…
После сегодняшней ночи я уже не буду прежней!
* * *
Михей держит меня в объятиях. Так нежно и сильно, так мягко и приятно что я бесконечно таю. А, когда он проводит кончиками пальцев по моему обнаженному плечу, или по спине, меня накрывает новая волна конвульсий.
И в такт моим содроганиям содрогается его удав, который как будто все ближе подползает туда, где только что был его язык.
Я опускаю руку и сжимаю его.
— Котенок, ты…
Я сползаю вниз и обхватываю его губами, не дав Михею опомниться.
— Вау! — выдыхает он.
А я жадно облизываю его, нежно целую, сильно сжимаю… Потому что он классный! И потому что я пока не хочу пускать его в себя.
Но очень хочу, чтобы ему было так же приятно, как только что было мне. Я не уверена, что у меня получится. Я не очень умею. Вернее, не умею совсем. Но я сейчас испытываю к нему такую нежность и страсть… Что готова затискать его до смерти!
— Ничего, что я его так придушила? — спрашиваю я Михея.
— Продолжай! — хрипит он.
— А вот так тебе не больно?
— Не останавливайся!
Я покусываю головку. Мне почему-то хочется ее кусать. Вообще, мне хочется его съесть. У меня даже слюна во рту собралась от предвкушения. Он такой вкусный!
Я опускаюсь на него ртом, стараясь протолкнуть как можно дальше. Но он огромный! Не помещается. Я помогаю рукой, интуитивно чувствуя, что надо двигаться в одном ритме.
Хриплые стоны Михея подсказывают мне, что я все делаю правильно. А он наматывает на свою руку мои волосы и насаживает мой рот на свой член. Это уже совсем не нежно и трепетно. Это настоящее порно. И мне почему-то так нравится… Что, кажется, я снова начинаю возбуждаться…
Михей взрывается бешеным салютом мне в рот, я почти захлебываюсь, немного закашливаюсь и — слизываю оставшуюся каплю.
— Юленька… — шепчет Михей, притягивая меня к себе.
Вкус его губ смешивается с терпким привкусом его удовольствия. Я чувствую его мощную дрожь и меня распирает от гордости, что я стала ее причиной. И от нежности…
Медведь такой большой и сильный. Но он сейчас в моей власти…
46
Юля
Меня обнимают огромные лапы. К моей спине прижимается широкая сильная грудь. Мой затылок опаляет горячее звериное дыхание. А в мою попу упирается самая невероятная и самая страшная часть медвежьего организма.
Я открываю глаза и вижу прямо перед собой его руку. Такая мощная кисть. Такие крупные пальцы… Он весь нереально огромный! Весит, наверное, раза в три больше меня. И мне это очень нравится. Нравится чувствовать себя маленькой и хрупкой рядом с ним. Вот только есть некоторые проблемы со стыковкой…
Наверное, мне не было бы так больно, если бы он не был таким большим. Но тогда он не был бы Медведем! Единственным и неповторимым. Наглым, дерзким, мощным, нежным, и — нереально терпеливым.
Вчера он не стал ни на чем настаивать. Мы просто уснули в объятиях друг друга. Хотя уже через пять минут после взрыва его перезаряженный винчестер был готов к бою. И он всю ночь терся об меня, вызывая противоречивые ощущения.
Я аккуратно опускаюсь вниз, осторожно выбираюсь из-под руки Михея, уже почти сползаю с кровати…
Но меня настигает медвежий рык:
— Ты куда?
Он хватает меня за ногу и дергает на себя. Я снова в капкане его мощных лап.
— В туалет! — пищу я. — Можно?
— Я подумаю…
Он прикусывает мочку моего уха.
— Миша…
— Что?
— Пусти…
Он ослабляет хватку. Я снова выбираюсь из его объятий. Пытаюсь вытащить простыню, чтобы завернутья в нее, но он не дает мне этого сделать. Приходится идти до двери ванной голой.
Я стараюсь не смущаться и не пытаться прикрыться. Шествую гордо и
